***

Через три часа самолёт приземлился на продрогшее шасси аэропорта в штате Миннесота. Сумерки застилали холодный городок Интернашенал-Фолс, растворяя в своих тёмных красках покрытую обильной позёмкой землю, крыши невысоких многоэтажек, верхушки елей и деревьев, листьям которых погодные условия не дали даже начать зреть. Третий месяц весны, а белые мошки, бесконечно стремящиеся закончить жизнь на нашей планете, летели и летели вниз, с грустной и грубой грациозностью. Я прилетел сюда раньше, чем весь актёрский состав, но мёрзнуть в аэропорту у меня не было никакого желания. Я отправился в захудалый городок практически деревенского масштаба, задаваясь вопросом: куда только не заносит «Арт Миграция»? Лично мне казалось, что именно из таких городишек в большие мегаполисы должны приезжать актёры, но никак не наоборот. Видимо, это и есть та самая безжалостная плата за то, что ты актёр.

Даже горячие напитки здесь ледяные. Стаканчики, пахнущие дешёвым картоном, но никак не кофе из автомата. Недолго думая, я решил не ждать прибытия Лили в аэропорту, а сразу поехал в отель. «Какого чёрта я здесь вообще делаю? Что заставило меня сорваться следом за ней сюда?!» — задавался я вопросом. Передвигаясь в автомобиле по раздробленным дорогам, я разговаривал с негодующим Марселем, который до этого звонил мне раз десять. Его злило, что я сорвался и уехал, никого не предупредив, а ведь у него серьёзное дело ко мне… Я дал ему «добро», пусть так будет.

Администратором на ресепшене оказалась прескверная, недружелюбная женщина. Приложив немалое количество усилий, я всё же дозвонился Гарри и попросил сказать этой мадам с криво накрашенными красными губами, что я одно из ведущих лиц театра, и что она обязана была внимательно изучить список. Замдиректора пришлось выслать его по e-mail повторно. Когда она, спустя полчаса, как сонная муха, изучила двадцать фамилий, мною был получен ключ от номера 389. Нагло смотря на меня через окуляры кота Базилио, женщина сквозь вставленные зубы процедила:

— К вам подселение будет…

— Знаю, — резко сказал я, — Лили Дэрлисон.

— С чего вдруг?

— Моя девушка, — холодно бросил я и положил ключ на ресепшен.- Отдайте его ей, когда она приедет, а мой багаж я пока оставлю здесь. Запишите себе: Лили Дэрлисон, — произнёс я решительным тоном, обрывающим всевозможные препирательства и возражения. Эта, средних лет дама, была шокирована и несколько раздражена тем, что я заткнул её, не прилагая особых на то усилий, но оспорить она ничего не могла.

Я понимал, на какой обман иду, но лучше я буду с ней в одном номере, чем какой-то гей-актёр. Я не подозревал, какую реакцию увижу на свой сюрприз-приезд, но я был рад, хотя бы просто тому, что сегодня её увижу. Она хотела, чтобы я продолжал «совершенствоваться»? Я делаю это.

До её приезда в отель, я решил прогуляться и разведать обстановку: что здесь есть, чего нет. Хотя, внутренне, я прекрасно осознавал и сам, что в этом городке превалирует последнее. Взяв местное такси с чрезвычайно неумелым водителем, я смог объехать эту великолепную провинцию вдоль и поперёк за час. Видел и не самый величественный театр, и какое-то кафе на маленькой набережной у речки, и пару супермаркетов, в одном из которых даже продавали цветы. Бордовых лилий, к своей же скорби, я здесь не нашёл, но не поскупился на целую корзину белых, стоящих в этом ледяном мини-царстве, в три цены. Когда я хотел купить шампанское, — ассортимент которого был прескверно скудным, — мне на счастье попался некий мистер Фолк, который, представившись, рассказал, что его брат работает на винном заводе и переправляет ему для розничной продажи несколько бутылочек каждый месяц. Таким образом — я не отоваривался ни разу в жизни. Но бутылку сухого красного вина я у него взял, прямо из багажника в машине, в которой он перевозит этот свой товар, аккуратно упакованный в плотные небольшие коробки. Я, сопереживая, спросил:

— Не боитесь, что вас могут посадить за незаконную торговлю?

