Потом, переодевшись в сухую одежду, сами поели солонину, поскольку развести огонь и приготовить на нём горячую пищу было негде. И наконец, легли спать, оставив одного часового, который должен был смениться через два часа. Наступила ночь и всё это время, до утра, вокруг их лагеря кто-то завывал, ухал, хохотал — казалось, что сюда собралась вся нежить этого мира и люди, несмотря на усталость то и дело просыпались. И, несмотря на то, что они переоделись в сухую запасную одежду, все же холодно было осенью без костра, хотя шел всего лишь ее первый месяц. Наконец наступило утро, и все вздохнули с облегчением. Правда, пришлось снова облачаться в мокрое одеяние, что совсем не добавило людям хорошего настроения. Да к тому же туман стал ещё более густым, чем накануне, хотя, казалось бы, куда ещё гуще, но, увы, пришлось идти, почти ничего не видя. Первые несколько часов чего-либо особенного не происходило, а вот потом…!

Неожиданно на принца, медленно бредущего впереди, из тумана прямо на тропу выскочила нежить, которую местные жители называли болотным вепрем за его сходство с обычным лесным кабаном. Это была здоровенная тварь, ростом с крупного телёнка, с огромными, в руку длиной, изогнутыми вниз, клыками. Он свободно передвигался по болоту благодаря большим лапам с перепонками, похожими на лягушачьи. Вепрь набросился на Эдвина, пропоров ему правую ногу. Принц, невзирая на внезапную, очень сильную и резкую боль, выхватил свой меч, и загнал его твари в глотку. Нежить взревела, и, мотнув головой, сбросила юношу в сторону, и он, пробив слой торфа, начал быстро погружаться в серо-зеленую, взбаламученную его падением, взвесь. А тварь тут же, несмотря на торчащий из ее пасти меч, напала на лошадь и убила ее, пронзив несчастное животное своими острейшими клыками. Идущий рядом с Эдвином Нэт, успел среагировать и отрубил недобитой нежити голову, пока она не напала ещё на кого-нибудь, конечно не забыв после этого выдернуть из ее зева оружие своего юного командира. А пока барон разбирался с «вепрем», остальные товарищи принца, стоящие к нему ближе всех, занялись его спасением.

Вразнобой выкрикнув Эдвину, чтобы он не двигался, они сразу же споро, но осторожно направились в его сторону, чтобы встав неподалеку от юноши, дотянуться до него палками, за которые он сможет ухватиться. Ну а пока друзья принца спешили к нему на выручку, он сам старался не шевелиться, зная, что иначе еще быстрее пойдет ко дну, хотя итак до этого оставались считанные мгновения, ведь он тонул не в обычной вязкой трясине, которая засасывает в себя медленно. Но всё закончилось относительно благополучно. Эдвина с трудом вытащили на более устойчивый участок, как смогли промыли водой из фляги и перевязали ему рану, благо жижа в этом месте доходила до середины голени, а рана была выше колена, и снова побрели дальше. Через некоторое время поверхность воды опять начала повышаться и ещё не наступило вечера, а они уже шли по пояс в зловонной смеси, что продолжалось почти до самой ночи. Эдвин передвигался с огромным трудом. У него страшно ныла нога и каждый шаг нужно было делать преодолевая боль и накатывающуюся слабость, а ведь и без того даже здоровым людям идти было тяжело. Гнилая болотная вода просачивалась сквозь повязку и заливала рану.

Следующую ночь ребята провели стоя, потому что так и не отыскали подходящего, достаточно большого, островка твердой земли, на котором можно было бы спать лежа или хотя бы сидя. Во время этой, с позволения сказать, ночёвки, все измучились до последней степени, но тяжелее всех перенёс её принц из-за постоянной то ноющей, то дергающей боли. А им нужно было идти дальше. Шли они ещё четыре дня после ранения принца, и за это время смогли более-менее нормально переночевать на сухих местах, расположенных на отдельных, довольно больших кочках, всего два раза. Всё это время люди брели в основном по пояс в воде, впрочем, она иногда повышалась до груди, а не слишком высокому Нэту доходила даже до горла. Поэтому скорость передвижения у них была крайне мала, тем более что из-за стоячих ночёвок они совсем выбились из сил. Время от времени их за ноги цапали утопленники, норовя утянуть свою добычу вниз и присоединить к себе. Несколько раз это у них получалось, и друзья с трудом вытаскивали товарищей обратно. Иногда зомби, вздувшиеся и неприятно белые или синюшные, всплывали и показывались на поверхности болота, и людям приходилось отпихивать их от себя шестами.

