— В самом деле? — машинально переспрашиваю я.

— В общем, как я и сказал, ты нас очень заинтересовал. Обложка, разворот, плюс восемь фотографий на четырёх страницах — наше предложение. С инвентарём, конечно, но без других моделей в кадре. Звучит заманчиво, верно? Если читателям понравится, ты можешь стать штатной приглашённой моделью сайд-кавера.

— «Сайд-кавера»? — переспрашиваю я. — Что это такое?

— Вот, посмотри. — Редактор даёт мне журнал. — На оборотную сторону обложки.

Я переворачиваю журнал и вижу, что там фотография какого-то парнишки, весьма вольная фотография, которая ничуть не уступает обложке. Но даже я понимаю, что этот парнишка ничем не цепляет взгляд, разве только членом, который, я так думаю, подвергался вмешательству пластического хирурга.

— Он уже выдохся, — морщится редактор, — скучные фотографии, читателям хочется чего-нибудь свеженького, будоражащего. Ты стал бы дрочить на такое фото, Юка?

— Вряд ли. — Я возвращаю ему журнал.

— И я о том же. А с твоими фотографиями продажи наверняка подскочат. Что думаешь?

— Наверное.

— Но ты понимаешь, что такое щедрое предложение не должно остаться без вознаграждения? — понизив голос, спрашивает редактор.

— В смысле?

— Не знаю, что за отношения у тебя с Ю-Ичи. Возможно, он тебя трахает, — щурится он, — это ваше личное дело. Но я никогда не трахаю наших мальчиков. Пусть их попки достаются тем, кому они хотят их подставить. Было бы жестоко требовать от них такое, как считаешь?

— А… ну… да… — тяну я, соображая, к чему он клонит.

— Я предпочитаю что-нибудь такое, что бы никому не повредило. Понимаешь, о чём я?

— Не очень.

— Отсоси мне, — прямо предлагает редактор. — Не такая уж большая плата за столь щедрое предложение.

— И по отсосу за каждый будущий сайд-кавер? — предполагаю я, изогнув бровь.

— А ты умненький, — смеётся редактор, — наверное, очень хорошо учишься в своей академии. Ну, что скажешь? Не покоробит заняться со мной такими вещами?

— Да не особо… — Я кладу палец в рот, прикусывая его и размышляя, стóит ли соглашаться.

— Бояться нечего. — Видя мои сомнения, он старается меня ободрить. — Ни к чему другому я тебя принуждать не буду. Можешь даже не глотать. Или вообще рукой это сделай. Как хочешь?

Я пожимаю плечами. А почему бы и нет? Редактор крутится вместе с креслом, звеня пряжкой ремня, и манит меня к себе. Его член выглядит удручающе, и я не уверен, что он встанет даже после получасового отсоса. Но я всё-таки встаю возле кресла на колени и протягиваю руку…

И в этот момент входит Ю-Ичи. У него буквально глаза на лоб лезут, когда он видит представшую его глазам картину, и он восклицает:

— Что тут происходит?!

— Что, не видишь? — безо всякого спрашивает редактор. — Заключаем договор на съёмку.

— Это уже ни в какие ворота не лезет! — рявкает фотограф, хватает меня за руку, вздёргивает на ноги и тащит за собой из кабинета. — Пошли, Юка, сдался нам этот журнал!

— Погоди… Что ты делаешь? — Я кручу рукой, но он держит крепко.

— Что ты собирался делать, стоя возле него на коленях? — Ю-Ичи резко встряхивает меня за плечи, останавливаясь у лифта.

— А сам как думаешь?

— Зачем?! — Он продолжает меня трясти.

— Потому что он предложил.

— А зачем ты согласился?!

— Да блин… — Я вырываюсь и расправляю пиджак. — Глупо было бы думать, что разворот в журнале предлагают просто так.

— Только поэтому?!

— А что такого?

— А если бы он тебе что другое предложил?!

— Ты полагаешь, это бы меня смутило? — Я прищуриваюсь.

— Да что в твоей голове такое? — Фотограф снова хватает меня за плечи.

— М-м-м, многим это узнать хочется, — фыркаю я.

— Как ты можешь!

— А какая кому разница?

Ю-Ичи ненадолго замолкает, потом глухо спрашивает:

— Почему ты не видишь никого кроме себя?

— Потому что никто меня не видит.

— Я тебя вижу. Господи, даже не так: я вижу только тебя, и ничего больше…

Я широко раскрываю глаза на это неожиданное признание и совершенно не знаю, что сказать в ответ.

