Это были явно измененные люди, о которых рассказывала леди Эгмонд, пожелавшая, все же, уйти с прорывающимися на свободу товарищами. Ее комнату не посещали, она находилась в другом крыле здания, и туда надо было бы добираться слишком долго. Милина посчитала возможным отказаться от всех своих вещей, а теплой одеждой с ней пообещали поделиться ее новые товарищи, как когда-то они поделились с Лерой и Вилом и Эвеном. Но пока нужно было преодолеть новый заслон.

Эти существа напоминали харитов, да собственно они ими и были, ведь это название — общее для такого рода созданий. Но если те, которых они встретили в лесу, были похожи на волков, то среди этих были и кошки — гибкие и стремительные, и могучие медведи, и идущие на пролом вепри, и много кто еще. И с ними вместе стоял хозяин здешних мест, колдун-некромант, почти полутора тысячелетний лорд Риверус Эгмонд. Толи он не доверял своим творениям, то ли они не могли действовать автономно и требовали постоянной подпитки колдовством, то ли он хотел сам убедиться, а может даже полюбоваться на то, как хариты накажут взбунтовавшуюся кампанию. Хотя, вполне вероятно, он уверенный в их силе и возможностях, хотел наоборот предотвратить с их стороны расправу над людьми. Ведь они были еще нужны ему живыми. Но, так или иначе, Риверус был там, и стоял позади всех.

У харитов, в добавок ко всему прочему, на этот раз в руках были мечи. Лорд Эгмонд, наверное, не сомневался в том, что весь предыдущий ратный труд должен был донельзя утомить его врагов, не говоря уж о ранениях, которые и перевязать толком времени не было. И они давно уже должны были ослабнуть и едва волочить ноги — куда им еще с кем-то сражаться. И поэтому они обязаны были стать легкой добычей созданных им существ. Так бы оно наверняка и было, будь на месте этих людей кто угодно другой. Но они были воинами не обычными, а самыми лучшими, отборными, а также и очень выносливыми. И кроме того они прошли через несколько боев с превосходящими по численности противниками и с харитами в том числе, а опыт многого стоит. И они знали чего им от этих измененных людей можно ждать, пусть на этот раз они и взялись за мечи.

И новый бой начался. Он был очень тяжел. Леорнийцы и Сандра действительно до смерти устали и держались из последних сил. Да и ранения, в самом деле, начали сказываться. Тогда как их недруги были еще свежи. И хотя их уровни во владении мечами смешно было сравнивать, но наступил момент, когда воины начали проигрывать, по одному выбывая из схватки. В какой-то момент погиб Якоб и отряд потерял еще одного товарища и бойца. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Эдвин, который наряду с работой мечом на протяжении всего этого дня еще и умудрялся посылать заклинания, чего раньше никогда не делал, выбирая что-то одно, или делал но попеременно, ни убил лорда Эгмонда. Он целился в какого-то харита-кота, который как раз собрался ударить Керта, но ему в этот же момент пронзил живот Лоран.

Кот согнулся, и заклинание Эдвина прошло поверх его головы и поразило стоящего довольно далеко от битвы, но в том же направлении, Риверуса. Его поразила молния прямо в голову, и он молниеносно умер. И хариты почти сразу потеряли интерес к битве, как будто только присутствие живого хозяина, а скорее его колдовство скрепляло их и превращало в маленькую армию. А теперь, когда полководца-колдуна не стало, его создания разбрелись кто куда, не обращая на людей никакого внимания.

Забегая вперед, надо сказать, что эти существа оказались очень неустойчивыми. И все решили, что этот раздел некромантии лорду Эгмонду явно не давался, несмотря на то, что он занимался этим несколько сотен лет. Сначала хариты потеряли разум и стали вести себя как те животные, которых они воплощали. И это произошло очень быстро — в тот же день, когда они стали свободны. А затем, на завтра, они стали умирать. Видимо их жизни напрямую зависели от подпитывающего их колдовства. Возможно, Риверус сделал так специально, чтобы измененные люди полностью зависели от него и не вздумали взбунтоваться и сбежать.

