65—67. Перевод условный, Вильке строку 67 оставляет без перевода. Букв. «Живого быка схватил руками (т. е. когтями). Мертвого быка вокруг юрла повесил». 10 гуров воды (гур — в это время более 250 л) влил в ад-бе. Что тлкое ад — трудно сказать, ибо обычное значение этого слова, явно не подходящее по контексту, «дерево, ствол». Не совсем ясно, о скольких быках идет речь — о двух или об одном, который был живым до тех пор, пока орел не вонзил в него свои когти. Может быть, 10 гуров воды были влиты в кожу (бурдюк) мертвого быка?
82. Мотив ужаса Ануннаков распространен в шумерской литературе; сила и могущество божества часто подчеркивается реакцией Ануннаков на его действия: так, Ануннаки дрожат от взгляда и слова бога Ана, дрожат при имени верховного божества Энлиля и его супруги Нинлиль, как мыши забиваются в щели, от чарования какого-то демона.
86. Смысл сравнения неясен; ср. строку 129 текста «Царь в те дни,..»: там темное, мрачное место, где братья оставляют Лугальбанду, также сравнивается с загоном для корой (звезд) бога Нанны (ср. также тексты «Как много овец...» и «Когда разгневанный взгляд Энлиля...», строка 263). Может быть, имеется в ииду ужас ночной тьмы?
100. У Вильке: «Я — наглазник истины...» Весь огрывок (по строку ПО) подчеркивает могущество и силу божественного орла и помогает выяснению его мифологических функций.
101—102. Букв. «Мой отец Энлиль меня принес, горы, как двери, запирать меня поставил».
106. Ср. коммент. к тексту «С Великих Небес...», строка 239. Словом, может быть, даром особого Слова, которое у шумеров магическая субстанция, включающая понятие души, наделяли богов, смертных — Судьбою.
110. Букв. «Да станешь ты героем, которого наделил силой Анзуд».
115—116. Букв., возможно: «О орел, в зеленых подножиях (гор), по соседству (с горами) рожденный».
117. Букв., может быть: «В водоемах (болотах)— местах твоих ритуальных омовений, в них ты плещешься».
122—124. Вильке переводит несколько иначе. Наш перевод основан на толковании всех трех строк как сравнения частей тела орла с какими-либо предметами или существами, построенного по принципу параштелизма. Лугаль-банда начинает со спины (мургу), которую сравнивает с клинописными табличками, затем переходит к бокам — ти-ти (у Вильке — «грудная клетка», однако словарь Даймеля даст для этого слова значение «сторона, бок»: SL
73, 17) и кончает выражением ша-зу — «то, что у тебя внутри», т. е. «твое нутро» (у Вильке — «твое нагое тело»).
123. «Змсебог» — букв. «Нирах». Нирах — божестпо, представляемое и виде змеи. В шумерских литературных текстах и надписях нередко встречается сравнение: «Нирах, рассекающий воды Абзу» (мировые подземные воды), так же как и в изобразительном искусстве, владыка Абзу Энкн изображается плывущим на лодке, имеющей вид змеи с человеческим торсом.
125. Бухв. «Со вчерашнего дня (7) я принес мою жизнь под твою защиту, примкнул к тебе».
135—158. Речь идет о дарах, предлагаемых Анзудом Лугальбннде, и соответствует этот отрывок распространенному сказочному мотиву одаривания смертного за какие-то заслуги (ср. известным фольклорный мелив, в том числе и в русских народных сказках, — «он будет предлагать тебе то-то и то-то, а ты проси маленькую шктулочку», каталог Аарне-Томпсон, №3136). Оюжность заключается, однако, в том, что точного перевода мы здесь предложить не можем, так как текст местами плохо сохранился, местами трудно поддастся толкованию. Ясно, однако, что орел предлагает Лугальбанде богатство, военную мощь, власть.
141. Букв, «Лугальбанда, любящий семя (свое), руку за этим не прогневает». Что означает выражение «любящий семя», которое н данном случае производит впечатление постоянного эпитета, неясно.
146—147. Букв. «Как рыбу, (рассеченную) топором, да (разделишь) разрежешь (их) заклинанием, как плот (балки, стволы), топором (обтесанный), связку их сделаешь».
159. В тексте говорится о какой-то определенной породе птиц. Возможно. автор сравнивает' Лугальбанду не с одной, а с двумя птииими. Слово «орел» вставлено по смыслу.
