Магдалина слабо усмехнулась. В голове у неё струились тончайшие вибрации, и во всём теле её была какая-то сладкая истома... От сна у Магдалины осталось какое-то двоякое чувство - радости и горя; и, решив, что ей полезно будет немного отвлечься, она накинула на себя плед и поудобней уселась на тахте.

_ Вот, например, послушай, _ продолжал Гогенштауфен (искоса следя за её состоянием), _ что пишут эти писаки... "...Душа общества в опасности. Бизнес запустил свои щупальца в святая святых... они вырывают из души гроздья: великодушия, гуманизма, человеколюбия, любви. Прикрываясь лозунгами о всеобщем благоденствии - они скупают у людей за безценок лучшие свойства души и тела, и перепродают их сомнительным личностям, вроде небезызвестного маркграфа Гогенштауфена... А между тем, тёмные силы заполняют пустоты, образовавшиеся в душе - ненавистью, пороком, завистью...".

_ Ты же держишь газету перевёрнуто, _ зевнув, проговорила Магдалина, пытаясь отвлечь Гогенштауфена от этой болтовни. Она терпеть не могла газет.

_ Так лучше виден обратный смысл, _ невозмутимо ответил Гогенштауфен. _ А обратный смысл в том - что кто-то хочет натравить на нас Общественное мнение... от которого здесь всё зависит и с которым считаются даже Антипатр и Академия... Ну ладно, об этом, возможно, мы ещё поговорим... А вообще, будь как дома... но не забывай, что ты на работе. Я жду звонка. Сегодня у нас ещё много дел... А вот это тебе должно быть интересно, _ проговорил Гогенштауфен, развернув газету на странице с объявлениями... _ "Молодая несчастная женщина ищет своё счастье - потерянное ею в прошлом году 15 августа приблизительно около 15 часов, на Арбате. Нашедшего - просьба, вернуть за вознаграждение любви и привязанности"... Или вот ещё... "Молодое робкое чувство ищет для себя немного ответного тепла"... А вот, слушай... "Меняю ад в четырёхкомнатной квартире - на чистилище в двухкомнатной квартире или на рай в шалаше"... А? каково?..

_ Как интересно! _ удивилась Магдалина. _ Я никогда не читала газет; и не думала, что могут быть подобные объявления. Это как стихи.

_ Ничего удивительного. Люди говорят о наболевшем... Ты ещё о многом не думала, многого не знаешь и многого не видела... Вот ещё... "Молодая, никому не нужная, женщина ищет преуспевающего мужчину для продолжения себя в ребёнке (по договорённости)"... "Средних лет, разочаровавшийся в жизни, мужчина ищет источник своего духовного возрождения"... Это как будто я написал... "Молодая красивая женщина, совершившая в жизни много ошибок, ищет благородного рыцаря, способного их простить"... А это, кстати, не ты ли написала?

_ Всё-таки, как похожи женщины между собой, _ проговорила Магдалина задумчиво. _ Конечно, я могла бы написать подобное... Пётр... Ты заешь, мне сейчас снилось что-то такое... как будто я была в другом времени... Там ещё был какой-то сад...

_ Это был не сон, _ проговорил вдруг Гогенштауфен, продолжая с интересом рассматривать газету.

_ Не сон? А что?

_ Это и было твоё задание. Или ты забыла о художнике?

_ Ой, правда. Я же была с художником... Я ещё подумала... А где же он?.. Ты его во что-то превратил?..

_ У тебя воображение испорчено сказками. Но я тебя разочарую - я не волшебник. Я бизнесмен... У этого художника оказалась такая предрасположенность к воображению, что мне понадобилось только слегка подтолкнуть вас своим биополем... Нет, этот художник - не просто художник... В нём что-то есть... Вот только что?.. Слушай, а может быть, он остался там, чтобы умереть? _ слукавил Гогенштауфен, искушая Магдалину.

_ Как умереть! _ испуганно проговорила Магдалина. _ Ты что, Пётр! Ты убийца?

_ Не я - он сам. Он сам мог решить умереть вместо Иисуса. Понимаешь? принести себя в жертву...

_ Подожди, _ вдруг проговорила Магдалина, возбуждаясь и начиная дрожать; вокруг неё, мурлыча и ласкаясь, начал ходить и тереться своей шерстью ужас. _ Помоги мне. Я сейчас вспомню. Это где-то совсем рядом.

