Дальнейший путь отряда пошел без осложнений. А в замке их радостно встретили возлюбленные и друзья. Подопечные девушек явно пошли на поправку, и в тот же день все решили устроить общую вечеринку. Всем было очень весело, все много шутили и смеялись. Только Эдвин, который, конечно, был очень рад за своих влюбленных друзей и подруг, временами, даже в разгар веселья вдруг замыкался в себе и начинал грустить. Все и до этого дня видели, что его что-то сильно гнетет, и друзьям все больше и больше не нравилось настроение Эдвина, который становился иногда печальным и до странности отрешенным. Но до поры до времени с вопросами к нему не приставали, не пытались вызвать его на разговор, надеясь, что непонятная хандра пройдет сама по себе. Но она, наоборот, только усилилась, и особенно заметно это стало на фоне хорошего настроения у других. Просто Эдвин до этого был в напряжении, и ему в основном было не до своих личных переживаний. Но теперь, когда он немного расслабился, когда все, что надо было сделать, было сделано и можно было ожидать, что колдуны потеряют их из виду, все его переживания обрушились на него. И теперь терпение его друзей лопнуло. Они решили вызвать его на откровенный разговор. Конечно не сейчас, не при чужих людях, но когда останутся только свои, они потребуют у своего юного друга и командира объяснений! На следующий день, когда отряд готовился к отъезду из замка, к Эдвину подошла Милина и попросила взять ее и Ляну с собой.

— Я хочу уехать отсюда. Это место было моей тюрьмой несколько сотен лет и теперь, когда я стала свободной, ничего меня здесь больше не держит. Наоборот, я не хочу продолжать в нем жить, как бы красиво оно ни было внешне. С ним у меня связано слишком много горьких воспоминаний. И у моей дочери тоже с этим замком связаны плохие воспоминания. Она почти каждую ночь плачет во сне, а иногда просыпается от страха и бежит ко мне. Я теперь сплю вместе с ней. Днем я ее как-то отвлекаю, а ночью ее мучают кошмары. Да и днем она, то и дело, вспоминает умерших отца и сестру. Ей все здесь напоминает о них и об Риверусе. Будь он проклят во веки веков! Здесь я Ляну не приведу в порядок, а я так хочу этого, я успела полюбить мою девочку. Правда, я не знаю куда ехать, но у меня есть деньги, а с ними устроиться где-нибудь не проблема. Я, конечно, могла бы нанять охранников, которые сейчас проживают в замке, но мне больше хочется ехать с вами. Среди вас есть девушки, и я с ними подружилась, и еще есть человек, который мне очень нравится, и я ему, кажется, тоже. — Сказала леди Эгмонд.

— Я, конечно же, не против, дорогая Милина, чтобы вы поехали с нами. Остальные, уверен, тоже, хотя их надо спросить. — Ответил Эдвин.

Никто, конечно, не возразил, а Нэт радостно улыбнулся, услышав о желании Милины ехать с ними, вызвав этим понимающие улыбки друзей. Кажется, в их, все более увеличивающемся отряде, намечалась еще одна пара. Итак, все было готово к отъезду, оставалось еще только одно дело. Леди Эгмонд собрала в одном месте выздоровевших охранников и девушек, пострадавших от рук лорда Эгмонда и сказала им:

— Я хочу еще раз попросить у вас прощения за то, что с вами случилось по вине моего мужа. Но одних слов мало. Я хочу дать каждому из вас некоторую, довольно значительную сумму денег. Конечно, я прекрасно понимаю, что никакие деньги не компенсируют вам то, что с вами произошло, но, по крайней мере, я надеюсь, они помогут вам немного уменьшить боль воспоминаний. По-другому я вам помочь не могу. Не в моей власти повернуть время вспять и сделать так, чтобы того, что с вами случилось, никогда не было.

— Вам не за что просить у нас прощения дорогая леди Эгмонд. Виноват ваш проклятый муж, пусть он вечно горит во огне!!! А вы, мы знаем это, были здесь такой же узницей, как и мы. А за деньги спасибо, но только если это вас не обременит. — Ответил ей самый старший из охранников.

— Нисколько не обременит. Денег у меня много, и это самое малое, что вы заслужили. И, к сожалению, единственное, что я могу для вас сделать. Я бы предложила вам остаться жить в этом замке, но думаю, что вы хотите покинуть его, как и я.

— Конечно и, как можно, быстрей!

