Растабан отпустил его запястье.

— Я уже добавил кизил и лаванду в дневные дозы, и, если вы ощущаете себя нестабильно по вечерам, я добавлю их в ваш настой.

— Я не нестабилен!

— Стоит доверять советникам, — сказала Шаула, отпуская его плечо. — Не нужно сейчас ничего менять. Не отказывайтесь от нашей помощи. Предательство Джеммы ударило по вам. Когда безопасность страны будет обеспечена, и вы сможете немного расслабиться, мы подумаем об изменении лекарства. Но не сейчас.

— Видимо, никогда, если я должен ждать безопасности Алькоро, — с горечью сказал Селено.

Прелат снова открыла книгу.

— В ваших словах сомнение Пророчества, мой король. Не идите по этому пути. Помните, что ваши действия несут волю Света, если забыть это, можно начать действовать против Пророчества, — она нашла отмеченный абзац. — «Пророчество Призма дает Седьмому королю беспрецедентный мандат, его дела направлены волей свыше. Каждый поступок, даже мелкий, — это продвижение к Пророчеству, как и поступки тех, кто ему помогает. Действие во имя короля сделано во имя Пророчества. Жизнь, забранная его рукой или оставленная, несет волю Света. Нет места сомнению, ведь сомнение короля — сомнение в самом Пророчестве».

Моя мама правильно помнила — Шаула всегда хорошо зачитывала религиозную теорию.

Она закрыла книгу. Паж отогнул покрывала на кровати, оставив заправленной сторону, что раньше принадлежала мне. Растабан указал на кровать, и Селено механически сел. Лекарь проверил его глаза и похлопал по плечу.

— Отдыхайте, мой король. Я вернусь утром с вашим настоем.

Он и паж тихо ушли из комнаты. Шаула покидала ее последней, кивнула Селено и закрыла дверь с громким щелчком.

Он сидел на краю кровати, смотрел решительно вперед, не оглядываясь на шкаф. Я не двигалась, ждала, чтобы все точно ушли. Минуты тянулись медленно.

Наконец, я приоткрыла дверь и вышла. Селено все еще не смотрел в мою сторону, его тело было немного напряжено. Его ладони были сжаты на коленях.

Я обошла и встала перед ним.

— В этом есть смысл, — выдавил он. — Знаю, ты ощущаешь свою победу, но в их словах есть смысл.

— Я не ощущаю своей победы, — сказала я. — Но заметила, что ты не сказал им, что я здесь.

Он нахмурился.

— Если ты такая умная, почему не сделаешь все сама?

Я прошла к его шкафу. Я вытащила плащ с капюшоном и сапоги, которые он носил во время наших прогулок по каньону. Я опустила их рядом с ним.

— Идем со мной, — сказала я.

— Нет, — ответил он. — С чего бы?

— Потому что я узнала то, что может помочь нам обоим, — сказала я.

— Утес в каньоне?

— Другое Пророчество, — сказала я. — Почти полное.

Он прищурился.

— Я тебе не верю.

— Оно недалеко защищенное от стихий, а не на виду, как то, что в Каллаисе.

— Кто сказал тебе об этом?

— Ученый, — осторожно сказала я. — Вы вряд ли встречались.

Он разглядывал меня.

— Ты плохо врешь.

Я вспыхнула.

— Я не вру, Селено.

— Тогда ты не говоришь мне всей правды. Что ты говорила, когда мы были учениками? Что же я упускаю?

— Я могу пока что сообщить только это, потому что я еще не видела своими глазами, — сказала я. — И я не могу обсуждать это, пока не увидела.

— Где Пророчество? Далеко?

Я вдохнула.

— В паре дней пути.

— Дней?

— Может, дольше.

— Джемма. Они пошлют армию.

— Тогда стоит начать сейчас, — сказала я.

— А если я откажусь?

Я отвернулась к своему шкафу и открыла ящик со своими звездными обручами.

— Тогда ты проведешь бессонную ночь в кровати, а потом всю жизнь будешь слушаться лекаря и Прелата, — сказала я.

— Они позволили отказаться от мака, — зло сказал он.

— Это ты так думаешь, — я вытащила несколько плоских шкатулок с обручами. Он нахмурился от моего тона, но не ответил. — А пока что я хочу пойти и узнать, что в Пророчестве говорится о тебе. И… мы можем больше никогда друг друга не увидеть.

