Сикандар приказал позвать главного лазутчика и, когда тот явился, спросил его:

— Где подземный ход в крепость?

Лазутчик — уже знакомый читателю «махатма», правда, на этот раз уже не седой, — ответил:

— Повелитель, подземный ход где-то здесь, в этих лесах и горах. Больше ничего мне не удалось выведать у Ман Сингха. Завтра на рассвете надо будет начать поиски.

На следующий день сражений не было: и гвалиорские и делийские воины с ног валились от усталости, поэтому полководцы решили дать им отдых.

Сикандар замкнул кольцо вокруг Гвалиора. Теперь надо было найти подземный ход. Но когда делийские разведчики наконец разыскали его, вход оказался завалей камнями.

— Расчистить ход! — приказал Сикандар. — Крепость будем штурмовать и днём и ночью!

Стали расчищать ход. Сперва всё шло хорошо: вытаскивать камни было не таким уж трудным делом. Однако вскоре делийцы упёрлись в стену: Ман Сингх замуровал ход. Разрушить кладку было невозможно. Пав духом, Сикандар вернулся в лагерь и решил до утра ничего не предпринимать.

Около полуночи часовые Сикандара, уверенные в том, что противник в самую темень и носа не высунет, уснули. Но неожиданно темноту нарушили громкие крики. Воины повскакали со своих мест, похватали оружие и бросились врассыпную. Освещённые тусклым светом луны, неслись стрелы, поражая тюркских воинов. Многие уже были убиты, когда делийскому войску удалось наконец сблизиться с не приятелем. Сикандар так и не смог построить своих воинов в боевой порядок и вскоре делийцы под градом стрел отошли назад.

К рассвету отряд гвалиорцев скрылся, и Сикандар решил, что в Гвалиоре есть ещё и другие тайные ходы.

«Днём непременно разыщем их», — не теряя надежды, подумал падишах.

67

Целый день искали делийцы потайные ходы, но так и не нашли. Тогда Сикандар решил покончить с крепостью Раи.

Однако прежде надо было обезопасить свой лагерь от неожиданного нападения. Он ещё теснее сжал кольцо вокруг Гвалиора.

«Теперь мне нечего бояться. Если даже у гвалиорцев и есть ещё тайные ходы, то выйти из них можно лишь за пределами лагеря», — решил Сикандар.

Тюрки штурмовали крепость Атала, но безуспешно. Защитники крепости осыпали их стрелами. Тяжёлые камни скатывались по склону и давили тюркских воинов.

Ночь для Сикандара прошла спокойно.

Весь следующий день делийцы опять искали подземный ход и опять не нашли. Штурм крепости Раи тоже не принёс удачи.

А ночью гвалиорцы снова напали на Сикандара, на этот раз обрушив на него сокрушительный удар. Однако Сикандар был готов к встрече неприятеля. Численный перевес был на стороне делийцев, и гвалиорцы начали отступать. Ночной бой дорого обошёлся Сикандару: пытаясь во что бы то ни стало задержать гвалиорцев, не дать им уйти под покровом темноты, он потерял много воинов убитыми и ранеными. Но когда рассвело, Сикандар увидел, что неприятель исчез. На поле оставался лишь небольшой отряд гвалиорских воинов. Окружённые тюрками, раджпуты отважно сражались, и, когда солнце поднялось над землёй, в живых остался лишь один гвалиорец. Весь израненный, он умирал. Надеясь получить от воина нужные сведения, Сикандар приказал перевязать ему раны.

— Откуда ты пришёл? — мягко спросил он.

Раненый указал на крепость.

Это обнадёжило Сикандара, и он продолжал:

— Вышел подземным ходом?

Воин кивнул головой.

— А как, друг мой, найти этот ход? — спросил Сикандар как можно ласковей.

— По левую руку… Выходит… к озеру… — с трудом проговорил раненый.

Сикандар обрадовался и тотчас отправил своих воинов на поиски. Через несколько минут гвалиорец умер.

Вернувшись, воины сообщили, что ни по левую, ни по правую руку от озера нет никакого хода.

Сикандар взглянул на мёртвого воина. На губах погибшего застыла улыбка. Сомнение закралось в душу султану. Он сам отправился к озеру, но никаких следов подземного хода так и не нашёл.

Сикандар рассвирепел.

— Этот негодяй обманул меня! Он солгал даже на смертном одре!

