— И мне. Тебе идеально подходит, — я позволяю руке упасть с её плеча, медленно скользя по спине, прежде чем убрать обратно к себе в карман. Замечаю мелкие мурашки, покрывающие её руки и спину, когда отнимаю пальцы от её тела.

Рейвен размыкает губы, чтобы ответить, но снова появляется женщина с подарками, уходившая в заднюю часть сувенирного магазина, поэтому она отворачивается, вновь приветствуя ту с приветливой улыбкой.

— Вот фляжка. Посмотрите её и дайте знать, если понравится. Я тогда сразу же заверну её для вас. И вот ещё ожерелье, которое вы купили, оно уже убрано в подарочную упаковку.

Через несколько минут, у нас всё завёрнуто и готово, в том числе и цепочка Рейвен. Толкнув дверь, я придерживаю её открытой для неё. Вырвавшись в теплоту летнего вечера, пользуюсь преимуществами последних мгновений наедине, прежде чем мы присоединимся к нашим родителям за ужином.

— Дай мне подвеску. Я застегну её на тебе, — говорю, вытянув к ней руку. Она откапывает цепочку из маленького подарочного пакета и кладёт её мне в руку перед тем, как нервно прижать подарки к груди.

Я трачу несколько секунд на освобождение подвески от держащего её крохотного кусочка картона. Выбросив упаковку в мусорное ведро, я становлюсь у неё за спиной, открываю цепочку, а затем оборачиваю её вокруг нежной шеи Рейвен. Она трогает пальцами подвеску, когда холодный металл опускается на её грудь. Мне приходится сделать несколько попыток, но в конце концов я защёлкиваю замок.

— Вот. Всё готово, — говорю я, опустив руки на её плечи. Я неторопливо провожу ими вниз по её рукам, вито время как она оглядывается на меня через плечо.

— Спасибо.

Не знаю, алкоголь ли тому виной, её духи или эмоции всей недели, настигнувшие меня, но прежде чем я успеваю понять, что случилось, она поворачивается ко мне лицом, и я обнаруживаю, что опустил руки ей на бёдра, толкая Рейвен спиной к каменному зданию. Сейчас уже темно, но тротуар по-прежнему занят людьми, прохаживающимися кто куда. Мы растворяемся на заднем плане, все вокруг вдруг перестают иметь всякое значение.

— Линк... — слово выходит задыхающимся и полным похоти. Её ресницы дрожат, прежде чем опуститься, и остаются такими, когда я наклоняюсь поцеловать её.

Я не произношу ни слова — вместо этого вжимаюсь в неё телом и придвигаюсь губами, но колеблюсь на миг, оставляя между нами лишь глоток воздуха. Я чувствую, как она дрожит под моими пальцами, словно адреналин, разливающийся по моему телу, перетекает прямо в неё.

Мой язык вырывается изо рта, увлажняя губы, пока я готовлюсь поцеловать её впервые за три месяца. Три очень долгих месяца. Знаю, это неправильно, но сейчас мне плевать. Я взвинчен, и она, кажется, более чем готова позволить мне делать с ней всё, что пожелаю. О последствиях буду переживать завтра.

Это всего лишь поцелуй.

Знаменитые последние слова...

Пустив осторожность по ветру, я запутываю руку в волосах на её затылке и обрушиваюсь на неё с такой силой, что моя рука ударяется о кирпичную стену позади неё, вынуждая тихий стон удовольствия и удивления трепетом сорваться с её уст мне в рот, когда я скольжу языком меж её губ. Наш поцелуй горячий, страстный и разрывающийся от нужды. Между нами такого чересчур много, чтобы двигаться неспешно и быть нежными. Такое ощущение, будто я поцелуем вдыхаю в неё жизнь, как и она в меня, в то время как я сплетаю наши языки, наслаждаясь вкусом её мятной зубной пасты.

Я в курсе, что нам нужно остановиться, но всё во мне кричит: «Даже не вздумай!» Снижаю темп нашего поцелуя, непрестанно сжимая её бока с такой силой, что не сомневаюсь, ей наверняка больно, но она, кажется, не возражает. Ничего не могу поделать, ибо у меня такое чувство, будто я должен держать её обеими руками, иначе она улетит, как воробушек, вытатуированный у неё на плече.

В конечном счёте, я отрываюсь от её губ, разрывая наш поцелуй, и отступаю назад, пока пытаюсь взять себя в руки. Мой член пульсирует в штанах, и я делаю всё возможное, чтобы не привлечь к нему внимания.