— Это будет потерей для тебя?

— Это ведь всего парочка счастливых моментов, — сказала я.

Его губы дрогнули, словно он проглотил что-то горькое.

— Зачем тебе все это?

— Ради спокойствия, — я выбрала шкатулку, где должен быть обруч с серебряной звездой и серым жемчугом, открыла ее для стопки писем.

— Да? — спросил он.

Я оглянулась через плечо, сжимая письма в руке.

— Великий Свет, этого мало? Ты предпочел бы славу в Восточном мире? Потому что что-нибудь такое будет.

Он вскинул бровь, не ожидая от меня шутку.

— Как так?

— Королева Седьмого короля повешена за измену и похищение короля? — предположила я, закрывая шкатулку и пряча бумаги под рубашку вместе с пакетом из тонкого пергамента.

— Да, думаю, об этом будут долго говорить, — сухо сказал он. — Но откуда мне знать, что ты не поведешь меня к своим новым союзникам на востоке?

— Кроме того, что никто не будет ожидать от меня такого? — спросила я.

Уголок его рта поднялся, но это не была улыбка.

— Очко засчитано.

Я закрыла шкаф и повернулась к нему.

— Селено, послушай. Ты ненавидишь свой титул. Тебе не нравится быть Седьмым королем. Не нравится то, что от тебя требуется из-за этого. Тебе всегда это не нравилось. А мне не нравится, что это с тобой сделало.

— Ничего это со мной не сделало.

— Сделало, — мягко сказала я.

Он нахмурился.

— Тогда это изменило и тебя, потому что тихий и добрый биолог, на котором я женился, не предложил бы мне убежать из замка, надеясь опровергнуть Пророчество.

«Умный и азартный астроном, за которого я вышла, и не вынудил бы меня. Не обменял бы здравый смысл на панику. Не убил бы Лиля».

Я подавила тираду, что закипала во мне, это все равно не отправило бы его в туннель. А крики привлекут стражу.

— Разве у нас был выбор, кроме принятия всего, как оно есть? — спросила я, раскинув руки. — Появились новые данные и доказательства. Селено, как мы можем не проверить это? А если там есть то, что мы упускали все эти годы? Наука развивается и меняется, историю пересматривают… почему тут что-то отличается?

— Ученая до мозга костей, — сухо сказал он. — Хотя твоя тетя назвала бы это ересью.

— Возможно. Но она только Прелат, а не само Пророчество, — я указала на панель, скрывающую проход. — Я хочу лишь увидеть это своими глазами, и чтобы ты был со мной. Я не прошу твоей любви или даже доверия, — его лицо странно побелело, но я не унималась. — Считай это полевыми исследованиями. Сколько ученых презирало своих напарников по исследованиям?

Он потрясенно смотрел на меня, вдохнул, словно хотел что-то сказать. Но промолчал. Просто задержал дыхание. Он посмотрел на меня, наряд служанки, голые руки и грязные сапоги.

— Как ты проникла в замок? — спросил он.

— Через щель под прачечной, — сказала я. — Там ловушки для термитов.

— Там, где тарантулы?

— Они не опасны, — сказала я.

Он выдохнул, словно издал тихий невеселый смешок. Он вытащил чулки и туфли и надел их. Он встал и накинул на плечи плащ.

— Это ничего между нами не меняет, ты понимаешь? — спросил он.

— Ничего не меняет.

— Раз ты это знаешь, — он указал на скрытую дверь, — веди.

Глава 5 

Туннель для побега был узким, затхлым и темным. Очередное тесное пространство. Я вдохнула, радуясь, что тут хотя бы стою на ногах. Я пыталась не думать о том, что по этому туннелю идти может быть дольше, чем лезть под прачечной.

Чтобы запереть дверь за нами, пришлось неловко толкаться локтями и коленями. Я тянула, пока не услышала щелчок, провела по гладкой поверхности ладонью. Дверь не открывалась с этой стороны, ведь нарушители могли пробраться. Можно было идти только вперед. Дыхание Селено вырывалось короткими порывами на мое лицо.

— Допустим, мы выберемся, — сказал он со скептицизмом. — У тебя есть план, что будет дальше?