– Я ещё подумаю, – сказал Рах, но на лице его зажглась внушающая Смиксу надежду искра пробудившегося озорства, – потом поговорим. Мне нужно идти.

Рах встал из-за стола и пошёл к выходу, а Смикс остался сидеть на прежнем месте, стараясь унять разбушевавшиеся в душе чувства. Он попытался съесть ещё несколько ложек квинилийского блюда, но оно совершенно не лезло ему в горло. Когда подошла мойщица посуды, чтобы забрать пустую посуду Раха, то он вручил ей и свою ещё наполовину полную тарелку и тоже вышел из пищеблока.

***

Дорога да лагеря заняла несколько часов. Выйти из города удалось относительно спокойно, без дополнительных приключений, но постоянно оглядываясь и вслушиваясь в любой шорох. Между собой они почти не разговаривали, погрузившись каждый в свои мысли. Звери послушно топали недалеко от людей, которые не переставали на них боязливо коситься, и изредка пофыркивая несли свой груз. Марина находилась всё в том же бессознательном состоянии, и Стас просто сгорал от нетерпения задать ей целую кучу вопросов, чтобы выяснить детали произошедшего.

Когда они подошли к дорожному затору, приближение к которому возвещало о скором возвращении в лагерь и воссоединении с остальными, Стаса обуревали весьма двоякие чувства. С одной стороны, ему хотелось поскорее вернуться к своим и передать им добытую еду, а с другой — он просто не мог себе представить, как он сможет, глядя людям в глаза, рассказать о гибели двоих человек. Особенно глядя Лене в глаза. Вот чего-чего, а потерю её мужа он не сможет простить себе никогда.

Вдруг одна из «собачек» громогласно заклокотала, распугав всех птиц в округе. Стас быстро к ней подскочил и стараясь сжать руками мощные челюсти заругался:

– Цыц, ты, броненосец-переросток! Наших напугаешь.

– Нужно их пока здесь оставить, – посоветовали Стасу, – сразу их вести в лагерь нельзя.

– Ага… Осталось только придумать, как заставить их полежать тут в теньке, пока мы не вернёмся.

– Тогда пусть кто-нибудь один сходит к лагерю, а мы все подождём здесь.

– Да, так, пожалуй, лучше будет.

Тут среди листвы раздалось шуршание, ветки придорожных кустов зашевелились и оттуда выползла человеческая фигура. Петрович обтряс мусор с одежды и поправил её, а потом медленно и с опаской подошел к группе Стаса, не выпуская из рук своего верного ружья.

– Вы, значит, того… вернулись? – осторожно заговорил старик.

– Петрович! Ты откуда здесь нарисовался?

– Вокруг хожу, караул несу. Чтобы заранее опасность разглядеть, значит.

– Не далековато для караула-то?

– Так мы вчера, значит, вот с такими же животинками познакомились, и мило так пообщались… Лучше их заранее углядеть, чтобы спрятаться, значит, успеть.

Стас внезапно вспомнил, что всё ещё держит руку на голове одного из зверей и резко отдёрнул её. Зверь поднял голову выше, по-жирафьи вытянув шею, и моргнул крупными желтыми глазами, разглядывая Петровича. Старик окинул взглядом висевшие на его спине набитые чем-то тяжелым сумки, потом перевёл взгляд на второе животное, на спине которого по-прежнему неподвижно лежала примотанная верёвкой Марина. Стас прочитал в глазах Петровича полное недоумение и решил, что лучше ему самому всё сразу рассказать, чем ожидать наводящих вопросов.

– Что с нами стряслось, Петрович, ты даже себе не представляешь. Но, если в двух словах, то Марина проявила неожиданно для всех куда больший потенциал, чем мы от неё ожидали. Мы наткнулись на целый отряд пеших пришельцев, и она их всех завалила обломками стены, а эти вот «собачки» теперь наши и слушаются меня. Ну, вернее сказать, что Марина велела им слушаться меня, и они, вроде как, пока не против. Потом наш экстрасенс и телепат свалился в обморок и нам пришлось искать способ доставить её сюда в таком состоянии, потому что ждать там пока она очнётся мы никак не могли.

– Мда-а-а… – протянул Петрович и с прищуром посмотрел в глаза Стасу. – Так вы, значит, всё ещё вы, а никакие не пришельцы, напялившие ваш облик?

