Парень заботливо гладил ее волосы, отворачиваясь и еле сдерживая эмоции. Сегодня Громов вместе со Смирновым летали над Городом и обнаружили девушек возле заброшенной многоэтажки, совсем недалеко от их дома. Случилось страшное: кто-то убил Кристину. Близняшка в полубреду лежала рядом. Зачем девушки вышли из подвала, кто их выманил - оставалось загадкой. Прояснить чудовищную ситуацию могла только Софа.

Лева, принесший Ильеву, до сих пор находился в запоздалом шоке. Он двигался и говорил медленно, как будто плохо контролировал себя. Все время поправлял плед, прятавший холодное тело Крис, лежавшее в углу. Минуты тянулись, нервировали. Вдобавок парни переживали, куда запропастилась Воронцова. Не хватало, чтобы и с ней стряслась беда.

- Нам нужно действовать! - решительно произнес Лева, когда пришел в себя. Он остановился и посмотрел на Мирона. - Я вообще не понимаю, кто такое мог сотворить, но раз сотворил, значит, мы должны его найти и...

Закончить фразу Смирнов не смог. На языке крутилось уместное в этом случае слово «месть», но оно так и повисло в воздухе.

- Крис мертва.

Произнося эти слова, Мирон запнулся. Он не мог поверить своему фальшивому голосу. Это ведь он погубил ее жизнь и сейчас не уберег. Громов чувствовал огромных масштабов вину и не был уверен, что достойно переживет потерю. В эти часы Мирон вдруг понял - друзья дороги ему больше всех на свете. Он лишь теперь осознал, каким эгоистом и грубияном был все свои семнадцать лет. И как поздно к нему пришло понимание настоящей дружбы, искренних отношений и верности.

- Тот, кто сделал это, должен заплатить. Никаких больше разговоров! - прорычал он.

В момент, когда все окончательно поникли, вернулась Кира. Растрепанная, заплаканная и взбудораженная. Но ее состояния никто, разумеется, не заметил.

- Что стряслось? - осторожно спросила она, еще у порога чувствуя напряжение. - Что с Софой? - внутри все оборвалось.

- Там... - выдавил Громов, кивая в сторону.

Воронцова бросилась к тому месту, которое указал Мирон, больше всего опасаясь, что там обнаружит Гронского - неживого или искалеченного. И ожидания отчасти оправдались. Увиденное потрясло ее до неузнаваемости. Кира упала на пол и не могла сдержать слез. Эмпатия, которой наделил ее Ангириум, причиняла нестерпимую боль. Выдержать ее было практически невозможно.

- Как? - только и вымолвила она.

Лева, с виду сохранявший завидное спокойствие и здравомыслие, рассказал все в подробностях.

- Мы летали над Городом, уже хотели возвращаться, как у дома, того, что из красного кирпича, увидели Кристину и Софу. Что случилось, знает только она, - он указал на близняшку.

Прошло еще два томительных часа. Мирон так и не отходил от  Софы, а Кира выламывала руки и, как часто бывает в такие моменты, думала, как все изменить. Когда уровень истерии настиг апогея, друзья решили обсудить похороны. Что делать с телом Крис оставалось непонятно. Девушка не была погребена в той жизни, и они решили, что в этой необходимо предать ее тело земле. Душа Ильевой попала в водоворот тумана, он поглотил ее так же, как и все остальные сущности. Возможно, она терзается, страдает и не может найти выхода. Все это ужасало.

«Она как ненастоящая, - некстати думала Воронцова, рассматривая широко распахнутые, но безжизненные глаза Ильевой. - Все люди умирают, а душа покидает их тело, будто никогда ее там и не было. Она улетает, и человек остается. Совсем пустой».

Кира на какое-то время позабыла об Ангириуме и его приказе. Да и как о таком думать в свете печальных событий? Лишь одно она решила точно еще по пути домой - лучше самой сгинуть, чем навредить ребятам.

Громов крепко сжимал руку Софы, но она не шевелилась в ответ. Ему так хотелось услышать ее дыхание сквозь эту невозмутимую тишину, обнять, сказать, как сильно она нужна ему, признаться, наконец, в своих чувствах, которые он долго и усердно прятал, но Гронская словно погрузилась в другую реальность, какую-то недосягаемую и пугающую.

