– А сейчас иди и забери Лисси домой. Уже свежо. Хлеб достала?

– Черствый уже весь разобрали. Робин слишком поздно пришел с получкой.

– Завтра принесу от Квадлов, – шепнула ей на ухо Бекки. Ей не хотелось, чтобы мистер Мавр дурно о ней подумал.

Полли тут же ушла.

Мавра очень позабавила деловитость семилетней хозяюшки семейства Клинг. Понравилась ему и быстрота и находчивость, с какой Бекки все решала.

Бекки повернулась теперь к Чарли:

– Донесешь мне мешок до Квадлов?

– Донесу, – согласился Чарли. – Это ведь рядом.

Мавр протянул Бекки руку на прощание:

– Ну, тогда всего доброго, Бекки. Я думаю, мы еще встретимся. А на завтра желаю удачи! – И он помахал шляпой, как какой-нибудь леди.

Чарли даже рот разинул. Смотри-ка! А господин, перейдя на другую сторону улицы, с угла, где парикмахерская, еще раз помахал.

Бекки стояла и глядела ему вслед.

– Кто это был?

Вопрос Чарли вывел ее из задумчивости. Как этому мальчишке объяснишь?

– Ах, оставь! Это… это… Ну, в общем, я его знаю. Он хороший. Не как они все…

Чарли сразу оживился:

– Он тебе что-нибудь дал? Сколько?

– Эх, ты! Только о деньгах и думаешь!

– А как же? Да, чуть не забыл. Хенни… ну знаешь, Портовый Хенни, из шайки, заходил сегодня сюда. Никого из вас не застал. Просил передать Джо, что они снова перебрались на старое место, возле доков Сент-Кэтрин. К хозяину «Пьяного кита».

– Ну и что? Зачем им Джо нужен?

– Зачем? Говорит, пусть заглянет. Хоть рыбного супа наестся. В общем, я тебе передал!

Некоторое время они брели молча. Но вот из подворотни раздался пронзительный свист. Чарли увидел приятеля, бросил мешок и был таков.

Бекки осталась одна с мешком и корзиной. Но до Квадлов было уже недалеко.

Черт срывается с цепи

Ворота бумагопрядильной фабрики «Кросс и Фокс» были уже заперты, когда Джо только еще бежал, задыхаясь, по Пáркер-стрит. Фабричные часы показывали десять минут седьмого. Джо в изнеможении прислонился к стене дома. Красные круги плясали у него перед глазами. Его прошиб холодный пот. Пожилая работница с состраданием посмотрела на мальчика, боровшегося с жестоким приступом удушья. «Вгоняют детей в гроб, а они еще и пожить на свете не успели», – подумала она и окинула недобрым взглядом черный от копоти фасад и дымящие трубы фабрики.

Джо опоздал. Задние ворота, которыми пользовались кружевницы, тоже оказались на запоре. Прислонившись к кирпичной стене, там стоял длинный Мэкки. Он не решался идти домой – от недельной получки почти ничего не осталось, все ушло на штрафы. Заметив Джо, он подумал: совсем выбился из сил парень. Мэкки, как и все, любил Джо за добрый и веселый нрав и всегдашнюю готовность помочь товарищу. Вот уж кто не подведет! Мэкки раньше работал в одной смене с Джо.

– Да ты не расстраивайся, Джо. Не стоит того! Лучше отдохни, пока не отопрут ворота. Пришел ты вовремя или нет, сегодня с тебя все равно штраф сдерут. Я только что слышал, как Очкастый Черт говорил кладовщику: «Если опять наберете мало штрафов, придется вам простым прядильщиком поработать, Андерсен! Шеф не любит, когда миндальничают. Понятно?»

– Вот собака! – выдавил из себя Джо. Он все еще тяжело дышал. – А что… что ответил наш Энди?

Джо никак не мог себе представить, что Андерсен, единственный их друг на фабрике, согласится сдирать с них еще бóльшие штрафы.

– А что ему делать? – ответил Мэкки. – Он только спросил, сколько. И знаешь, что ему сказал Очкастый Черт? Не меньше трех фунтов.

– Три фунта? Но это… – в ужасе воскликнул Джо и снова схватился за грудь.

Мэкки презрительно свистнул:

– Скоты все как на подбор! А меня давеча при получке знаешь как обобрали! Полшиллинга за то, что уснул, три пенса за то, что открыл окно, два за то, что без разрешения в уборную вышел, и так одно за другим. С меня хватит. Молодец твой брат Билли, что смылся. Не скажешь мне, где сейчас грачи?

– Я давно не был в тех краях, – ответил Джо. – Может, где-нибудь около Лондонских доков.

Мэкки искоса взглянул на Джо:

– Твой брат – парень что надо! Я бы на твоем месте давно к нему умотал… Ну, бывай здоров! – И он пошел.

