Бегарра дивился, глядя на гибкое тело Пилли, и один раз его рука, потянувшаяся за очередной порцией, даже застыла в воздухе.

— Великолепно! — прогрохотал султан.

Наты задрожали от страха. Даже Пилли оробела, глядя на огромную руку султана, его бороду и усы, а султан всё отправлял и отправлял в рот непомерной величины куски. Когда Пилли застыла в почтительной позе, султан, не переставая жевать, спросил её:

— Откуда ты?

Пилли показалось, будто здоровенный буйвол с шумом вошёл в воду.

— Господин, мы живём в лесу близ Мэнди, — робко ответила девушка.

— А куда идёте?

— В Мевар, господин!

— Зачем?

— Чтобы выступить перед меварским раной и его сардарами.

— Когда двинетесь в путь?

— Через два-три дня, как только установится погода.

— Какой вы веры?

— И мусульманской и индусской.

— Как же так?

— Господин, мы почитаем индусского бога и мусульманского, едим мясо любых животных.

— Замечательно! А теперь скажи, где сейчас рана Мевара?

— Должно быть, в Читоре, махараджа.

— В Читоре его нет. Он выступил в поход, чтобы сразиться со мной и найти свою смерть. Сейчас он в сорока или пятидесяти косах отсюда. Покончу с султаном Мэнди, пойду на него. Передайте, что его княжество постигнет та же участь, что и Чампанер.

— Слушаюсь, господин!

— Поклянись.

— Клянусь аллахом!

— А индусским богом?

— Клянусь мусульманским и индусским богами!

Наты сложили просительно руки и поклонились, ожидая награды.

— Покажите брод, тогда одарю вас, — произнёс Бегарра, и голос его прозвучал так, будто с треском разорвали толстый ковёр.

Наты указали брод, получили вознаграждение и ушли. Ещё засветло войско Бегарры переправилось через реку и расположилось на ночь в лесу.

Едва забрезжил рассвет, наты снялись с места и, не теряя времени, обходными путями направились в Мэнди.

Между тем лазутчики Бегарры донесли, что сто тысяч белуджей[120] из Синда ворвались в Северный Гуджерат и грабят его. Бегарра решил тотчас же повернуть назад.

«Придётся на время оставить султана и тех двух деревенских девчонок. Усмирю белуджей, а там видно будет!»

Султан жестоко расправился с белуджами. В Северном Синде, на берегу Инда, белуджи попытались дать ему отпор, но потерпели поражение и потеряли в этом страшном бою много воинов.

Не успел Бегарра усмирить белуджей, как пришло известие, что у острова Диу[121], к югу от Джунагарха[122], португальцы собрали большой военный флот, собираются высадить сильную армию и двинуться на его султанат.

Пришлось отложить поход на Мэнди на неопределённый срок и отправиться из Синда прямо в Гуджерат, чтобы встретить там португальское войско…

На этот раз наты разбили свой лагерь в лесу близ Мэнди. Они пребывали в постоянном страхе перед Махмудом Бегаррой, потому что нарушили данную ему клятву, и решили переждать в лесу сезон дождей. Им не хотелось вмешиваться в распрю между грозным султаном Гуджерата и могущественным раной Мевара. Однако султан не явился, не пришёл и рана.

Не только наты, но и Гияс-уд-дин пребывал в полном неведении. Ему было известно лишь, что рана Раймал вернулся в своё княжество. И он стал гадать, что могло заставить Раймала повернуть назад. Гияс-уд-дину очень хотелось, чтобы с Бегаррой сперва сразились раджпуты Мевара — они ослабили бы войско султана. Но этого не случилось.

И Гияс-уд-дин думал:

«Рана просто не захотел драться с Гуджератом. Он, видимо, надеялся, что мы с султаном Махмудом перегрызём друг другу глотку, а он воспользуется этим для осуществления своих планов. Но меня не проведёшь».

Теперь, когда Мэнди не угрожала опасность, евнух Матру снова стал искать натов. Наконец он нашёл их и вызвал к себе Поту.

— Говорят, ты очень умён, — сказал евнух нату.