– Та-ак, похоже, тут кто-то слишком много общался с Васей, – со вздохом сказал Стас и упёр руки в бока. – Мы это всё ещё мы. Мы очень устали и проголодались, и были бы не против, если нам кто-нибудь сварил еды. А потом можете расспрашивать нас в подробностях обо всех произошедших событиях.

Петрович махнул рукой в сторону кустов, из которых недавно появился, и их ветки снова зашевелились, а потом оттуда вывалился грязный и помятый Сиплый. Он так же отряхнулся и подошел поближе, на ходу спрашивая:

– А где ещё двое? Ушли вперёд? Мы никого не заметили.

– Перестраховаться решили? – усмехнулся Стас. – Что ж, одобряю. Осторожность — залог выживания. – Потом Стас встретился взглядом с Сиплым и сразу, понурившись, отвёл его в сторону. – А ещё двое… Нет больше никого, одни мы …

– Погоди, – забеспокоился Петрович, – а Денис то? Там Лена вся испереживалась, места себе не находит с тех пор, как вы ушли.

– Он нам всем жизнь спас… – начал говорить Стас и замолк.

– Да… жалко, молодой совсем, – сказал Петрович после нескольких секунд молчания.

Потеряв всякое желание к продолжению беседы, все похватали свои вещи и дружно побрели дальше к лагерю. Животные топали самыми последними, то и дело вертя своими головами по сторонам. В таком порядке их колонна пробралась сквозь разбросанные обломки машин и вышла на свободную дорогу, пока, наконец, вдалеке не показался знакомый рекламный щит с девушкой, нюхающей кофе.

Из момента возвращения, Стас больше всего запомнил слёзы Лены, которая тут же бросилась прочь, спрятавшись ото всех в лесу. Марину осторожно сняли со спины и положили на подстилку на земле, оставив её под сенью размашистого дерева. Оба зверя улеглись около неё, словно сторожевые собаки, и бдительно наблюдали за происходящим в лагере. А люди опасливо косились на огромных зверей, которые их не так давно столь сильно напугали и старались обходить их подальше.

Красотка с Дусей отправились варить на всех большую порцию каши, а Стас принялся во всех красках рассказывать собравшейся толпе зевак о прошедшей вылазке. Рассказал он и о виденных в городе роботах, за умолчание о которых его сильно пожурили все вернувшиеся из похода. Его просто засыпали вопросами, на половину из которых ответов у лейтенанта не имелось. Всё, что он мог сделать, это делиться своими догадками и предположениями. Когда еда наконец была готова и всем выдали по тарелке, Красотка подошла к Стасу и украдкой у него спросила, косясь на лежащих под деревом животных:

– А эти… зубастые… они чем питаются? Мяса, чтобы прокормить такие туши, у нас нет. Они нами перекусить не захотят, когда проголодаются?

Стас в задумчивости опустил ложку и тоже уставился под дерево. Вот бы Марина уже очнулась, может хоть она сможет немного прояснить ситуацию. Видя растерянность Красотки, он решил её немного успокоить и сказал, изображая на лице стопроцентную уверенность:

– Они умные и послушные, как обученные собаки. А мы теперь для них новые хозяева. Не загрызут.

Красотка в свою очередь так же сделала вид, что полностью ему поверила, а сама пошла назад к костру, иногда не удерживаясь и поглядывая на зверей, как будто удостоверяясь, что те по-прежнему лежат и ни на кого нападать не собираются.

Когда с едой было покончено, Стас велел всем грузить вещи в машину и собираться в дорогу, мотивируя это тем, что их вполне могут продолжать искать. Если уж их искали после убийства двух животных, то после убийства целого отряда, оставить в покое их просто не могут. За ними просто обязана была образоваться погоня, не сулившая людям ничего хорошего.

После того, как все вещи были собраны и погружены, настала очередь разбираться с Мариной и её зубастой охраной. Несколько человек в нерешительности встали поодаль от дерева и буквально вытолкали Стаса вперёд, напоминая ему, что именно его назначили руководить этими «собачками». Заметив его приближение, звери поднялись на лапы и стали вопросительно смотреть, сверля Стаса желтыми глазищами.