— Река почти везде очень глубока, — пояснил Коллиматор, заметив, что я задумчиво рассматриваю поток под днищем геликоптера. — Пара удобных бродов находится примерно сорока километрами южнее. Летите над рекой и там, где она выходит из каньона будут находиться эти броды.
— Вы бы перекинули мосты через каньон и ходили бы в Сендеро-Луминосо прямиком, — заметил Инквизитор; он, видимо, думал о том же, что и я. — Это ж какого дурака вы нарезаете! Сорок вёрст в одну сторону, сорок — в другую!
— Кто ж будет этим заниматься? — удивился Коллиматор. — Тюремщикам дела нет до наших мостов. Им, наоборот, чем больше у нас проблем, тем лучше!
— При чём тут тюремщики? — в свою очередь удивился Инквизитор. — Я о вас говорю, о тех, кто сослан сюда! Собрались на общий сход и договорились сделать мост. Выражение «общественная самоорганизация» слышал?
Коллиматор помолчал, обдумывая совет. Не придумав ничего лучшего, брякнул:
— Так за это же денег не заплатят? Кто же станет за бесплатно ломаться?!
Удивление его выглядело настолько искренним, что Ильицинский только плюнул и замолчал, явно решив, что объяснять что-либо этому человеку бесполезно.
— Вот тебе яркий пример общества с низкой синергетикой! — с усмешкой вмешался в разговор Нильский Крокодил. — Казалось бы, что проще: людям выгодно объединить усилия, сплотиться и созидательным трудом облегчить свою жизнь. Но нравственная мотивировка в этом обществе не работает: среди негодяев, подонков и извращенцев взывать к неким этическим ценностям бесполезно. Их можно заставить работать лишь грубым принуждением, унижением и угрозой смерти. Но на Даннеморе нет политического центра, нет силы, способной к действию даже таким образом. Если «цивилизаторы» завтра исчезнут и перестанут поддерживать заключённых своими подачками, сбрасываемыми на планету в капсулах, то местные урки просто-напросто провалятся в каменный век. Но даже в этом случае они палец о палец не ударят во имя общих интересов и общего спасения. Не хочу обижать тебя, Коллиматор, но убогие вы все здесь какие-то, честное слово…
Буквально за десять минут мы достигли того места, о котором рассказывал проводник. Район бессистемно разбросанных плато остался позади, впереди расстилалась лесостепь, общий уровень поверхности в этом месте, видимо, значительно понижался и Ривер-Гранде выходила из каньона. Река заметно разливалась и преодолевала в этом месте ряд перекатов, понятное дело, скорость её течения значительно уменьшалась, впрочем, как и глубина. С высоты нашего полёта, пусть и небольшой, можно было прекрасно видеть дно реки, с лениво скользившими над ним рыбами. Если оценивать на глаз, уровень воды в районе перекатов едва ли поднимался выше колена. Равнина имела вид довольно унылый — невысокие, на удивление кривые деревья и густой колючий кустарник хаотично росли в порыжелой низкорослой траве. Пейзажик так себе, тоскливый…
Нильский Крокодил сбросил обороты и плавно посадил летательный аппарат несколько в стороне от брода между деревьями в довольно густом кустарнике. Геликоптер наш был невысок — если не считать винтов, то высота кабины едва превышала полтора условно-земных метра, так что с маскировкой его проблем у нас не возникло. Мы живо набросили на него маскировочную сеть со множеством нашитых на неё пластин-«хамелеонов», которые через полминуты окрасились в ту же цветовую гамму, что и окружавшая нас растительность. Благодаря этому наш летательный аппарат сделался похож на обычный холмик, ничем не привлекавший к себе внимания ни с поверхности, ни с воздуха.
— Надо бы немного подождать, — резюмировал Коллиматор, когда мы покончили с маскировкой. — Думаю, через полчаса-час колонна выйдет к броду.
— А если она уже его миновала? — с недоверием в голосе уточнил Инквизитор.
— Я сильно в этом сомневаюсь. — усмехнулся наш проводник. — Знаете, скорость такой колонны определяется скоростью самого медленного пешехода. Не забывайте, что многие сосланные на Даннемору, попадают сюда из мест с очень небольшой силой тяжести. Такие заключённые вообще не могут долго держать темп даже обычной ходьбы. Адаптация занимает несколько месяцев. Так что… нет, они ещё не добрались сюда!
