Я пролезла мимо него, скользя руками по стенам.

— Мы встретимся с тем, кто нам поможет.

Я надеялась.

— Ты не скажешь, кто это?

— Нет, пока не дойдем, — сказала я.

— Я не буду рад этому человеку?

— Возможно, — я сделала пару шагов вперед. — Идем.

Мы двигались во тьме, шаги были короткими и шаркающими. Я чуть не упала с первой ступеньки лестницы, нога соскользнула с края. Ступеньки были скругленными и неровнями, и мы прижимались к стене, спускаясь.

— Стоило взять свет, — сказал Селено.

— Я напомню в следующий раз.

Он недовольно фыркнул.

Лестница сменилась низким коридором, потолок задевал мои волосы. Пригибаясь, прогоняя страх, что собирался внутри, я шла дальше. Мы миновали неровную кирпичную стену, что возвели за комнатами, чтобы создать проход. У изначальной стены даже была мозаика, я ее нащупала.

Наш путь вел вниз, подальше от королевских покоев. И все равно я замечала, что дыхание Селено становится быстрым и хриплым, чем дальше мы шли.

— У тебя есть вода? — спросил он, когда мы пересекли пороге, и проем начал расширяться.

— Не с собой. Будет, когда мы выйдем.

Он тяжело дышал. Пару минут спустя, когда я подумывала остановиться и отдохнуть, я, хоть и шла осторожно, врезалась в стену. Я отлетела в Селено, он отшатнулся. Мы рухнули на пол.

— Ай, — сказал он.

— Прости, — я потерла лоб и слезла с него, потянулась вперед вслепую. Пальцы задели высокий порог, нашли низкий потолок и брешь в три фута высотой.

— Что такое? — спросил он.

— Проем маленький. Я забыла о нем, видимо, сверху трубы, — Я протянула руку, надеясь, что за проемом просторнее, но ничего подобного. — И этот проем тянется.

— Мы можем идти?

— Думаю, придется ползти, — я вдохнула и пролезла в брешь. Он заполз следом, и я подвинулась, освобождая место.

Приходилось ползти, прижимая колени к животу. Я подвинулась на два-три шага, а потом протянула руку, чтобы понять, что на другой стороне. Мои пальцы скользнули по кирпичу. Я застыла, Селено врезался в меня сзади, не зная, что я остановилась. Воздух тут был спертым, затхлым и старым. Я зажмурилась, дыхание участилось. Жар вспыхнул в крови, волна паники нахлынула от тесного пространства. Я прижала ладони к стенам, руки дрожали.

— Что такое? — спросил он.

Я не могла ответить и покачала головой, но он не мог это видеть.

— Джемма?

Я приоткрыла рот и вдохнула. Я скользнула ногой вперед.

— Ничего, — прохрипела я. — Идем.

Еще пять шагов, и пол с потолком выровнялись. Я протиснулась в проем, встала на дрожащие ноги. Желудок сводило.

Я слышала, как Селено встал за мной. Через миг кончики его пальцев коснулись моего локтя.

— Ты в порядке?

— Да, — сказала я, прошла пару шагов с кружащейся головой. — Идем. Думаю, мы близко.

Я знала, что мы близки к концу туннеля, пол из деревянного и кирпичного стал каменным. Мы были внутри внешних стен, где-то в барьере, окружающем лунные сады. Воздух становился холоднее с каждым шагом, кромешная тьма становилась мглой. Решетка открывалась над головами, впуская слабый лунный свет и заблудившиеся снежинки. Мы миновали другую решетку, а потом третью, и там решетка была ржавой, отчасти прикрытой лозами без листьев. Появился сильный запах мочи.

— Фу, — сказал Селено. — Гуано.

Я посмотрела на блестящий пол, а потом на потолок едва в футе над нашими головами. В тусклом свете я могла разобрать лишь силуэт десятков пушистых маленьких тел, собравшихся вместе. Летучие мыши.

— Хорошее зимнее гнездо, — сказала я.

— Понадеемся, что им уютно.

Я не стала рассказывать, что они вряд ли проснутся от зимней спячки, а шагала по грязному полу. Туннель спускался ниже. Мы были близко к концу. Я шла, вытянув руку. Наконец, когда я начала задаваться вопросом, сколько еще нам идти, пальцы коснулись дерева. Я выдохнула с облегчением.

— Пришли, — сказала я, нашла ручку — засов, что открывался только с одной стороны. Я толкнула холодный металл.

Дверь не сдвинулась.

Я моргнула в темноте, а потом надавила. Ничего не происходило.