И еще одно выяснилось на следующий день. Эдвин получил во время последнего боя пару порезов когтями и, памятуя о том, что было в прошлый раз после такого же сражения с полулюдьми-полуволками, все очень встревожились. Противостояние с харитами закончилось уже ночью, ехать куда-либо было поздно, да и устали все смертельно. Огневика у них больше не было, все использовали в прошлый раз, а найти его зимой было невозможно. Но, зато, они теперь находились не в лесу. Пусть и на отшибе, но в пределах дневного перехода до небольшого городка. И если в нем даже и нет целителя, то может оказаться знахарь-аптекарь, у которого может найтись нужная травка, ведь ей лечат самые разные болезни, она входит в некоторые зелья и мази.

Все ожидали, что утром увидят у Эдвина те же симптомы, что в прошлый раз — голубоватая, слегка отечная кожа, но ничего подобного не было, и чувствовал себя Эдвин так, как и должен чувствовать себя несколько раз раненый воин, и изрядно израсходовавший манну маг. Но плоть Эдвина была чиста. Риверус, видимо, специально не наделил свои творения ядом, так как ему не нужны были отравленные люди. Их кровь стала бы непригодна для использования, а сами они некоторое время, при жизни, были бы крайне опасны, а потом, после их смерти, из них не получилось бы нормальных зомби — они начали бы слишком быстро разлагаться. Так что первоначальный вывод об умениях лорда Эгмонда был, наверное, поспешен и ошибочен. Он все точно рассчитал. Ну, а Эдвина и его друзей, по крайней мере, не коснулась эта беда.

Излишне говорить, что принц всех исцелил сразу после боя. У него самого опасных ран не было, хотя общее их количество было довольно большим, как и у всех мужчин отряда после нескольких часов непрерывного боя. Благо Делия умудрялась чуть не на ходу, пользуясь короткими передышками, пока одни противники сменяли других, перевязывать Эдвина, а он ко всему прочему, тоже, почти на ходу, исцелял самые серьезные раны своих товарищей. Этому он научился в походе, имея такую обширную практику. Так что воины особо много крови не пролили, только сильно устали, ну а к этому им было не привыкать. В тот день, после смерти лорда, ничего существенного не произошло. Все разбрелись по своим комнатам спать. Хотя Эдвин успел заметить, что люди, животные и прочие существа на картинах и барельефах застыли в других позах, и подумал — сколько раз они меняли их за столько веков или это произошло впервые?

12

На следующий день, хотя им надо было спешить, они решили сначала похоронить своего друга и лорда Эгмонда, ведь каким бы он ни был при жизни, нельзя же было лишать его погребения. Надо сказать, никому не хотелось хоронить своего товарища, павшего в бою с созданиями этого негодяя, вместе с ним, в одной усыпальнице, но выхода другого не было. Если бы на дворе стояла весна, они бы просто вырыли для Якоба могилу, но посреди морозной зимы не было никакой возможности копать мерзлую землю. Правда Эдвин мог бы попробовать взорвать ее, но у него не было никакой уверенности, что он сможет это сделать.

Впрочем, дело было не в этом. Умения у него бы хватило. Просто во время боя принц почти полностью исчерпал свой магический резервуар, а ждать, когда он его наполнит, притом, что здесь были довольно слабые силовые потоки, никому, в том числе и самому Эдвину, не хотелось. А тратить остатки маны было опасно. Мало ли с чем им придется столкнуться в ближайшем будущем. Так вот и решено было бывших врагов хоронить рядом. Благо можно было, также как и с остальными их погибшими товарищами, обойтись без приглашения священника и проведения обязательного, особого обряда погребения, ведь воины, павшие в бою за правое дело, всегда обретают хорошее посмертие. А потом им всем пришлось разбираться с хозяйством Риверуса. Невозможно ведь было все оставлять в таком виде.

Во-первых, надо было упокоить оставшихся без хозяина зомби, чтобы они не разбрелись по округе, а потом сжечь их останки. Во-вторых, нужно было осмотреть каземат и освободить узников. А леди Эгмонд надо было помочь вступить в наследство. Ведь по закону империи, если после смерти дворянина не находилось родственников-мужчин вплоть до пятого колена, что бывало крайне редко, то все отходило его вдове. Но для этого надо было ехать в ближайший город, чтоб поговорить со стряпчим. В этом же городке, кстати, проживал и управляющий. И с ним тоже нужно было пообщаться.