Джо был в отчаянии. Что делать? Завтра после получки у него должно быть не меньше восьми шиллингов. Десять надо внести старьевщику Пэтту. Хорошо, что сэкономили на омнибусе. И Бекки обещала принести еще несколько пенсов. Нет, не даст он им содрать штраф. Джо напряженно думал. Как бы пробраться на фабрику? Он огляделся. Подвальные окна были забраны решетками. С опаской он поднял глаза на высоченную стену.

– Мэкки! Эй, Мэкки! Постой!

Долговязый парень оглянулся и повернул обратно.

– Я взберусь по пожарной лестнице, – сказал Джо, стараясь скрыть свое волнение. – Но как бы меня не увидал вахтер! Можешь его вызвать? Он будет открывать дверь, а я тем временем перелезу через решетку и спрячусь за будку.

Так и сделали. Пока вахтер, заметив отчаянную жестикуляцию Мэкки, отпирал дверь, пока, гремя ключами, ковылял на улицу и брюзгливо пререкался с долговязым, утверждавшим, будто что-то забыл на фабрике, Джо благополучно скрылся за будкой. С опасностью для жизни карабкался он по узкой лесенке. На втором этаже из вытяжки валил грязно-желтый пар – нечего было и думать тут пролезть. Его сразу всего заволокло, и он затрясся от кашля. Но этажом выше окно было открыто, и он проскользнул в склад кружев.

«Если меня кто-нибудь здесь застанет, скажу, что иду к матери, этому поверят», – думал он, пробираясь вдоль стены.

Все пока шло хорошо. В помещении оказался только кладовщик Андерсен.

– Стой! Ты, Джо? Откуда взялся?

Он толкнул мальчика в темный угол и ловко загородил каким-то ящиком. Мимо проходил, согнувшись под тяжелым тюком, второй кладовщик, Пóттер, и Андерсен обменялся с ним несколькими словами.

– А теперь беги… сначала в уборную, а потом по винтовой лестнице, – шепнул ему Энди, лишь только Поттер скрылся из виду.

Немного погодя, когда Джо уже спускался по «вертячке» – узкой винтовой лестнице, которая вела из кардного цеха вниз, в мокропрядильню, – он увидел поднимавшегося вверх Очкастого Черта и в страхе отпрянул.

– Эй, откуда, Клинг? – чавкая, проговорил Белл и плотоядно облизал губы.

– Из уборной, господин старший надзиратель. П-п-понос у меня, – проговорил Джо, заикаясь.

Старшему надзирателю нравилось, когда перед ним трепетали. При желании он мог преспокойно спустить мальчика с лестницы. Но сегодня он был в духе, поэтому, загородив Джо дорогу, лишь с ухмылкой проворчал:

– Только к работе приступил – и уже в нужник! В другой раз заранее оправляйся, понятно? За выход в уборную без разрешения с тебя пенни, Клинг! – И он что-то нацарапал в своей засаленной, нагонявшей на всех страх книжице.

Джо со вздохом облегчения кинулся вниз. Всего пенни! Какое счастье! Завтра все будет хорошо.

Его обдало горячими испарениями. Ритмичный стук и жужжание прядильных машин сразу его успокоили. Озираясь по сторонам, Джо прошмыгнул на свое место, кивнув Ричарду и Кэт, которые приглядывали за его кареткой, пока он отсутствовал. Через несколько минут в проходе показался Блек, контролер, проверявший, все ли на местах. На Ричарда и Кэт Джо мог положиться, эти не наябедничают, а прядильщик, к которому они были прикреплены, еще не появлялся.

Поблескивая, вращались веретена, вытягивая ровницу. Если нить обрывалась, приходилось вытаскивать перепутавшуюся пряжу и наново присучивать концы. Не у всех ребят работа так спорилась, как у Джо. Он перебывал почти во всех цехах бумагопрядильни. Работал и в мокропрядильном, и в кардном, и на чесальной машине. Он быстро все схватывал. Им были довольны.

Но сегодня Джо тяжело было следить за сотнями веретен. Чтобы хорошо выполнять такую работу, помимо неотступного внимания, требуются зоркие глаза, а главное – проворные, хорошо отдохнувшие ноги. А Джо устал. Да и пережитое волнение еще не совсем улеглось. Но, пересилив себя, он сновал вдоль каретки и глядел во все глаза, чтобы избежать малейшей задержки. Некоторое время все шло гладко, и перед ним вновь возникли картины сегодняшнего дня: березки, дикие гуси, незнакомый господин, отстранивший кондуктора и сказавший о них с Бекки: «Дети со мной». Как тут не рассказать обо всем своим товарищам! Он постоял минутку возле Ричарда, потом возле Кэт.