В боулинге становится понятно, что здесь они частые гости: менеджер их знает чуть ли не по именам и снабжает их не только инвентарём, но и пивом.

— А для вашего мальчика могу сок предложить, — говорит он, посмотрев на меня.

Я игнорирую его, беру одну из бутылок и делаю глоток, как бы говоря, чтобы пошёл он со своим соком куда подальше. Пиво я терпеть не могу, но это фамильярное «ваш мальчик» меня ещё больше бесит.

— Кстати, как тебя зовут? — Эцуказу, похоже, начинает ко мне клеиться. — Ты никогда не рассказывал, что у тебя есть младший брат, Сугурин.

— Кхм… — только и отвечает Сугуру.

«Сугурин»? Я едва сдерживаю смех, потому что это прозвище кажется нелепым, и отвечаю:

— Я Мицуру. Очень приятно познакомиться.

Этот Эцуказу меня нисколько не интересует, но я собираюсь пофлиртовать с ним, чтобы позлить Сугуру и отомстить таким образом ему за этих девок. Эцуказу легко попадается на крючок, даже неинтересно. А Сугуру явно злится, а потом вообще из себя выходит — когда Эцуказу неожиданно лапает меня за пятую точку.

— Эй, руки не распускай! — грубовато одёргивает шофёр.

— А? — Эцуказу смеётся. — Э-э, да у тебя, похоже, «комплекс брата»?

Все смеются, Сугуру дёргает плечом, а я нарочно подливаю масла в огонь:

— Да ладно тебе, он ведь ничего такого не сделал.

Это Эцуказу приободряет, а Сугуру мрачнеет, как туча, потому что наверняка предполагает, что и Эцуказу окажется в числе, как он выразился, «флажков на маршрутной карте». Эцуказу распускает перья и предлагает мне сыграть партию, если я умею, а если не умею — то он, конечно, меня научит, и вообще чему угодно научить может. Короче говоря, типичные подкаты.

— Ой, я не знаю, умею я или нет… — Я наигранно закатываю глаза, но это принимается за чистую монету, даже Сугуру в это верит и злится ещё больше. — Давай я брошу, как умею, а ты посмотришь?

— Конечно.

Эцуказу всё время находится в моём личном пространстве, и это бесконечно раздражает. Но сейчас он стоит у меня за спиной — просто идеальная поза! Наверное, рассчитывает облапать меня снова, когда я нагнусь, чтобы бросить шар. Но я делаю замах назад и очень точно попадаю ему по причинному месту, Эцуказу загибается.

— Ой, прости, я тебя не заметил, — тут же извиняюсь я и бросаю шар. Страйк!

— Ты ведь специально? — Сугуру подходит ко мне, но, говоря это, понижает тон, так что слышно только мне.

— Не люблю, когда меня за зад хватают.

— То есть мне так тоже не делать? — уточняет он, быстро похлопав меня по попе, и возвращается к приятелям.

Ну всё, сам напросился! Я выжидаю момент, когда они все рассядутся на диванчиках, и провожу контратаку: махом залезаю на колени Сугуру и глубоко целую его, ухватив обеими руками за волосы. По обалдевающему взгляду приятелей я понимаю, что моя выходка имела полный успех. Я отпускаю голову Сугуру и, обернувшись к ним, говорю:

— Это у нас ролевая игра такая. Сегодня я его «младший братик».

— Мицуру! — восклицает он, заливаясь краской.

— Да ладно! — Я треплю обескураженного шофёра по щеке. — Всё равно они бы когда-нибудь узнали.

Может быть, они бы и хотели подробностей, но Сугуру спешно ссаживает меня с колен:

— Ладно, нам уже пора. Пока, ребята! — и утаскивает меня из боулинга.

— Что, правда? — интересуюсь я.

— Блин, что за выходки, Мицуру? — На улице он останавливается и пристально на меня смотрит.

— Что я такого сделал? — Я выгибаю бровь. — А, понял! Ты не хотел, чтобы они знали, что ты трахаешь парня? Ну, прости, тебе просто в другой раз придётся отыметь в два раза больше девок, всего-то.

— Так вот в чём дело?

Я досадливо щёлкаю языком. Я ведь не собирался этого говорить…

Мне неловко: сказал то, о чём стоило промолчать. А Сугуру ничем мне на помощь не приходит: стоит и как будто ждёт объяснений. Не собираюсь я ничего объяснять! Slip of a tongue, вот и всё.

Подождав немного, шофёр вздыхает и берёт меня за руку.

— Куда мы идём?