— Что такое? — прошептал Селено.

— Заклинило, — сказала я. Я толкнула дверь плечом. Она не двигалась.

— Дай-ка, — сказал он. Я прижалась к стене, он протиснулся мимо меня, спина задела мою грудь. Он прижался плечом к дереву и толкнул раз, другой. Пыль сыпалась с потолка. — Может, замерзло? — спросил он вслух, дергая ручку.

— Кажется, что-то стоит перед ней, — сказала я, скользя пальцами вдоль трещины. — Но это странно, выход за ивами. Нет смысла что-то там ставить.

— Толкнем вместе.

Он держал засов открытым, мы толкнули дерево плечами, упираясь ногами в каменный пол. Дверь даже не дрогнула. Мы попытались потянуть внутрь, без толку. Мы искали засов или второй замок, что-нибудь, удерживающее дверь на месте. Ничего.

Мы стояли и смотрели, размышляя.

— Хорошо, что мы не убегали от убийцы, — отметил едко Селено. — Что теперь?

Вдали гул рожка пронзил ночь.

Сердце подпрыгнуло к горлу, мы переглянулись. Он прогудел четыре раза и повторился — сигнал тревоги.

— Луна и звезды, — сказал Селено. — Как они так быстро узнали?

Мысли плясали в голову — страж за дверью мог проверить спальню, прачка могла спросить обо мне, Шаула могла заметить пропажу ключа и письма, лекарь мог прийти проверить короля. Не важно, это точно был сигнал тревоги. Я схватилась за ручку и толкала дверь изо всех сил.

— Плохо дело, Джемма, — сказал он. — Они знают, что мы можем быть только здесь. Они пойдут сюда из спальни.

— Нет, — я отпустила ручку, пальцы жгло. — Нет. Я не буду просто сидеть и ждать, пока нас схватят, — и я окажусь под замком, а он вернется к лекарствам и религиозной теории. Снаружи все гудел рожок, теперь еще и звонил колокол. Я вытерла нос, глаза щипало от стресса. Я повернулась к туннелю. — Идем.

— Куда? Даже если стражи еще не забрались, нельзя так вернуться в замок.

— Мы не возвращаемся. Мы выбираемся отсюда.

— Как? — его слово отражалось от стен, он догнал меня. Я бежала, задевая пальцами стены, пока сапоги не заскользили по полу. Я посмотрела на сломанную решетку над нами.

Селено стонал между вдохами.

— Нет, Джемма, серьезно…

— Я подтолкну, — я опустилась на колено. — А потом ты меня вытащишь.

— Туда едва пролезут мои плечи! А они? — он указал на летучих мышей, висящих под потолком.

— Даже если они проснутся, что они тебе сделают? — спросила я. — Они едят насекомых, они маленькие и безобидные, — я похлопала по согнутой ноге. — Скорее.

Он снова застонал, но поставил ногу, скользкую от помета мышей, на мое бедро. Он поднялся к решетке.

— Там ветки, — сказал он.

— Подвинь их, — я старалась звучать терпеливо.

Он пару раз потянул лозы, расчищая проем. Я услышала шорох сверху, но Селено заслонял свет, и я не знала, потревожили ли мы мышей.

Его голова и плечо выбрались, он вдруг сказал:

— Погоди… разве не я должен тебе помогать?

Я толкнула его ногу, поднимая в решетку. Я услышала шум замерзших лоз, он цеплялся за них, чтобы не упасть на голову. Он выбрался по пояс, а потом по колени, прижался к краю решетки и вылез целиком. Он пропал из виду.

Я задыхалась, смотрела на решетку. Без его шума я уловила другой звук, эхом разносящийся по туннелю — топот шагов вдали.

Я потянулась к решетке.

— Селено, — позвала я. — Дай руку.

Лозы без листьев задрожали.

— Не могу дотянуться до дыры, — сказал он. — Земля тут на пару дюймов ниже.

Я резко вдохнула. Крик раздался поверх топота.

— Джемма? — позвал он.

Я попятилась, насколько позволял узкий туннель, прижалась к стене. А потом, разгоняясь одним хорошим шагом, я прыгнула к решетке, руки впились в скругленный край.

Пыхтя, я высунула голову в дыру. Селено стоял внизу, вытянув руки, пальцы были в половине фута ниже меня. Я оттолкнулась от стены сапогами — мы точно оставили следы помета, что указывали на путь нашего побега, но ничего не поделаешь. Стиснув зубы, я поднялась достаточно, чтобы прижаться к краю животом. Я высвободила руку и потянулась к его руке.