- Нам нужно что-то делать, - произнес в который раз Лева. Он развел руками и опять принялся ходить из угла в угол. Эта обреченность, словно они потерялись в незнакомом месте и даже не надеются найти путь обратно, загоняла в тупик.

- Софа еще не очнулась. Мы не можем бросить ее, - напомнил Громов.

- Она шевельнулась? - вдруг заметила Кира.

- Да, я тоже видел, - подтвердил Лева.

Наконец, близняшка, тихо постанывая, открыла глаза и стала приходить в себя. Она сморщилась то ли от боли, то ли от страшных воспоминаний.

- Очнулась, - прошептал обрадованный Мирон. - Софа, ты слышишь меня?

- Где я? - еле шевеля губами, спросила девушка. Громов впервые за прошедшие часы улыбнулся. Улыбка получилась больше страдальческая, чем радостная.

- Ты дома, -  успокоила Кира, протягивая стакан с водой. - Как ты?

Софа кивнула, расценивая свое состояние как удовлетворительное. Говорить ей было тяжело, но она изо всех сил старалась.

- Где Крис? - вдруг вспомнила она.

Лева и Мирон переглянулись.

- Ты помнишь, что произошло?

Мирон помог ей присесть, подложив под спину большую подушку. Софа все еще была дезориентирована и некоторое время оглядывалась. Голова кружилась, сосредоточиться не получалось. А потом взгляд замер. Близняшка опустила глаза и заплакала. Никто не мог даже представить, что творилось внутри этой хрупкой девушки. Сначала уход брата, а потом нападение на Кристину - все это сломало Софу как фарфоровую куклу. Конечно, ребята ждали, что вот-вот явится Леиматри и воскресит свое создание или Крис сама очнется, она ведь обладает сверхъестественной силой. Но ничего такого не происходило. Всем даже стало казаться, будто их мир - выдумка и нет никакого чуда.

- Мы пошли искать Яна. Я не знаю... не понимаю, почему он э... это сделал, - содрогалась она, обрывая слова. - Он был таким... таким жестоким, страшным, зверским! Появился из ниоткуда, напал на Кристину и исчез. Я не верю, не верю!

- Леиматри? - предположил Мирон. Больше вариантов у друзей не было.

Но Софа замолкла, еле сдерживая очередной приступ истерики, и ответила в пустоту:

- Ян.

- Не может быть! - Лева, как и остальные, не мог поверить в услышанное. - Но почему? Как он посмел?

- Он был сам не свой. Говорил как-то странно, словно не своим голосом. Что-то про конец света, про предательство и возмездие. Он ведь подчинился Леиматри, - всхлипывала Софа, - вот и был под гипнозом. Делал, что тот приказал. Почему он так с нами? Почему вообще вмешался в наши жизни? Кто позволил?

- Дьявол, - лишь пошевелила губами Кира, одна понимая смысл происходящего. Теперь она видела картину целиком. Ангириум и Леиматри - воплощение добра и зла. Чью сторону она примет, решать лишь ей. Разум подсказывал действовать правильно, а вот родившаяся привязанность к друзьям вынуждала пойти тем опасным путем, о котором предупреждал ее неземной отец.

Пока она стояла перед сложным выбором и пыталась осознать всю масштабность необратимых последствий, ребята продолжали допрос.

- Куда он ушел? - угрожающе спросил Мирон, не желая оставлять Гронского без заслуженного наказания.

- Не знаю! - простонала близняшка.

Громов, видя ее страдания, сжалился и обнял девушку, шепча слова утешения.

Софа больше всего хотела найти брата и поговорить с ним. И больше всего боялась этой встречи. Было страшно увидеть человека, который даже не узнает тебя, не вспомнит их любви, не сможет стать прежним. Кира все время сидела в стороне и не нуждалась в расспросах. Она, как Ангириум, могла считывать чувства и практически без труда догадывалась, что точно произошло. Видения Софы, если рассматривать их с точки зрения эмоций, были весьма нестабильны, хаотичны. Любовь к брату смешалась со страхом и ненавистью. В итоге Гронская зависла где-то посередине этих крайностей.

- Ты ему ничего не сделаешь, он не виноват. Это все Леиматри, - неожиданно вступился за Яна Лева.

Громов напрягся, но согласно кивнул.