- И тебе не хворать, Княже, - ответила старушка, поправив повязанный на голове платок.

Заметив лежащий у ног князя надкушенный бутерброд, Егоровна хитро заулыбалась.

- А ты, гляжу, все о народе печёшься? - спросила она, разглаживая руками сарафан. - Вон какую ряху уже надумал. Ни в одно зеркальце волшебное скоро не влезет.

- Не дерзи! - грозно воскликнул Князь и постарался незаметно отодвинуть бутерброд носком сапога.

- Срамота! - брякнулся на землю Гришка.

Рядом, подозрительно звякнув, упала котомка.

Домовой поднялся и, отряхнувшись, забубнил:

- Да ни в жисть больше в эту телегу небесную не полезу. Братья углядят, стыда не оберёшься. Приличный домовой по воздуху аки птица летать не должён.

Гришка, волоча звенящую котомку по земле, двинулся прочь.

- Ну все, Егоровна, я пошёл, - бросил он через плечо.

- Далече? - спросила Яга с прищуром, вставая у него на пути.

- К Баюну, - нехотя сознался домовой.

- Ах ты ж, ирод мохнатый! - всплеснула руками старушка. - Я-то думаю, куда моя настойка на валерьяне запропастилась? А вот оно что оказывается-то!

Егоровна выхватила из ступы метлу и пригрозила ей домовому. Гришка мужественно попытался заслонить хилой спиной свою драгоценную ношу.

- Так Кот-Баюн-то в темнице, - добродушно заметил князь, довольный тем, что внимание Яги переключилось на провинившегося домового.

- Как? По что? - удивились разом и Яга, и Гришка, мигом позабыв о своей перепалке.

Князь поправил съехавшую на бок шапку и важно пояснил:

- У боярина Кукишева колбасу элитную, им лично из конины накрученную, повадился воровать. Две палки, окаянный, утянул пока изловили. Вот, пущай, теперь в темнице седмицу-другую посидит да подумает о своем поведении, чтоб впредь не повадно было.

- Ох, и суров же ты! - заметила Яга, бросив на Князя лукавый взгляд. - Потому-то народ тебя и любит, что спуску никому не даешь: ни своему, ни чужому. А Кукишев этот у тебя, случаем, не по конюшням ли старшой?

- Не за тем я тебя, Егоровна, зазывал, - отмахнулся Князь, поморщившись. - Не боярам косточки перемывать! Они знаешь, где у меня все?

Он потряс в воздухе крепко зажатым кулаком и продолжил, озабоченно нахмурив лоб:

- Тут, Егоровна, завелось у нас чудище диковинное. Под мостом через ров окопалось и ни пешего, ни конного не пропускает. Дорогу перегородит, сядет и канючит - лапу тянет да что-то там бормочет не по-нашенски.

Яга с удивлением вскинула бровь.

- А чего хочет-то?

- Да пёс его знает! - воскликнул самодержец, пожав плечами.

- А откуда, Княже, напасть-то такая взялась? - поинтересовалась старушка, подозрительно прищурившись. – Небось, супостаты заслали?

- Так и есть, Егоровна! - согласно закивал головой Князь. - Кругом враги!

- Враги, говоришь? - вздохнула Яга, убирая метлу в ступу. - Опять с Кощеем об заклад бился?

- Азм есмь Князь! - вскричал самодержец, сердито топнув ногой. - Что хочу, то и делаю. И не об заклад, а в карты играли!

- Проигрался? - уточнила Егоровна.

- Да, - нехотя признал князь, насупившись. - Сто золотых.

- И отдавать не хочешь? - Яга осуждающе покачала головой, хватая за шиворот попытавшегося улизнуть домового. - Ох, и азартен ты, батюшка! Смотри, царство проиграешь!

- Егоровна, - Князь обиженно сложил руки на груди. - Я тебя звал помочь, а не уму разуму учить. Сам учёный. Отдавать не хотел - да пришлось. Кощей под мост страхолюдину эту посадил и сказал, что, пока я долг не отдам, не уберёт. Долг-то я отдал, а вот чудище это под мостом как сидело, так и сидит.

-А сам-то Кощеюшка где? - спросила Яга.

- Кабы знать! - вздохнул князь. - Золото получил и поминай, как звали!

- Эх, - старушка обречённо махнула рукой. – Показывай, давай, своё чудо-юдо.

