-… вами, почему у вас такой вид? — внезапно донесся голос омеги.

— Написание книги и все, связанное с этим отнимает, как оказывается, очень много времени и сил. А нить сюжета толкает бежать и бежать вперед. Знаете, это так захватывает, — я улыбнулась мужу министра, и заметила, что в чашке ничего не осталось. — Оказывается, писать — очень утомительно. Вот и результат, — я показала на всю себя.

Лиас подлил мне еще чаю и с доброй улыбкой поинтересовался:

— Вы так кстати к нам заглянули, говорят в вас есть что-то волшебное, так же, как в ваших книгах, и дар предвидения — мне директор вокзала рассказывал, и дар шаманства.

Я подняла голову на зашевелившихся слуг. И здесь мне нет покоя от сплетен. Но, видя печать ума на челе омеги хозяина дома, я не стала перебивать его и решила дождаться и посмотреть, что он задумал.

— Знаете, Милош, я могу вас так звать? — Дождавшись кивка головой, он продолжил:

— Так вот, Милош, не далее как сегодня утром у меня пропало кольцо. Из шкатулки. Старенькое, потемневшее, потерявшее внешний вид, колечко моего прадедушки. Очень странно — только вчера я доставал его, хотел сегодня отдать в починку, и вдруг оказалось, что его нет на месте. Раньше такого никогда не случалось. Не могли бы вы пошаманить и подсказать мне, где может находиться это колечко?

Вот теперь мне стало понятно, почему слуги рядком до сих пор стоят здесь и к чему все это представление.

Я провел глазами по каждому из присутствовавших бет и омег в униформе и заметил, что самый молодой омега побледнел и стиснул кулаки до белых костяшек.

«С утра пропало?» — Васятка заинтригованно похмыкал. — «Значит, есть вероятность, что кольцо еще здесь.»

— Ну, что вы, Лиас! Я не умею шаманить. Это все досужие сплетни. Вы сами должны знать, как пристальное внимание и слухи могут опорочить людей, заинтересовавших большие массы народа. — Я тепло улыбнулся омеге, внимательно глядевшему на меня. — Но больше чем уверен, что кольцо просто закатилось за стол и смеется над вами, где-то под ковриком. Вот пусть этот омега пойдет и поищет его хорошенько в той комнате, где стоит шкатулка, — и я указал на самого молодого, который побледнел при моем осмотре.

— Думаете? Ну, что же. Кисси, сходите, пожалуйста, в мою спальную и поищите еще раз пропажу. Остальные — свободны. А вы, Милош, расскажите о вашей книге.

Я все еще делилась планами написания книги, отвечала на вопросы дотошно прочитавшего ее заботливого дедушки своих внуков, как Кисси с радостным, порозовевшим лицом принес найденное кольцо и отдал его хозяину дома.

— Я рад видеть в вас мудрого молодого человека, Милош, — довольно произнес омега, отодвигая свою кружку, когда отправил прислугу восвояси. — Вам ведь будет двадцать?

Я кивнула головой, подумав, что плюс четыре года к жизни — мне было на Земле двадцать четыре — это хорошо. Но сколько их у меня отнимет написание книги, эти сплетни, домыслы и прочие события — никому не известно.

— Так чудесно выйти из ситуации, не подставить сомнениями прислугу и помочь выпутаться из ситуации может не каждый.

— Что вы с ним сделаете, Лиас?

— Вначале разберусь, что его сподвигло на этот поступок. Он у нас работает чуть больше года и ранее за ним такого не наблюдалось. А дальше решу по обстоятельствам.

Расстались с мужем министра мы довольные друг другом, он попросил обращаться к нему с любыми просьбами, и обещал, раз книга не содержит заклятий, которые действуют в нашем мире, сам читать книгу своим внукам. Хотя на праздник он с мужем прийти не сможет, в это время его супруг будет в командировке. Но это меня даже сильнее обрадовало — все-таки присутствие таких шишек всегда превращало мероприятия в официоз, а мне этого крайне не хотелось.

Папа терпеливо дожидался в машине — и всю дорогу дотошно выспрашивал о том, как все прошло, что сказал Лиас, что было на нем надето, что подавали на стол?

А за два дня до дня рождения неожиданно вернулся Тори. Появление мужа прошло бы незамеченным — по дому постоянно в последние дни шастали люди, готовя праздник — и я не обратил внимание на бородатого альфу вошедшего в двери. Если бы не запах ватрушки, ударивший молотом по взбесившимся в одну секунду рецепторам.