— Что угодно хузуру? — смиренно спросил Пота.

Матру рассказал о девушках из деревни Раи, потом объяснил, чего он хочет от натов.

— Возьмёшь денег, — сказал Матру, — они пригодятся тебе. А когда приведёшь девушек в Мэнди или хотя бы в султанат, получишь горы золота, серебра и роскошный дом и столице. Щедро одарю и всех твоих друзей.

— Дом мне не нужен, — отвечал Пота. — Религия запрещает нам подолгу жить на одном место, мы всю жизнь должны скитаться. Но я всё сделаю, чтобы выполнить вашу волю. Девушки будут здесь.

— Тебе ведь это не трудно. Ты умеешь заклинать?

— Конечно! Разве могли бы мы иначе покорять змей, скорпионов, тигров, пантер?

— Ладно, ступай. Вот тебе задаток. Да возьми немного украшений и нарядов.

Пота распрощался с евнухом и вернулся в лагерь.

13

Гвалиор был восстановлен. Мастеровые снова занялись своим ремеслом, купцы — торговлей. Крестьяне возделывали землю и пасли скот, панчаяты[123], как и прежде, строго следили за тем, чтобы никто не нарушал древних обычаев. Война подобна урагану: налетит, сломает кусты, вырвет несколько деревьев с корнем, поломает ветки. А пронесётся ураган, и всё затихнет до следующей бури.

Но раджа Ман Сингх приказал комендантам пограничных крепостей постоянно быть начеку, не доверять наступившему затишью. Велел он быть настороже и военачальнику сильной Нарварской крепости — крайнего и самого надёжного оплота в борьбе с султаном Мальвы.

Нарварская крепость, расположенная косах в двадцати пяти к юго-западу от Гвалиора, раньше принадлежала качхвахам[124]. Но полтораста лет назад гвалиорские томары захватили крепость. Однако качхвахи так и не смирились с потерей Нарвара. Томары в Нарварской крепости были для них словно бельмо на глазу. Да и как можно было в этот век, в век, когда все жаждали новых завоеваний, забыть о потере своего княжества?

Юный Радж Сингх был последним из правящей династии варварских качхвахов. Он страстно мечтал о власти и горел желанием отомстить томарам. Радж Сингх постоянно подстрекал то султана Мэнди, то падишаха Дели пойти войной на Ман Сингха.

Жил Радж Сингх за пределами Гвалиора, в крепости Чандери, косах в двадцати от Нарвара. Крепость эта была резиденцией субедара[125] султана Мальвы. Радж Сингх и его пытался уговорить напасть на Нарварскую крепость, но субедар, зная силу Гвалиора, не решался на такой шаг.

«Вот если бы султан пошёл на Нарвар, тогда другое дело…» — думал субедар.

И Радж Сингху волей-неволей приходилось ждать.

Чандери, или Новый Чандери, стоял на берегу реки Бетвы[126]. Султаны Мальвы возвели здесь крепость и городскую стену. Был ещё и Старый Чандери, но он обезлюдел: жители его переселились в новый город.

Крепость Нового Чандери была расположена высоко на горе. Сам город лежал внизу, у подножья, к югу от крепости. Там, в одном из особняков, и жил Радж Сингх. Другом Радж Сингха был его сосед — певец и музыкант, славившийся в Чандери своим красивым голосом и искусной игрой на вине[127].

Певец принадлежал к касте брахманов. Звали его Байджнатхом, но в городе он был известен, как Байджу. Когда Байджу пел, он забывал о времени, не ощущал ни голода, ни жажды.

Напротив дома Байджу жила девушка по имени Кала. Она была дочерью художника, но пела и играла лучше, чем рисовала. Родители Калы были из разных каст, поэтому она не могла выйти замуж[128]. Отец девушки до самой смерти искал ей жениха, но так никто и не согласился взять её в жёны. Тогда Кала дала обет безбрачия. Она была очень красивой и чем-то напоминала Лакхи. Байджу научил её петь и играть, но к живописи она всё же не охладела. Байджу часто играл и пел для Радж Сингха, Кала аккомпанировала на танпуре[129] и иногда подпевала ему.