— Я так и подумала, но у меня есть к вам одна просьба. Я хочу, чтоб вы проводили этих милых девушек туда, куда им нужно. Леди вы ведь не откажетесь?

Девушки заверили Милину, что они не только не откажутся, а напротив, будут этому рады. Они вполне доверяют этим честным людям. А охранники сказали, что как раз собирались предложить леди свою помощь. Не могут же женщины ездить одни, без всякой охраны, так и до новой беды не далеко! Милина была этому очень рада.

Итак, все устроилось. Никого ничего больше в этом месте не держало. Два отряда тепло попрощались друг с другом и разъехались в разные стороны. И вот, в первом же трактире, в котором остановился отряд по пути к Заоблачным горам, друзья Эдвина решили, что пришла пора узнать, что происходит с их другом. И они насели на него, требуя, чтобы он им все рассказал.

— Я не могу вам ничего рассказать. Вы станете презирать меня за то, что я сделал! Простите меня за то, что я скрываю это от вас. Поверьте, мне из-за этого еще более стыдно, но если я расскажу о том, что со мной произошло, да еще при девушках, я просто сквозь землю провалюсь со стыда! А вы все будете испытывать ко мне омерзение, как я сам к себе испытываю! — тихо сказал Эдвин.

— Я уверен в том, что ты не сделал и не мог сделать ничего дурного. Не такой ты человек! — твердо сказал Лоран. Остальные сказали тоже самое, и Эдвину ничего не оставалось, как рассказать им обо всем, что его мучило. Да и таиться от друзей, с которыми вместе столько пережил, которые столько раз прикрывали его спину, было тяжело. Это тоже угнетало его. Все выслушали его, потрясенные тем, что ему довелось пережить. А Ник, когда узнал, что колдун собирался сделать с Делией, потемнел лицом и мрачно сказал:

— Надо было убить этого гада, жаль, что мы этого не сделали.

А Дэлия с жалостью и нежностью посмотрела на юного принца и спросила:

— Ты думал, что мы будем презирать тебя за то, в чем ты не только не был виноват, но наоборот, поступил очень благородно и спас нас, пожертвовав собой? Бедный ты, бедный. С тобой подло обошлись, но наказывал ты себя сам, причем совершенно незаслуженно! Я восхищаюсь тобой Эдди! Если бы ты отказался от этой мерзости и не позволил унизить свою гордость, чтобы со мной было, да и с ребятами? Даже представить себе страшно. Может, нас бы уже в живых не было бы!

Все горячо поддержали Дэлию, с любовью и глубочайшим уважением глядя на юношу. И принц все еще страшно смущенный, облегченно вздохнул. Он почти физически ощутил, как огромный камень свалился с его души. Как хорошо было ничего больше не скрывать от своих друзей и очиститься от того, что его угнетало!!! Теперь можно было дышать полной грудью, которую больше ничего не сдавливало! И вдруг он почувствовал звенящее счастье. Он был счастлив тем, что у него есть настоящие, проверенные в трудном деле, все понимающие друзья! Он больше не был одинок и никогда не будет! И осознание этого даже вызвало слезы на его глазах, и он закрыл руками лицо, чтобы скрыть свою слабость. Но его друзья все поняли, а Лоран подошел к нему и, положив руки на его плечи, слегка сжал и сказал:

— Все хорошо Эдди, дорогой. Теперь все будет хорошо, мальчик мой!

И Эдвин ему поверил. А его друзья видели перед собой совсем еще юного человека, которому слишком рано пришлось стать взрослым и, который взвалил на себя совершенно неподъемную ношу, и понес ее, не жалуясь и не ропща. И это было достойно огромного восхищения!

Теперь нужно было решить, каким путем отряд будет возвращаться в Леорнию. Можно было бы, конечно, поехать дальним, кружным путем или на запад, в обход Заоблачных гор, или на восток, тоже в обход, но уже Снежных. Правда, в этом случае, им пришлось бы проехать через Церен, где их, почти всех, хорошо знали, ведь восточный тракт упирался в этот город. Да и заняла бы эта дорога очень много времени, им ведь сначала до Снежных гор надо было бы добраться, а уж потом пуститься в их обход. Что уж в таком случае говорить о еще более дальнем западном направлении, тем более что им нужно было по дороге заехать в город, где Тэо дожидался господин Делир и в маркизат Аманды, а западный путь увел бы их далеко от этих мест. Да и артефакт не дремал, вернее он как раз пока спал, но возмущения в магическом поле, идущие от него, а ковен уже смог настроить на артефакт свои магические приборы, резко усилились.