Коллиматор был убедителен. Он вообще производил впечатление человека разумного и рассудочного, чем вызывал определённую симпатию. Потому я махнул рукой, соглашаясь с его рассуждениями, и приказал:
— Будем ждать! Крокодил, доставай консервы, сделаем маленький перекус.
Инквизитор обошёл вокруг нашего временного пристанища, втыкая акустико-вибрационные датчики. Пяти датчиков вполне хватило для того, чтобы прикрыть подходы к стоянке с любого направления.
Я же вместе с Нильским Крокодилом взялся готовить еду. Время потекло незаметно. Не знаю сколько прошло минут, может, пять, может, семь, как возле нас появился Инквизитор и негромко проговорил:
— Вы сильно удивитесь, господа народ, но наш «низкосинергичный» проводник минуту назад вышел за охраняемый датчиками периметр.
Я аж даже вспотел при этих словах.
— Может, товарищ отлить направился? — предположил я самый безобидный мотив его действий.
— А может, ему незнакомо казачье правило: в неизвестном месте отливать лучше вместе? — предположил Нильский Крокодил.
Евгений Ильицинский посмотрел на нас как на идиотов, даром только, что слово это не употребил.
— Может быть, конечно, всё что угодно, особенно на Даннеморе, — вежливо согласился он с нами. — Да только зело борзо побежал он, пригибаясь, во-о-он в ту сторону, — последовал жест в направлении нескольких далёких деревьев, сгруппировавшихся вокруг старого полусухого ствола, похожего то ли на баобаб, то ли на дуб… Никогда я не разбирался в этих карагачах и клёнах!
Для принятия решения мне хватило секунды.
— Вы оба охраняйте геликоптер, а я живо метнусь по запаху! — приказал я и помчался, пригибаясь, в указанную Инквизитором сторону.
Пробежал я совсем чуть-чуть и тут же наткнулся на наш вибро-акустический датчик. Прибор я легко заметил потому, что игла его оказалась вынута из грунта, а сам он — аккуратно уложен на камень и прикрыт накидкой Коллиматора. Причём накидка, многократно сложенная наподобие подушки, закрывала отверстие микрофона. Не составляло труда догадаться для чего всё это было проделано: Коллиматор предполагал незамеченным вернуться к нам, хорошо, если один.
Переполненный мрачными предчувствиями, я помчался далее. Бег, согнувшись в три погибели, являлся удовольствием ниже среднего и наш проводник, вне всяким сомнений, имел весьма серьёзную причину, чтобы перемещаться столь неудобным и утомительным образом. Увеличенная сила тяжести тоже не добавляла удовольствия. Однако, моё здоровье оказалось куда лучше, чем у Коллиматора, поэтому я довольно быстро сумел его нагнать. Минуты через полторы, с того момента, как я покинул стоянку, мне удалось разглядеть впереди спину нашего проводника. Он как раз подходил к тому стволу громадного дерева, которое можно было видеть из нашего лагеря. Его там явно кто-то дожидался: мне удалось рассмотреть, как Коллиматор поднял в приветствии руку.
Вытащив из кармана маску фотоумножителя, я надел прибор на лицо и опустился на корточки, боясь приближаться ближе из-за угрозы быть обнаруженным. Прибор пришёлся весьма кстати: при шестикратном увеличении я мог хорошо видеть, как Коллиматор обнялся с неизвестным мне человеком и они оба зашли за массивный ствол дерева. И из-за него уже не вышли. Зато из-за ствола живо выскочил другой человек, которого я не видел прежде. С минуту постояв, привалившись спиной к дереву, он затем опустился вниз и пропал из поля моего зрения.
Затем я увидел за деревьями, росшими подле баобаба, группу людей, если точнее, четырёх человек. Занимались они каким-то совершенно невинным делом, насколько я мог судить, перекладывали дрова. Опасаясь приближаться ближе, я повернул назад и сначала на корточках, а затем согнувшись, припустил бегом обратно к лагерю.
Радиосвязью пользоваться я не стал в силу очевидного соображения: если здесь на равнине шарились «цивилизаторы», они вполне могли засечь наши переговоры.