— Домой.

— Стоянка в другой стороне, — разочарованно напоминаю я.

Сугуру ничего не отвечает, и мне приходится тащиться за ним, гадая, о чём он думает с таким непроницаемым лицом. Возможно, он злится на меня за эту выходку в боулинге. Пф, сам виноват. Вообще надо было не целовать его, а сразу ему в штаны залезть. Я тихо фыркаю, стараясь сдержать смех. Да, точно, надо было так и сделать.

— И о чём ты сейчас подумал? — Шофёр приостанавливается и тянет меня за щеку двумя пальцами.

— Больно! — Я хлопаю его по руке (соврал, ничуть не больно). — Ни о чём, просто так. Куда мы идём? Это же вообще в другую сторону?

— Пришли уже.

— А?

Я верчу головой и вижу, что мы стоим возле сияющего окнами небоскреба.

— И что это за здание? — Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть, где этот небоскрёб заканчивается, но он кажется прямо-таки бесконечным. — Куда ты меня привёл? Это отель?

— Нет, вполне обычный себе жилой дом. — Сугуру пожимает плечами и демонстрирует мне ключ. — Не хочешь зайти ко мне домой?

— К тебе домой?!

— Что за удивление?

— Но ты же у нас живёшь?

— Это не значит, что у меня нет собственного дома, — возражает он. — Помнится, я эту квартиру купил после ссоры с родителями. Тут всего две остановки от колледжа, в котором я учился.

— М-м-м, вот как, — задумчиво тяну я.

— Так? — Сугуру качает ключом передо мной. — Хочешь зайти?

— Конечно, хочу! — Я цапаю по ключу, но промахиваюсь. — Твоя квартира высоко?

— Очень высоко. — Шофёр открывает дверь, и мы заходим в подъезд. — Всего пять этажей до крыши.

— Круто! А из окна город видно?

— Если смога нет. На лифте?

Я оцениваю обстановку. Пробежаться по такой длиннющей лестнице — очень заманчиво, но это отнимет и время, и силы. Так что я показываю на лифт. В кармане опять оживает телефон, я вытягиваю его наполовину. Ю-Ичи. Я вздыхаю.

— Не подействовало, значит? — проницательно спрашивает Сугуру.

— Да ну его! Надоест — перестанет. — Я засовываю телефон обратно в карман. — Будет съёмка, я ему ещё раз объясню.

— И тебе его не жалко?

— Жалко? — Я поджимаю губы. — Почему мне должно быть его жалко?

— Тебе нет дела до чувств других людей.

Кажется, в его взгляде есть что-то осуждающее. По крайней мере, мне так кажется. Меня прямо-таки переворачивает. Да что он вообще знает!

— Если они мне безразличны, — сквозь зубы отвечаю я, — то мне нет до них дела. В чём проблема?

— Ни в чём.

— Или, может быть, хочешь, чтобы я ответил на звонок и отправился его «жалеть»? — с усмешкой добавляю я.

Лифт между тем останавливается на нужном этаже, я выскакиваю и сразу же направляюсь к лестнице. Но Сугуру быстро хватает меня за плечи и останавливает, дёргая назад так, что я буквально врезаюсь в него спиной.

— Почему остановил?

— В таком состоянии я тебя никуда не отпущу… — И он опять добавляет насчёт своих обязанностей.

Я скриплю зубами, чтобы смолчать. Такой он меня реально бесит. Почему бы просто не признать, что в этот момент им движет ревность, а вовсе не сознательность? Ведь явно же его наизнанку выворачивает, когда он слышит о моих похождениях. Скажи уже, блин!!! Но шофёр ничего не говорит, просто ждёт, когда я остыну немного, и тогда убирает руки с моих плеч. Похоже, самое время мне забраться обратно в мою скорлупу. Я отпрыгиваю от него и, прищурившись, интересуюсь:

— Ну, и долго мы тут стоять будем?

Сугуру показывает большим пальцем направо. Его квартира угловая, и пока мы проходим мимо прочих, я замечаю, что его дверь отличается от остальных: на ней нет таблички с фамилией. Странно, почему? Я тыкаю пальцем в пустое место и поворачиваюсь к мужчине:

— Где?

Сугуру делает пространный жест. Хотя… Он ведь здесь не живёт.

— Входи. — Он открывает дверь и включает свет.

Я с любопытством заглядываю внутрь. Надо же, тут даже гэнкан есть, чтобы снимать обувь!

— Можешь не разуваться, — добавляет Сугуру, но я непременно хочу это сделать.