— Господи, Альди! Неужели так трудно накормить одного омегу? До чего ты его довел? Нафига я тебя здесь оставлял? Тоже мне, друг называется! — С порога заругался муж.

— Кто ты? Что у тебя с лицом? — я с испугом уставился на Ториниуса, с трудом узнавая мужа сквозь эти ужасные заросли.

Не знаю, почему, но к бороде и усам я относилась крайне негативно. Возможно из-за повальной моды, и чрезмерного обилия бородатых мужчин и недомужчин еще там, на Земле.

Тори потер бороду рукой, почесывая подбородок, — Нравится? — усмехнулся.

Я сделала вид, что сейчас меня вырвет, и чуть не перестаралась, еле подавив рвотный позыв.

— Действительно не нравится? Ладно, это все потом, мне надо с тобой поговорить. — муж ухватил меня за руку и повел в свою комнату. Захлопнув дверь, он тут же прижал меня к ней и прижался губами к шее. От него пахло жарким солнцем и ванилью.

С трудом понимая, что происходит, и почему я таяла, даже не пытаясь сопротивляться, откинула голову на дверь, слегка стукнувшись затылком и изумленно смотрела в янтарные глаза мужа.

— Я говорил тебе — возбудил, давай? И что эти игры не для меня?

Муж снял с себя рубашку, отшвырнув ее в сторону и запустил руки под мою блузку, проводя ладонями по бокам, оглаживая ребра и соски, тут же напрягшиеся под нехитрой лаской.

— Не понял?! У меня вроде течки нет. Что за претензии, что за намеки? А как же договор? — продираясь сквозь бушующее в крови желание отдаться, ощущая намокшие трусы, и холодок от смазки, тонкой ниточкой стекающей по ноге, холодно ответила я. — Ты теперь весь свой недотрах на мне будешь срывать, или поделишь поровну между мной и Шиви?

— Что опять? Да что опять не так? Ты мне муж, у нас контракт, у тебя стоит и ты кончаешь, даже когда я читаю таблицу умножения. Зачем усложнять? — муж поглаживал мой стояк через ткань штанов и мозги вяло шевелились, отказываясь сопротивляться и вступать в бой за мифические права.

— Мало ли кого я хочу? И что теперь — всем давать, что ли? — я сделала последнюю попытку возвести между нами стену и она оказалась удачной.

— Кого? Кого еще ты хочешь? — рыкнул альфа и прижал меня за шею к двери.

Это он вовремя. А то бы я сползла на ослабевших ногах и шмякнулась об пол.

Внезапно я заметила, как удлиняются его клыки и мое сердце остановилось, взгляд остекленел и мокрая испарина покрыла лоб. Коротко вскрикнув, дернувшись, в ужасе закрыла лицо локтем.

Хватка на горле разжалась и я поехала по двери спиной, оседая на пол — ноги не держали. Но меня подхватили и подняли одной рукой, второй отводя руку от лица, а потом и выбившуюся прядь, прилипшую ко лбу.

— Милош, ты чего? — Испуг в голосе, перекрывавшийся растерянностью, заставил меня открыть глаза. — Напугал тебя? Я… я не хотел.

Голос мужа диссонировал с напряженным членом в его штанах. Ясное дело, желание перло из нас обоих, и сбить его испугом было невозможно, секс был только делом времени. Мне самой дико, яростно хотелось этого ватрушечного альфу.

— Меня в детстве… собака… покусала… фобия… — сглотнула я пересохшим горлом, чувствуя, как неопавший стояк снова налился вопреки всем доводам разума.

«Собака покусала» — хмыкнул Василий. — «Нехрен было ужастики смотреть про вампиров!»

Но мне уже было не до суслика. Тори гладил по волосам, успокаивая, но большая теплая рука на голове и эти яркие губы совсем рядом, всего в паре сантиметров от меня давали другой эффект. Глядя в загорающиеся страстью глаза я на ощупь нащупала ширинку, мельком погладив упирающееся в штаны достоинство, и вцепилась в брюки, расстегивая пуговицу дрожащими руками, не разрывая взглядов.

Тори с моими штанами справился быстрее, расстегнув и стянув вместе с трусами с одной ноги.