Гогенштауфен подошёл к ней и, положив ей свою руку на переносицу, тихо, но уверенно, проговорил.

_ Сосредоточься на моей руке. Это экран. Сейчас ты увидишь всё, что с тобой произошло. Ты всё вспомнишь, и это отложится в твоей памяти... Ты меня слышишь?

_ Да, _ погружаясь в сон, проговорила Магдалина; перед её глазами замелькали кадры недавно ею пережитого. Но теперь это было как бы со стороны...

Через некоторое время Гогенштауфен привёл её в полное сознание. Магдалина сидела испуганная и притихшая, - не смея - ни шелохнуться, ни произнести ни одного звука.

_ Ну так что? _ оборвал её мысли Гогенштауфен.

_ Неужели это была я... и Он?

_ Вот что, моя милая, _ нетерпеливо проговорил Гогенштауфен. _ Давай всё по порядку... На вот... глоток коньяка, _ проговорил он, протягивая ей рюмку. _ И успокойся. Всё нормально. В этом нет ничего сверхъестественного... и, тем более - страшного.

Сделав глоток, Магдалина почувствовала себя уверенней; а тепло коньяка согрело ей тело, - и неприятная дрожь от озноба прекратилась. Немного волнуясь, Магдалина начала.

_ Я попала в какой-то дворец. Владыкой там был Архелай... Произошло какое-то недоразумение. Он сразу принял меня за кого-то другого... другую. Но, главное, я вела себя так, как будто никакой подмены не было - и я была настоящая его любовница... Не помню, чем - но я ему чем-то очень угодила; и он решил "угостить" меня своим пленником... точнее, кажется, он планировал его в свои личные мудрецы... Это был Иисус, сын Марии... Архелай решил в продолжение праздника устроить конкурс-маскарад... Пока был перерыв, я и Иисус пошли в сад... Я сейчас не помню всё, что он говорил... что-то очень сложное. Но я запомнила другое... Он сказал, что завтра в полдень его казнят... Он так решил... и изменить ничего уже нельзя... И ещё... сейчас... А-а... вот... он сказал, - что за ним придут двенадцать, которые приведут людей к Храму... и придёт ещё один, который приведёт их к Богу... Вот, _ облегчённо вздохнула Магдалина. _ Кажется, ничего не перепутала...

_ Это всё? _ пристально глядя ей в глаза, проговорил Гогенштауфен. _ Ты ничего не пропустила?

_ Это всё... основное... Было ещё личное... Понимаешь, я ведь женщина... муза... А он такой... ненормальный... не такой как мы все... Конечно, я не могла не увлечься им... Он ещё сказал, что я - не любовница, а любовь... понимаешь?.. любовь... уже найденная, но ещё не нашедшая... В общем, если бы ты не поспешил меня извлечь оттуда - я "чёрт знает что" там натворила бы...

Вдруг из стены (при упоминании чёрта) высунулась козлиная голова и козлиным же голосом осведомилась.

_ Звали, вашество?..

Магдалина от неожиданности прикусила язык, а Гогенштауфен быстро нашёлся.

_ А вот я тебя сейчас осеню крестом!

На что голова произнесла буквально следующее.

_ Тьфу, прости Господи...

И исчезла.

Опасливо посматривая на стену, Магдалина продолжила.

_ В общем... я там устроила бы... государственный переворот... или что-нибудь ещё, - но спасла бы Иисуса...

_ От чего? от того, что он сам избрал, и на что его благословил Бог-Отец?.. Слава Богу, что никто не может изменить историю... даже этот... _ брезгливо указал Гогенштауфен на стену. _ Иначе жизнь превратилась бы в хаос... Мы все боимся смерти, а Иисус доказал - что смерти нет.

_ Да, он ещё сказал, - что они могут казнить только его тело, а его душа им не доступна... Это правда, Пётр? _ опять начиная испытывать озноб, проговорила Магдалина.

_ Ты мне доверяешь больше чем ему? _ ответил вопросом на вопрос Гогенштауфен.

Магдалина неопределённо пожала плечами.

_ Он ещё сказал, _ добавила Магдалина, _ что передаст тому... кто придёт от его имени, своё учение; и что теперь ему не время...

_ Учение? _ вскочил Гогенштауфен. _ И ты это мне сообщаешь в последнюю очередь?!. Я чувствовал, что это не просто художник... _ при этом он козлом заскакал вокруг стола, напевая, - "Ай, да Гогенштауфен; ай, да сукин сын"...