— В нашем городе я главный поставщик нормальных фруктов и алкоголя, сэр Грей. Мне ничего не страшно, — посмеялся он, расправляя свои белоснежные усы. Мне осталось лишь улыбнуться ему в ответ и попросить номер телефона, на всякий случай.

Было только шесть часов вечера, но этот город казался царством вечной ночи. Примерно прикинув, я решил, что самолёт с труппой самого лучшего театра в Сиэтле, уже прибыл. Сев в такси, я за десять минут добрался до отеля. Там, я взял чемодан в одну руку, а лилии с шампанским в другую. Несколько помедлив, я поднялся по ступенькам на третий этаж и пару раз постучал в дверь номера. Мне было отчего-то страшно, снова, сердце тарабанило, как заведённое.

— Господи… Я иду! Иду! Ника, мы же договорились, что ужастики после душа…

Я услышал её голос и ощутил, что всё во мне перевернулось. Сердце упало, когда она открыла дверь и увидела на пороге меня, окаменевшего от её красоты: усталых глаз, приоткрытых губ, волос, разбросанных по плечам, и этого мило болтающегося на ней свитера. Она, вместо тысячи слов, рассмеялась, и, потирая свою красивую ключицу, стала отступать назад, пропуская меня.

— Привет.

— Вот, как выглядит мой парень, — расплылась она в ухмылке.

Я широко улыбнулся Лили в ответ. Чёрт! Я как-то не подумал о том, что эта мамзель раскроет меня. Хотя, глупо было не догадаться… Поставив свою небольшую дорожную сумку рядом с красным компактным чемоданчиком Лили, я вновь взглянул на неё.

— Я была уверена, что странный администратор видит демонов, преследующих меня, но ошибалась…

— Да, она видит дьяволов, а не демонов… Это тебе, — я протянул ей корзину с белыми лилиями.

Она нежно улыбнулась и, неловко опустив глаза, приняла их. Осторожно вытащив цветы, прижалась к лепесткам, вдохнула аромат, поглаживая поочерёдно каждую головку цветка. В этот момент я подумал, что если бы и мог влюбиться в неё, то сделал бы это именно сейчас.

— Я хотел, традиционно, бордовые, — Лили чуть вздрогнула, садясь на маленький диван, стоящий в паре метров от подножья двуспальной кровати, — Но, к сожалению, здесь таких нет.

— Спасибо тебе за это… ты очень меня порадовал, — она, сделав усилие, улыбнулась бледными губами.

— Ты выглядишь уставшей.

Поставив бутылку вина на маленький журнальный столик, я сел на край дивана рядом с ней. Она следила за каждым моим движением, прижимая к себе цветы.

— Ты будешь в этом номере… со мной? — тихо спросила она.

— Да, — произнёс я, чуть хмурясь. — Мест, к сожалению, здесь больше не было, а я…

Я осёкся, когда она посмотрела глубоко в мои глаза. Привстав, я снял с себя демисезонный белый плащ, только сейчас понимая, что продрог.

— Ты? — робко попросила продолжить она.

— Я… решил совершенствоваться.

Лили склонила голову набок, приподняв уголки губ. Глядя в это полудетское лицо, с мудрыми карими глазами, — с зеленовато-жёлтыми крапинками, — я осознавал, что открываю её для себя совсем по-новому. Такую домашнюю. Уставшую. Без макияжа. Без грима. Какая же она прекрасная в этой своей естественной бледности. До чего же правильные и чёткие у неё черты!..

Лили долго, молча смотрела в мои глаза.

— Мне было так плохо, — прошептала она, морщась, — Я впервые летела на самолёте. Это было ужасно.

— Почему ты… не сказала им, что…? — я пытался подавить в себе гнев, сжимая кулаки.

— Я не знала. Как я могла сказать? Да, я боюсь высоты, но не настолько, чтобы подводить людей. Я представить не могла, что небо это… так ужасно.

— Лили, я… поражаюсь тебе, — пытался перестать негодовать я, — Не небо ужасно, а ужасно неумение заботиться о себе и своём благе. Тебе надо раньше лечь спать. Иди в душ. Я поставлю цветы…

— Эй, не помни мои лилии!.. И чего это ты командуешь? Опять за своё, мистер Дориан Грей?

— Это я ещё не командую, — ухмыльнулся я, — Я лишь прошу тебя принять душ и пораньше лечь спать.

Лили встала с дивана и с вызовом посмотрела в мои глаза.

— Может, я сама решу, что мне делать?