Делегация в составе надувшегося князя, молчаливой Яги, на левом плече которой сидел обиженный Гришка, и десятка дружинников тронулась в путь. Едва они приблизились к мосту через ров, опоясывающий стольный град, как дорогу им перегородило уродливое существо.

Было чудище в три раза выше самого рослого богатыря, а на его могучих плечах легко уместилась бы целая телега. Тело походило на груду разномастных камней, на вершине которой расположилась маленькая необычайно лохматая голова. На безобразном лице с огромным крючковатым носом алчно поблескивали два маленьких чёрных глаза.

- Jag vill äta! - пробасило чудовище, протягивая руку.

- Батюшки, свет-свет! - запричитал домовой, спрыгнул на землю и спрятался за ногой Яги. - Тролль!

- Jag vill äta! - жалобно повторило существо, требовательно потрясая раскрытой ладонью.

- Что делать-то будем Егоровна? - растерянно спросил Князь.

- Денег еще давали? - откликнулась Яга после непродолжительного раздумья.

- А как же, - подтвердил самодержец, придерживая рукой съезжающую на лоб шапку. - Пуд золотом ссыпали. А оно на зуб попробовало, скривилось да расшвыряло кругом...

- А богатыри чего? - перебила его Егоровна.

- А что богатыри? - пожал плечами Князь. - Пробовали мечами порубить - только затупили, как о камень.

- Так тролль же! - вставил Гришка.

- Ну-ка, ирод лохматый, - ласково погладила его по голове старушка. - Сказывай что знаешь.

- Да, немного, Егоровна, - смутился домовой от неожиданной ласки. - В этих ваших енциклопедиях о них немного читывал.

- Ой, не томи, - попросила Яга.

- Из камня они, тролли эти, - продолжил Гришка. - Живут в Норвегиях. Всё.

- Эх, а ещё бересту читает, - с укором произнесла старушка. - Толку от тебя…

Яга, нахмурившись, задумалась.

- Мы страхолюдину эту травить пытались, - вспомнил вдруг Князь. - Набили лошадь дохлую ядами да отравами, троллю этому кинули. Так, он лошадь под мост утащил. И затихарился. Думали, помер уже. А нет, окаянный, с рассветом опять вылез и давай по новой канючить - йовиллета, да йовиллета.

- Jag vill äta! - радостно согласился тролль, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

- Тьфу! - в сердцах сплюнул самодержец.

- Княже, - начала Яга задумчиво. - Ежели тролль из Норвегии, то лопочет-то он, небось, по-норвежски. Толмача бы.

- Где ж я его тебе возьму! - отмахнулся Князь. - Норвеги, как о чудище прознали, так и подались разом к своим берегам.

- Баюн-то! Кот учёный! - встрепенулся вдруг Гришка. – Может, он подсобит?

- А ведь и верно, княже, - согласилась Яга, потрепав домового по лохматой голове. - Он в библиотеке у тебя жил, покуда ты его не заневолил. Может, и знает чего путного.

Вскоре один из дружинников, повинуясь княжескому приказу, принёс большого чёрного кота, недовольно сверкающего огромными жёлтыми глазами и раздражённо помахивающего пушистым хвостом.

Вывернувшись из рук дружинника, Баюн спрыгнул на землю и, зевнув, провозгласил:

- Мяу!

- Так, колбасный похититель, - заговорил Князь. - Признавайся, норвежский знаешь?

Кот не обратил на него никакого внимания и принялся вылизывать лоснящуюся шерсть.

- Я тебя! - замахнулся князь.

Баюн безразлично посмотрел на злящегося самодержца и с достоинством подошёл к домовому, протянув тому лапу для приветствия.

- Не так ты, батюшка, начал, - покачала головой Яга, наклонилась и погладила кота.

Тот благосклонно заурчал и потёрся о ноги старушки.

- Баюн, яхонтовый ты мой, норвежский понимаешь?

- Понимряу, - отозвался пушистый, усевшись рядом и обвив хвостом передние лапы.

- А чего Князю не отвечаешь? - взъярился самодержец пуще прежнего. - Я тебя не то, что в темницах сгною…

- Княже! - Яга чуть повысила голос.

Князь смутился и проворчал под нос:

- Ни во что власть не ставят, бунтовщики окаянные.

- Колбасы ему жалко, - зевнул Баюн. - У него из конюшен вороных скакунов табунами тягают, да фарш из них крутят, а он меня в темницах держит.

Князь обиженно отвернулся, вскинув голову.

- Так чего чудище заморское хочет? - перебила кота Егоровна.