- А что была Цветаева? - вскинулся Валентин.
- Когда это было.., - протянула девушка. - Давным-давно…
Из магазина Вадим и Валя вышли вместе. Вадим знал Валю по интернату, где изредка бывал у своих подопечных. Валя учился в одном классе с Сенькой, парнишкой, который несколько раз убегал, прихватив то магнитофон, то наградные кубки, то одеяла с кроватей. Из-за этого Сеньки и пришел Вадим в интернат впервые, познакомился с ребятами и стал навещать - интересно ему было и им интересно, подружились. Один Валя держался на отшибе, издали наблюдая за ним, придирчиво вслушивался в его слова, ронял колкие замечания в пространство.
Однажды Вадим нашел ребят за школой, на пустыре -курили, сбившись в кучу, и Валя был с ними, красный, встрепанный, злой. Впервые заговорил с ним:
- Вы коммунист?
- Коммунист.
- Я имею в виду - член партии?
- Член партии, - ответил Вадим.
- И вы никогда не ошибаетесь? Никогда?
- Ошибаюсь, конечно.
- А другие - тоже ошибаются?
- Разумеемся, - Вадим недоуменно пожал плечами. - Мы же люди, не боги.
- И я ей так сказал, Вишняковой, а она разоралась, что мне в комсомоле не место и все такое. Или ей так положено говорить, если учительница?
Вадим обозлился на Вишнякову и на Валю обозлился, заговорил не очень вразумительно, перескакивая с одной мысли на другую, - плохой из него оратор. Но ребята его поняли, и Валя проводил до школы Вадим хотел познакомиться с Вишняковой и поговорить с ней.
Вишнякова оказалась красивой женщиной: крупная, с гордой посадкой головы, с карими, влажными, в душу глядящими глазами. Она выслушала его, покровительственно улыбаясь, и ничего не поняла или не захотела понять и, как ни странно, повторила фразу Вали (потом Вадим понял, что мальчик ее слова повторил) о высоких идеалах, на которых мы должны воспитывать молодежь. В споре с ней Вадим, пожалуй, впервые так остро ощутил, как мало знает, как плохо, косноязычно говорит. Он повторял беспокойно: «Но вы наоборот делаете, вы же наоборот делаете!» - и мучился оттого, что говорит не то и не так, не умеет найти нужного слова. «Вы им показываете, что слова - одно, а дело - другое, что это можно - говорить так, а делать иначе. Вы же лицемеров воспитываете!..»
Когда он вышел из школы, наткнулся на Валю: мальчик ждал его и проводил до остановки троллейбуса. А спустя месяц прибежал к нему в отдел, рассказал:-Сеньку исключили из интерната, а куда он теперь, если мать у него… - он замялся, - …сами знаете, и что с ним будет, никого не волнует.-В этот же день Вадим побывал в интернате и в районо, и в райкоме комсомола, с Сенькой говорил и пока - ох, уж эти «пока», за которые ему так влетало от Киры! - забрал его к себе домой, а потом в другую школу устроил, а еще полгода спустя - в профтехучилище. Сейчас Сенька - Людин актив: в детскую комнату дежурить приходит, с пацанами возится…
- Как у тебя дела, Валя? - спросил Вадим. - Как работа?
- Нормально. Я теперь датчики собираю уже без схемы. То есть не смотрю в схему - наизусть знаю. Только интереснее работать, когда приборы чаще меняют и схема новая… Знаете, привык к своему инструменту и легко работать. А вот одно и то же надоедает. Я просил, чтобы мне не только датчики давали - я же прибор от начала до конца знаю, хочется самому все операции выполнять,
- И что?
- Обещали… Будем в этом году в политехнический поступать. На вечернее. - Уловив невысказанный вопрос Вадима, пояснил: - Трое нас - еще в училище сдружились. Вообще ребята у нас хорошие, только мало их - девушки в цехе. Меня сестренка дразнит: «Валька-монтажница»… А у вас что, Вадим Федорович?
- Как всегда. Сейчас одного типа ищу… Угнал машину, сбил человека.
- Насмерть?
Вадим кивнул.
- Молодой?
