Комментарий Михаила: «Общество солгулианского знания», куда по собственной неосторожности попал Андрей Маскаев, по форме и содержанию весьма похоже на современную масонскую ложу. Во всяком случае, моему ведомству про нее известно с девяностых годов, когда наша страна была излишне открыта и впитывала в себя весь мировой опыт без разбора — как позитивный, так и (мягко говоря) спорный. В девяносто третьем году по инициативе французов в России была созвана встреча руководителей многих тайных обществ, так или иначе исповедующих масонские традиции, и именно с того момента началась деятельность ССС в нашей стране.

Мне трудно подтвердить или опровергнуть некоторые подробности инициации Андрея, также как и его истинную деятельность в этом Обществе. Возможно, интерес солгулианцев к Маскаеву поначалу проявлялся лишь по той причине, что Андрей был в некоторой степени «хранителем» Золотой бабы, сам того не подозревая, какое сокровище когда-то хранилось под землей, на которой в середине 20 века была построена адмиральская дача, некоторое время принадлежавшая отчиму Геннадия Ратаева.

В моих руках была книга, про которую упоминал Маскаев в своих дневниках. Главу о «прецессии» я изучил очень внимательно, а затем сделал (больше из любопытства) изложение обряда инициации в соответствии с положением планет в то лето, когда начала разворачиваться эта история. И ознакомил с ним известного в городе астролога, который был нашим нештатным консультантом. У того, надо сказать, глаза вылезли на лоб, когда он ознакомился с моими выкладками.

«Если все это правда, — сказал он, — то я не завидую тому человеку, с которым провели подобный обряд. Кто-то фактически переписал заново его звездную карму, данную ему при рождении, а такие вещи не проходят даром».

Часть вторая

ОХОТНИКИ ЗА ПРОВИДЕНИЕМ

Глава первая

Как бы я ни был поглощен осознанием того, что стал частью серьезной организации, но помнил и о том, что мою работу никто не отменял… Телефон уже с семи утра начал разрываться, и — верите, или нет — но сегодня я едва ли не впервые за всё время моей водительской карьеры сам выбирал клиентов. При этом я не забывал, конечно, то и дело набирать номер «кул-хацкера», так нагло кинувшего меня и так недальновидно решившего поиграть в игры с Обществом…

Мне звонила Эльвира. Я понимал, что поступаю не очень хорошо по отношению к ней, но, не забывая напоминать самому себе, что она как раз поступала небезупречно, сухо сообщал, что ничего интересного сообщить не могу, и вообще сильно занят.

Мне звонил Лымарь. Согласно проработанной легенде, я с готовностью сообщил, что на мою дачу действительно приезжал «упакованный» парень, и что он якобы интересовался сотрудничеством с американцами в деле охмурения неохваченных еще слоев населения и предлагал свои услуги. О результатах переговоров мне, как я сказал Лымарю, не доложили, но есть подозрения, что стороны не достигли взаимопонимания. Лымарь беззлобно выругался и напомнил, что я должен сам сообщать ему обо всех подобных случаях, не дожидаясь пока он, Лымарь, позвонит первым. Я подумал о том, что Лымаря и его подельников рано или поздно Общество либо сдаст кому надо, либо разберется с этой мафией самостоятельно. У Виктора, надо думать, есть какие-то «подвязки» то ли в структурах, то ли еще в каких-то органах, так что я был уверен в том, что бандюки рано или поздно будут взяты к ногтю, и никаких проблем с ними в дальнейшем для нас они создавать не будут…

Конечно, больше всего я ждал звонка сами понимаете от кого. Но Кэсси молчала. И это меня обижало и заставляло нервничать. Я мог бы ей, конечно, позвонить сам… Но моя женщина очень сильно просила, чтобы я этого не делал. Ясно, что мне пришлось пообещать это.

Зато мне позвонил Виктор — замена неравноценная — я вообще-то предполагал, что это случится. Ему нужно было со мной строчно встретиться. Да, дело касалось именно этого нечистоплотного компьютерного взломщика. Нет, ехать на дачу совсем не нужно, мы оба за рулем, следовательно, можно пересечься в любом удобном для нас обоих месте. Мы обговорили это удобное место (оно оказалось не слишком далеко от моего дома) и через какое-то время почти одновременно припарковались на стояночной площадке. Виктор сел ко мне в машину и показал несколько фотографий, на которых были изображены разные товарищи мужского пола.