За эти дни у отряда случились ещё две неприятные встречи.

Однажды поверхность неподвижной, покрытой ряской и мхом, воды взбаламутилась, взбурлила и из-под неё показалась морда огромного существа, похожего на древнего ящера, сородичи которого когда-то очень, очень давно во множестве обитали в этом мире и были предками современных крокодилов, только гораздо больших размеров. И хорошо, что чудовище это было очень медлительным, иначе людям, заторможенным таким тяжелым переходом, пришлось бы совсем плохо. И ещё повезло в том, что вода в этом месте стояла низко, порядком не доходя до колен, к тому же из-под нее выступали кочки, и эта тварь не смогла подобраться к воинам вплотную ещё под водой, и ей пришлось всплывать, пробивая торфяной слой, покоящийся на толще воды. Люди уже видели спасительную сушу и бросились, насколько это было возможно к ней. Конечно, этого ящера не затруднило бы выбраться туда вслед за людьми, поскольку у него были четыре здоровущие лапы, и он всё время пытался это сделать. Но на таком пусть и небольшом относительно сухом пространстве товарищи по несчастью смогли организовать совместную оборону. У этой нежити была толстая, покрытая плотной серо-зелёной чешуей, шкура, широкие перепончатые лапы с кривыми, крепкими когтями и голова с гигантской пастью, полной несколькими рядами острейших зубов в пол-локтя длиной[2]. И в эту пасть мог бы спокойно встать в полный рост высокий человек, если бы имел столь неумное намерение. У ящера были маленькие для подобной туши глазки, и он был от природы подслеповат, что, впрочем, людям не слишком-то помогало, так как со всеми остальными органами чувств у него было всё в порядке.

Мечи почти не причиняли чудовищу вреда, не в силах пробить его броню и оставляя на нём только небольшие ранки. И воинов спасало только то, что он реагировал на всё с заметным опозданием, а мужчины были гораздо быстрей его, хотя места для манёвра у них почти не было, и это ограничивало их возможные действия. А на заклинания принца ящер не обращал никакого внимания, и это говорило о том, что люди сражаются всё же с какой-то нежитью, против которой обычные мечи и магия практически бессильны. Ребята справились с ним, но с огромным трудом. Мощному Алену удалось загнать свой длинный двуручный фламберг в глазницу твари и пронзить её крошечный мозг. Чудом никто из них не погиб и даже ранен не был, потому что с такой раной и Эдвин бы ни справился. И не потому, что ему было очень плохо, он бы нашёл в себе силы, ведь даже в этом бою он сражался вместе со всеми, просто невозможно отрастить откушенную ногу или руку, или, скажем, вылечить целиком отгрызенный бок. А других ран в этом случае и не было бы, только такие.

Вторая встреча произошла на следующий день. И на этот раз на них напали, по контрасту, сверху, сразу множество существ. И в определённом смысле они были даже опасней ящера. Эти обитатели болота напоминали ос, если бы те выросли до размера домашней кошки. Они могли, как очень больно кусать, отхватывая кусочки плоти, так и жалить, что вызывало мучительное жжение. Ни того ни другого не избежал никто, потому что люди в это время находились на узкой тропе, а на такой ненадежной, колеблющейся основе поставить магический купол было невозможно. Так что уклониться от нападения «ос» ни у кого не получалось, слишком уж быстрыми они были. И поначалу друзья даже растерялись, не зная, что им делать. Мечами от них отмахиваться было бесполезно. Оставалась только спасительная магия. Вся надежда была на принца. Хотя он сумел подобрать нужное заклинание и поразить им тварей далеко не сразу, что, учитывая его состояние, было вполне простительно. И всё же ему это удалось. «Осы» вспыхнули все разом красивым, радужным огнём и пропали.