Столько всего произошло за день!

Я падаю на кровать ничком и вяло дёргаю ногой, чтобы сбросить ботинок. А, надо было заглянуть во флигель… Да нет, наверное, Сугуру ещё не вернулся. Ничего не хочется.

«Я вижу только тебя, и ничего больше…»

Я морщусь, вкручиваю лицо в подушку. Очередная головная боль… И что мне теперь с ним делать? Я отключаю надоевший уже телефон, потому что фотограф трезвонит, не сдаваясь, уже полчаса. Мне удалось от него сбежать, но проблема от этого никуда не делась. И как так вышло, что простой перепих вдруг перерос в какие-то там чувства? Ведь редактор «Иккай» говорил, что Ю-Ичи всех моделей к себе в постель тащит, что ж его именно на мне переклинило? Досада…

Нужно поднять себя и идти ужинать.

За столом опять говорят о предстоящей свадьбе. Я мысленно подмечаю, что Чизуо совершенно не похож на счастливого, предвкушающего праздник жениха. Интересно было бы глянуть на его невесту. Она где-то в Париже, но на неделе возвращается в Токио. В этом доме она не появлялась, на помолвку меня не брали, я её никогда не видел. Её родители владеют сетью дорогих гостиниц по всей Японии, отцу выгодно с ними породниться. Уверен, что именно он этот брак и устроил. Так принято. Такое же ждёт и Акиру, и всех других сыновей. Насчёт себя я не уверен, это ведь ещё отдалённое будущее.

После ужина я всё-таки заворачиваю во флигель и — о, удача! — в комнате Сугуру вижу свет. Дурное настроение махом слетает, я оживляюсь и врываюсь в комнату. Сугуру действительно там, видимо, только что вернулся, потому что в его ногах дорожная сумка, а на одном плече куртка.

— Сугуру! — Я прыгаю на него, обхватываю его талию руками.

— Мицуру… подожди… — Он качается, не удерживает равновесие, и мы оба падаем на кровать. — Так соскучился?

Я слышу в его голосе смех, и мне это совсем не нравится, так что я пытаюсь слезть с него:

— Вот ещё!

Но Сугуру ловко перехватывает меня, вжимает в себя спиной и прижимает коленом моё бедро, чтобы я не выбрался.

— Не сейчас. — Я останавливаю его руку, которая пытается исследовать нижнюю часть моих ягодиц.

— Что-то случилось?

— Нет. Фу, от тебя перегаром несёт!

Шофёр тут же делает движение, чтобы подняться.

— Куда?

— Душ приму.

— Не надо, — удерживаю его я, — я просто так сказал, меня это не беспокоит.

— Но что-то другое беспокоит?

— Завтра об этом поговорим. Завтра ведь выходной. Так что ты поедешь со мной в город. Можешь считать это свиданием.

— Ладно.

То, что он так быстро согласился, весьма удивительно.

— И не споришь? — на всякий случай спрашиваю я.

— Не отпускать же тебя в город одного, это ведь моя работа — за тобой приглядывать.

А вот это объяснение мне совсем не нравится. В отместку я впечатываю локоть ему в живот.

— Осторожно! — ойкает шофёр.

— Нечаянно, — удовлетворённо извиняюсь я.

Пару минут мы лежим молча. Близость его тела меня успокаивает, и я уже не так тревожусь о ситуации с Ю-Ичи. К тому же пальцы Сугуру перебираются мне на живот и расстёгивают пуговицы одну за другой.

— Что ты хочешь сделать? — шепчу я.

— Тебе нужно расслабиться немного, ты весь как струна. Ничего серьёзного? — В его голосе всё ещё слышится обеспокоенность.

— Завтра расскажу… — Я закрываю глаза.

Сугуру высвобождает мой пенис из белья и мягко поглаживает его, иногда забираясь пальцами в мошонку и лаская там. Мне удаётся расслабить бёдра и плечи, и я гибко вжимаюсь в мужчину, пытаясь слиться с теплом его тела. Его прикосновения приятны, но возбуждают во мне не желание, а расслабление. По коже бегут волны, я тихо выдыхаю и запрокидываю руку, чтобы вплести пальцы в его волосы. Кажется, вечность прошла с тех пор, как он ко мне в последний раз прикасался, и удовольствие от теперешних прикосновений переполняет меня. А его пальцы медленно танцуют вокруг ствола, скользят выше, накрывая головку, и снова спускаются вниз, рисуя какие-то узоры по трепещущей плоти.