Комов и Чарская очень жалели, что по условиям новой работы они были разлучены расстоянием в 700 километров, и свидание их было сопряжено с известными трудностями.
Они встречались иногда в Райтоне, который как раз был по середине пути между Бостоном и Колтоном.
Случалось, что Комов начинал тосковать о России и ему хотелось вернуться, но стоило ему только заглянуть в глаза Чарской, как он чувствовал обаяние их глубины и был счастлив ее близостью и тихими задушевными беседами.
— Надо принимать жизнь радостно, без упреков, и быть бесконечно благодарным за счастье жить, — говорил он. — Я благословляю судьбу за нашу встречу, потому что присутствие родственной души является щитом от неизбежных ударов судьбы, но когда любишь и любим, то горе — пол-горя, а счастье — счастье вдвойне. Но почему, скажите мне, все-таки человек всегда одинок? И чем выше поднимается он на вершины духа, тем дальше от него душа женщины.
— Да, — сказала Чарская, — душа человека-мужчины часто похожа на средневековый замок, одиноко стоящий в заоблачных высях. Глубокий ров делает его неприступным для посторонних. Но разве иногда не опускается подъемный мост, чтобы принять друга? Я думаю, владельцу замка приятно порой встречать гостя-друга. Пусть это будет скромная роль любящей женщины, если она не может быть постоянным оруженосцем своему возлюбленному рыцарю.
Комов в порыве благодарности целовал тонкие руки Чарской и шептал ей на ухо, касаясь ее хорошенькой головки:
— Разве можно вас не любить?..
Когда они расставались, чтобы успеть отдохнуть и вовремя прибыть на работы, у обоих было какое-то хорошее чувство душевной теплоты и веры в себя и друг в друга.
Чарская по-прежнему занималась испытанием в своей лаборатории образцов материалов. Она отлично понимала важность этого дела и, несмотря на некоторое однообразие работы, относилась к ней добросовестно и с любовью.
Комов продолжал испытывать собранные воздухоохладители, следя с интересом за ходом монтажа на центральной станции.
Инженер Хорн, который строил насосные станции для Компании «Океан-Суша», уже заканчивал свои работы для подачи в Колтон воды из глубин океана.
Большие резервуары-аккумуляторы воды и кольцо мощных насосов с несколькими магистралями, уходившими к океану, достаточно свидетельствовали об его умении быстро работать, обеспечивая полную надежность действия. За насосами стоял целый ряд электрохимических опреснителей последней конструкции, сложенных Эдиссоновской Компанией.
Эта Компания возникла двести лет тому назад для эксплоатации всех изобретений гениального Эдиссона.
Получая огромные доходы и оценив выгодность эксплоатации изобретений, «Эдиссоновская Компания» выстроила свой город, который назывался Эдиссон или «Город Ученых».
В этом городе давалась возможность работать всем талантливым изобретателям. Особый комитет из прославленных ученых определял важность предлагаемого изобретения, проверяя правильность теоретических оснований, и отпускал неограниченные суммы на производство опытов и осуществление изобретения; если результаты исследований соответствовали возлагавшимся на них надеждам, то «Эдиссоновская Компания» уплачивала крупное вознаграждение изобретателю и делала его участником в прибыли по эксплоатации.
Таким образом при поддержке этой «Компании», коммерческой по своему характеру, человечество получило ряд крупных открытий и приобретений в различных областях жизни.
Понятно, что особенное внимание ученых Эдиссона было обращено на технику. Все сильнее и сильнее распространялся какой-то культ техники и веры, что благодаря ее завоеваниям возможно осуществление для человечества лучшего будущего.
К этому побуждала еще смертельная тревога Америки относительно борьбы с Востоком, с народами Азии, которые могли снести все, достигнутое ею, повторить еще в более ужасном виде кровавый кошмар великой войны, если только народам Азии не противопоставить технику во всем ее вооружении.