164—166. Орел, прекрасно понимая состояние Лугальбанды, подбадривает его, намекая, что он на верном пути. У Вильке несколько иная трактовка. (Подробнее см.: Афанасьева В. К проблеме толкования шумерских литературных текстов. — Сборник памяти В. Г. Луконина. СПб., 1995. С, 114—120.)
168—169. Букв. «Послушные (?) нож мои да станут быстрыми; не утомлюсь (отныне), Руки мои да наполнятся силой (да станут сильными)».
171. В тексте «как Инанна», Но И нам и а — планета Венера, звезда восхода, и, судя по котсксту, здесь имеется в виду именно эта ее роль — космического светила.
182. В вариантном тексте— «ими мое», вероятно, описка. Явно, что Лугальбанда обещает Аизуду изготовить его статую в благодарность за чудесный дар. В строках 201—202, сильно разрушенных, Анэуд, видимо, усиливает значение своего дара.
205—206. Из этих строк явствует, что Лугальбанда не летал на орле, подобно аккадскому герою Этане, но был наделен им волшебной силой, чем-то вроде сало гов-скороходов (может быть, разбитая 201 строка, где сохранились слова «сандалии» и «зашнуровывать» об этом и говорила?).
Или «Добру присуще зло». Видимо, распространенная шумерская пословица.
В тексте «Я отношусь к своему гнезду, ты —-к своему войску».
В тексте названа определенная порода птицы.
«Боги Лахама из бездны Абзу» — божества, демоны вод, созданные богом Энки и населяющие Мировой океан пресных подземных вод. Обычное их число (по мифу «Энки и мировой порядок») — пятьдесят.
228 и след. Эти строки понятны только при знании первого сказания о Лу-тьбанде. «Жира свежего ты не ел...» и т.д. — речь идет о пище, оставленной братьями Лугальбацце.
241—243. Эти строки не совсем понятны в деталях, хотя общий смысл та-нов, что Лугальбанда даст объяснение своему чудесному появлению, но при лом он говорит правду, а братья ему не «срят, думая, что он фантазирует. Вильке переводит строку 241: «Как только земля коснулась моих бедер и я Н1.ШИЛ воду, как из водной кишки, то рычал я там, как волк...» и т. д.
248. В тексте какая-то определенная порода птиц. При переводе использовано буквальное, описательное значение термина.
252. Букв. «Как змея вороха хлеба».
254—255. У Вильке: «У сваи и рвов Араггы сели (войска) У рука и Кул аба па землю». Урук и Кулаб, видимо, воспринимались как два отдельных поселения. Позднее Кулаб стал пригородом Урука.
257—258. У Вильке: «Метательные камни, как дождь, выпадающий за целый год, громко отскакивают от стен Аратгы». Разница в переводе строки 258 основывается на возможности толковать глагол гу-нун-ди (по вариантному тексту) как «кричать, шуметь».
265. Букв. «Драконы (чудовища) лонят {о значении глагола таг-таг см. SL 126, 52) одиночек», т. с. отбившихся от войска. У Вильке: «Драконы теснились там вместе».
274. Букв. «К войскам чужих стран». Обычно это были войска наемников.
277. Может быть, «к своим лучшим войскам» (как у Вильке). В тексте: ка-нешда-иги-бар — «отборные отряды смотрящих».
287—289а. Видимо, произносятся Энмеркыром. Строка «а» дополнена по uapuajfry. Но возможно и толкование этой фразы с вопросительной интонацией (по предложению Д. Эдцарда, см. строку 198, ЭЛ): «Ты хочешь сеюдня идти в юрод и никто с тобой не пойдет? Ты хочешь сегодня идти в Кулаб и никто с гобой не пойдет? Тогда следи только, ччобы ты не выпустил из рук ме (тайные силы) Кулаба».
291. Под дворцом здесь, по-видимому, понимается палатка походного ла-1сря, воздвигнугая как крепостное укрепление. У Вильке: «Внутри дворца, что, как великая гора, касается земли».
294 и след. Выражение следует понимать не в прямом, но в переносном смысле. Энмеркар в этом тексте назван сыном солнечного бога Уту, который был родовым богом и правителем первой династии Урука. В царском списке сыном бога Уту назван Мескиаггашср, отец Эимеркара, Иианна. во всех шумерских мифологических текстах — сестра бога Уту.