Расставив вокруг Гвалиора сторожевые посты и дозоры, Сикандар в ярости обрушился на крепость Ран.

Атака следовала за атакой, уже спустилась ночь, но крепость не дрогнула.

Наконец Сикандар подал сигнал к отбою. Тюркские воины вернулись в лагерь. Вокруг крепости воцарилась тишина.

Лакхи развела огромный костёр. Пламя поднималось всё выше и выше, огненные языки уже лизали небо.

— Махараджа, Атал Сингх и Лакхи в опасности! — взволнованно сказала Мриганаяни.

Ман Сингх был полон решимости.

— Теперь я точно знаю, что они укрылись в крепости, и завтра же выступлю им на помощь. Я нанесу тюркам такой удар, от которого они никогда не оправятся!

— Только будьте осторожны, берегите себя.

— Когда воин идёт в бой, он не думает об опасности!

— А я вернусь к своей неоконченной картине. Любовь к вам заслонила долг. Но теперь, мой повелитель, я полна решимости. Об одном лишь жалею, — что не смогу быть рядом с вами.

— Сикандар всё теснее сжимает кольцо вокруг Гвалиора. Нужно прорвать это кольцо и, ударив с тыла, разбить вражеское войско. Если это не удастся, тюрки подойдут к самым стенам. И тогда стреляй из лука сколько угодно.

При виде яркого пламени воины Сикандара, осаждавшие крепость Раи, заволновались.

«А что, если это раджпутки развели погребальный костёр? Значит, их мужья сейчас нападут на нас», — с тревогой думали они.

Но пламя погасло, а неприятель не показывался. Тюрки напряжённо прислушивались, однако из крепости не доносилось ни звука. И всё же было не по себе. Зачем понадобилось разводить такой костёр? Ведь сегодня не холодно Что-то здесь не так.

Сардары устроили совет. Нашлись смельчаки, которые решили этой же ночью перелезть через стену, открыть изнутри ворота, ворваться в крепость и покончить с раджпутами. Достав верёвки и лестницы, они приступили к делу.

В крепости ни о чём не подозревали.

— В Гвалиоре, наверное, видели пламя и знают, что мы в опасности, — сказала Лакхи Аталу.

— Едва ли нам окажут помощь: по-видимому, Гвалиор тоже в осаде. Однако нечего зря гадать, — посмотрим, что принесёт завтрашний день. Кто знает, — быть может, махараджа придумает что-нибудь.

— Почему непременно завтра? Он может прийти и сегодня ночью.

— Не думаю. Его воины тоже сильно устали за день.

— Но спать нам нельзя.

— У меня глаза ломит от усталости.

— Ну вздремни немного. Я разбужу тебя.

Но Аталу не удалось поспать: к нему пришли крестьяне из деревни, те, что укрылись в крепости. Крестьяне не поклонились Аталу, хотя, по заведённому обычаю, каждый, будь то воин или крестьянин, должен был кланяться джагирдару или коменданту крепости, и обратились к нему, как равные к равному:

— Мы не спали уже несколько ночей. Так что сегодня, брат, поставь ещё кого-нибудь в караул, а мы отдохнём.

Оказывается, он им брат, а не господин!

Атал хорошо помнил, что из-за жестокости этих людей им с Лакхи пришлось бросить свой дом и скитаться по свету.

— Как вы являетесь ко мне?! Как разговариваете?!

Крестьяне растерялись, так и не поняв, в чём их вина.

— Как прикажешь, так и сделаем. Только очень уж мы утомились, — робко произнёс один из крестьян.

Атал вышел из себя.

— Идите по местам! — заорал он. — Ради вас мы рискуем жизнью!

Крестьяне опять ничего не поняли, потому что были уверены, что Атал защищает свой джагир, а не их, крестьян. Потупив голову, молча вышли.

«Они могли бы отдохнуть. С той стороны враг едва ли появится», — подумала Лакхи, а вслух сказала:

— Поспи, я не буду ложиться.

Атал тотчас уснул. А Лакхи взяла лук и колчан, полный стрел, прикрепила к поясу меч, надела наплечники и нагрудники и вышла.

Люди на постах падали с ног от усталости, мало кто думал об охране крепости. Напомнив им о долге, Лакхи прошла на пост, где стояли крестьяне из деревни Раи. Одни из них уже спали, другие с трудом преодолевали дремоту.