Но дело в том, что такой член, как у меня, в стоячем положении спрятать сложнее, чем хренов кирпич, и я впечатал его в Рейвен всего несколько мгновений назад.

— Ого, — шепчет она, поднося руку к губам и неторопливо очерчивая их пальцами. — Это было... приятно... и довольно неожиданно. Я совсем этого не ожидала. — Взволнованно посмеиваясь, она тянется к лифчику, вытаскивает из него крошечный тюбик блеска для губ и наносит его на губы. — Но если мы не притащим задницы в ресторан, мама и Мэтт пошлют за нами кавалерию.

Пытаюсь отодвинуть мысли о наших родителях на задний план и полностью сосредоточиться на ней.

— Я тоже... это была явно хорошая закуска перед, надеюсь, главным блюдом, которое я отведаю позже сегодняшним вечером, — придвигаюсь к ней, обнимаю рукой за талию, и мы вновь трогаемся в сторону ресторана.

— Притормози, Ромео. Этот поцелуй не зайдёт дальше. Ты очень пьян и не в состоянии трезво мыслить, а я... — она показывает на себя, — я трезвая, как и они, и поверь мне — мы, снова оказавшиеся в одной постели, приведём к катастрофе. Как по мне, лучше этот поцелуй оставить как есть. Это моя благодарность тебе за прекрасный подарок и ничего более. Как только нас посадят за стол, закажи себе кофе.

— Я сильно пьян. Вот, что происходит, когда проводишь полдня, спрятавшись в баре. Наверное, ты права в отношении «катастрофы»... но ты должна признать, раз уж мы знаем, что нам этого делать нельзя, ситуация становится гораздо веселее. Если мне понадобится вернуться в сувенирный магазин и купить тебе ещё дюжину цепочек, чтобы заслужить парочку твоих «благодарностей», скажи только слово и я достану всё, что пожелает твоё крохотное сердечко, Злючка.

Она неслабо шлёпает меня по груди, заставляя застонать от неприятных ощущений, и отвечает:

— Прекрати. Утром ещё скажешь спасибо за то, что я не позволила нам снова ступить на те же грабли.

Я отвечаю, пробормотав себе под нос:

— Может, и скажу, но вот мои яйца этого делать точно не станут.

— Прекрати вести себя так, чёрт возьми, театрально. Мы оба знаем, что ты прекрасно уснёшь, после встречи с Рози и её пятью распутными подружками, — парирует она, ссылаясь на мою руку.

Боже. Этот рот.

— Мне нравится, когда ты грубишь мне, Злючка. Как в старые добрые времена.

Глава 9

Вчерашний ужин прошёл без происшествий, и я надеюсь, то же можно будет сказать об этой чёртовой свадьбе. К счастью, отец с Вивиан устроили уединённую свадебку, включающую всего пятьдесят гостей, а именно всех наших ближайших родственников, Брайанта, его отца-недоумка и ещё одного адвоката из фирмы Вивиан, плюс несколько друзей семьи и со стороны папы, и со стороны Вивиан.

Приятели отца по гольфу из ПГА не смогли приехать сегодня, потому что в Иллинойсе на все выходные проходит турнир, от которого мой отец, конечно же, отказался в пользу свадьбы. Услышав об этом, я подумал, что ад замёрз. Разумеется, все игроки, с которым он близко общается, отправили домой подарки с поздравлением о бракосочетании.

Я поправляю галстук, глядя в огромное зеркало на шкафу в своей комнате, когда телефон издаёт сигнал. Решив, что и так сойдёт, заправляю галстук в жилет и хватаю его с кровати. Опустив взгляд на экран, вижу, что это отец. Провожу пальцем по дисплею, открывая сообщение.

Папа: Встретимся в номере.

Что ж, видимо, меня вызывают. Лучше притащить задницу туда до того, как женихзилла нападёт на меня и уволочит самостоятельно. Всё никак не поверю в его женитьбу на Вивиан. Она потрясающая женщина, но всё слишком быстро, да и вся моя жизнь чудится сущим кошмаром от мысли, что после этого вечера Рейвен станет моей, блядь, сводной сестрой.

Я печатаю отцу краткое сообщение, оповещая его, что уже в пути, а потом, убрав телефон в штаны, направляюсь к зданию, где располагаются номера для невесты, жениха и свадебной вечеринки.