- Молодой, да не новичок… Понимаешь, Валя, человек, как правило, не делает прыжка в пропасть: он спускается в нее по ступенькам. К преступлению всегда ведут ступеньки, а мы их не замечаем или не оцениваем верно, не отдаем себе отчета в том, что грабитель складывается как личность не сейчас, не сразу. Уже в одиннадцать-двенадцать лет у подростка формируется основная направленность личности. Мальчишка плохо учится - разве это не значит, что он уклоняется от своего долга? Месяцами не ходит в класс, и вот уже ничегонеделание становится обычным для него состоянием, нормой. Потом и вовсе школу бросает и работать не идет - не привык усилия затрачивать. Дома его кормят, а если не кормят… С его психологией тунеядца и в чужой карман полезть недолго. Один раз полез, другой, а в третий ограбил. Тут и до убийства недалеко. Вот какая лестница, Валя…
- Значит, не так уж трудно предвидеть, кто может стать преступником? Тогда кто-то должен специально заниматься этим!
Вадим покачал головой.
- Все. Все общество. Только так, Валя. И ты не исключение. Это общая наша задача, и только всем вместе под силу заметить, в какой момент подросток занес ногу, и не дать ему встать на самую первую ступеньку. А тому, кто уже шагнул вниз, не дать сделать второго шага.
- Вот вы говорите - и я тоже…
- И ты, и товарищи твои. Я говорю о каждом нашем человеке.
- А как практически это осуществить? Все наши заводские ребята охотно взяли бы на себя одного мальчишку каждый. Но как? Где я его искать буду?
- Ты Люду из детской комнаты помнишь? Сенькой занималась когда-то…
- Значит, к Люде надо?
- К ней. В нашем районе вокруг нее все и вертится.
- Можно так прямо прийти? С улицы?
- Чудак человек! - Вадим засмеялся. - Конечно, так и приходи.
- Как хорошо, что я вас встретил, - сказал Валентин. - Если бы еще Светлова достал - вот был бы день!.. А у меня Багрицкий есть! - радостно сообщил он. - Представляете, рылся в букинистическом, всякая ерунда в руки лезет, и вдруг - Багрицкий! Я прямо-таки ошалел. А тут рука из-за плеча - хвать! Девчонка. Я держу. А она тянет. А я держу. Смотрит на меня, растерянная такая, ресницами хлопает. Очень непохожая девчонка, нестандартная…
Вадим засмеялся, представил себе эту картину.
- И чья взяла?
- Ничья… Вместе купили. Словом, положили начало общей библиотеке.
У дома Светланы Вадим остановился.
- Мне сюда.
Валентин удивленно приподнял брови.
- К Вишняковой?
Ну, нет.
- Она в этом дворе живет, - сказал Валя. - Я, знаете, ее до сих пор ненавижу!.. Из интерната уволили или нашла, где полегче, не знаю. Но все равно - в школе, с детьми!
- Я сам об этом думаю, - признался Вадим. - Недавно читал в ее школе лекцию для родителей, назвал одну фамилию - и открылось: парень полгода не ходит в ее класс, а она не дает сведений. Сначала и меня убедить пыталась: болеет мальчик. Потом пришлось сказать правду: несколько раз была у него дома, сама в школу вернуть не сумела, а…
- …а смолчала, - подсказал Валентин, - чтобы какие-то там показатели не занизить. Какую роль она сыграет в жизни этого парня, имея в виду вашу лестницу?..,
23
- Здравствуйте. Вам что-нибудь говорит имя Тома?.. А Томка?
Перед Людой стояла длинноногая девчонка в короткой черной шубке и кроличьей шапке-ушанке. Из-под шапки дерзко смотрели широко расставленные зеленоватые глаза. Голос девчонки звучал самоуверенно, и физиономия у нее была самоуверенная, и манера держаться.
- Нет, это имя мне ничего не говорит,- сказала Люда.
- А Тома Ротарь, такое сочетание вам тоже ничего не говорит?
Люда покачала головой.
- Значит, будем знакомиться. Я и есть та самая Тома Ротарь. А вы Люда, то есть Людмила Георгиевна, я вас почти такой и представляла. Может, постарше только.- Томка склонила голову набок и беззастенчиво разглядывала старшего инспектора.- И не такой чернявой. И не такой симпатичной на личико. А вообще такой.
Она сняла с головы и бросила на стул шапку - рыжие вихры рассыпались по воротнику шубы.
- Значит, вы здесь и работаете? - спросила Томка, озираясь по сторонам. - Ничего… Только накатик этот с цветочками для милиции не подходит. Надо строго: так, так и так.- Она решительно разрубила рукой воздух, проводя воображаемые линии.- Ну, ничего, это можно исправить.