Америка хорошо знала преимущества более совершенной техники по опытам.
«Одно усовершенствованное орудие, обладающее большой дальнобойностью и разрушающей силой, — говорил в начале XXII столетия популярный в Америке начальник Национальной обороны Биней, — может заменить целый корпус доблестных солдат, доблесть которых теперь почти бесцельна. В технике и золоте — 2/3 победы».
Все уверовали в силу техники в сфере военной; но еще более безраздельно царил механизм во всех областях труда. Постройка Колтона, долженствовавшая спасти человечество, или показать, по крайней мере, путь к спасению, была детищем могучей механики.
Около воздухоохладителей и в различных местах Южного сектора устанавливали огромные озонаторы, конструкции той же Эдиссоновской Компании.
Оправившись от болезни, Том часто бывал в Колтоне, вникал иногда даже в мелочи монтажа и давал инженерам свои ценные указания.
Мод не раз упрашивала его взять ее с собой, чтобы осмотреть вблизи все работы, но Том отвечал:
— Милая Мод, я не в силах исполнить это твое желание. Во-первых, запрещение допускать зрителей — это постановление Общего Собрания Акционеров, во-вторых, там действительно угрожает опасность быть раздавленным и изувеченным. Поэтому мы лучше будем наблюдать работы сверху, с аэро. Я покажу тебе все и дам самые подробные объяснения.
— Хорошо, Том, я покорюсь, — сказала Мод с грустью в голосе, слегка надув свои губки. — Но ты береги себя там, я беру с тебя слово быть осторожным при посещениях Колтона.
Действительно, при монтаже нередко происходили несчастные случаи или по собственной неосторожности или по-обстоятельствам, которых нельзя было предусмотреть, отчасти это было следствием необходимости быстрой работы.
К концу седьмого месяца после начала монтажа холодильного оборудования, «старик Томсон», как его добродушно называли монтеры, зашел в центральную станцию, чтобы, по поручению Комова, спросить у Руддика о некоторых деталях. В это время там был и инженер Леру, который в рабочем костюме лично присоединял к электродвигательному гиганту шины опасно высокого напряжения. По пространству огромного зала то и дело проносились с легким электрическим пением моторов подъемные краны, которые цепко держали в своих лапах части переносных машин. Некоторые краны действовали автоматически, последовательно поднимая своими электромашинами ряд однообразных частей и опуская их в предуказанном месте.
Старик Томсон, поговорив с Руддиком, направился к выходу. Усталость от работы в течение жаркого душного дня и ослабевшее зрение его спутали в нем представление, куда следовало идти, тем более, что весь машинный зал южного сектора, составлявший часть общей круговой центральной станции, был заставлен частями машин и собранными аппаратами, среди которых легко было заблудиться.
Когда Леру обернулся, чтобы посмотреть на электрические часы, он заметил, что навстречу Томсону мчится автоматический кран с диском турбокомпрессора.
— Эй, прими в сторону, — крикнул он каким-то сдавленным нечеловеческим голосом, который затерялся среди шума и гуденья моторов.
Тогда Леру бросился догонять Томсона, чтобы успеть оттолкнуть его от надвигавшейся опасности.
Тогда Леру бросился догонять Томсона, чтобы успеть оттолкнуть его от надвигавшейся опасности.
Слабые легкие Леру заставили его вскоре задохнуться; от непривычного бега он уже смутно различал фигуру старика и стремящийся к нему диск, который в своем безостановочном движении как бы символизировал непрочность жизни и предопределенную человеку судьбу.
Леру уже ухватил Томсона за руку, но в то же время совершилось неизбежное: тяжелый диск турбокомпрессора сшиб их обоих и поволок за собой, оставляя кровавый след.
Один из помощников Руддика, видевший благородный поступок Леру, поспешил остановить автоматический подъемный кран. Из-под диска извлекли каких-то два мешка человеческих костей, — то, что всего две минуты тому назад представляло собой Томсона и Леру.