— Узнаешь кого-нибудь?

— Да, — сказал я уверенно, потому что интеллигентное лицо Сколопендры я не мог спутать ни с чьим другим.

Виктор был доволен.

— Поехали, Андрей, — сказал мастер. — На твоей машине.

Я не спросил ни «куда», ни «зачем». Это было глупо. Я не сказал, что весь день работал и уже два часа как сильно хочу обедать. Это было невозможно. В какой-то момент, уже вращая баранку, я осознал, что с каждым часом все меньше принадлежу себе, но не успел ужаснуться. Мысль ушла, и за рулем снова сидел верный адепт SSS.

Виктор назвал адрес, и мы, выехав на окраину, двинулись по разбитой дороге между каких-то мрачных домов из серого кирпича, такого серого, что казалось, этот цвет забил собой все окружающие краски; даже деревья в этом районе казались не вполне зелеными, а солнечный свет, несмотря на ясный июньский день, вдруг потускнел, будто началось затмение.

— Он живет здесь? — спросил я.

Виктор кивнул и сказал:

— Позвони ему.

Я в очередной раз набрал номер хакера и в очередной раз услышал, что номер не может быть вызван. Об этом и доложил мастеру.

— Сходи и найди какого-нибудь мальчишку. Попроси, чтобы он добрался до квартиры Сколопендры. Надо узнать, дома он или нет.

— К сожалению, я не знаю, как его зовут, — сгорая от дикого стыда, произнес я.

— Антон Самойлов, — просто произнес Виктор. Ну конечно же, Мастер на то и Мастер, чтобы знать больше простого ученика…

Надо выполнять задание. Оставив мастера в машине, я вышел наружу и осмотрелся в надежде найти нужного аборигена. Выбор был невелик: в сравнительно чистой песочнице под наблюдением пожилой неопрятной бабушки возилась девочка лет двух, около нужного подъезда на лавочке устроился, пригорюнившись, какой-то тощий дед, а возле стоящих поодаль домов сколоченных из почерневших досок сараев сидели на корточках два гопника. Они то и дело вращали головами на длинных шеях, точно два молодых стервятника; один щелкал сэмки, другой меланхолично перебрасывал небольшую связку ключей из ладони в ладонь.

Хакер — как правило, человек образованный и сравнительно благополучный в социальном плане, что бы нам ни рисовали романисты и киношники. Слегка посочувствовав ему, что он вынужден жить в не самом, мягко говоря, престижном «раёне», я выбрал «мальчишку». Им, разумеется, оказался дед, страдающий от вчерашнего отравления султыгой.

— Здорово, папаша, — поприветствовал я деда.

— Сынок, тоже мне, б…, нашелся, — с шутками и прибаутками заговорил мужик, и я убедился, что ему лет сорок от силы. Ясно, что «раён» его уже здорово укатал. Впрочем, мы смогли договориться быстро. Мужик открыл ключом железную дверь подъезда (такую роскошь, как домофон, сюда еще не продвинули) и скрылся внутри. Через пять минут вышел.

— Дома Самойлов, — сказал он. — Давай колобашки.

Я покосился на гопников, которые уже давно проявляли некоторый интерес к моей персоне, решил что лезть в карман за бумажником на виду у них — не очень разумно, и пригласил мужика подойти к машине. Тот расторопно обогнал меня, резонно опасаясь «кидка», но денег на бутылку под прикрытием автомобильного кузова я ему дал. Своих, правда. Общество могло бы и выдать подотчетные, подумал я вскользь, но эту мысль, как и большинство нелояльных, быстро унесло в небытие.

— Что будем делать, брат Виктор? — спросил я, не забираясь в машину. — Клиент здесь.

— Подождем, — сказал мастер.

Спорить с мастером невозможно, однако грубые дипломатические ходы даже неофитам позволительны.