Нельзя согласиться и с Керстом, что македонские цари не были замешаны сами в крупную партийную борьбу Греции.[84] Наоборот, македонские монархи сами в своих интересах разжигали партийную борьбу и отдавали предпочтение той партии, которая переходила в македонский лагерь в силу своих политических убеждений или ради собственной выгоды. Поэтому ожесточенная борьба партий, массовые изгнания политических противников, личные дрязги не только не уничтожались, но и разрослись вглубь и вширь. Классовые противоречия не сгладились, а обострились. Движение рабов приняло массовый характер. Лозунги о переделе земли и кассации долгов не сходили с повестки дня. Ни одно социальное противоречие не было разрешено.[85]

Македонская монархия, которая, согласно утверждениям ее теоретиков, должна была принести эллинам избавление от всех зол, не сумела подняться выше недостатков полиса. Она использовала эти недостатки как средство для достижения своих собственных целей.

Господство Филиппа в Греции явилось и господством македонской партии. Партия Демосфена, интересы которой [276] выражали идеалы старой греческой демократии, потерпела поражение. Сила, победившая при Херонее, оказалась исторически жизнеспособной, с большими перспективами на будущее.

§ 3. Завоевания Филиппа, политика Демосфена и их историческое значение

Как оценить завоевания Филиппа и политику Демосфена? Какие общественные силы представляли Демосфен и его противник?

Как известно, в научной литературе вопрос о сущности завоеваний Филиппа и о политике Демосфена не нашел еще правильного разрешения. Это объясняется тем обстоятельством, что в общих и специальных работах ученых не выяснены основные причины выступления Филиппа и протеста против него Демосфена, достаточно не связывалась их деятельность с внутренней жизнью Македонии и Греции. Если подчас и упоминалось о кризисе IV века в Греции, то внутреннее состояние Македонского государства оставалось совершенно не затронутым.

Между тем характер завоеваний Филиппа может быть понят только после выяснения особенностей становления македонской государственности. Разрешение этого основного вопроса вне связи с политикой Македонского государства приводило к тому, что либо все жестокости, зверства и суровости войны приписывались исключительно личным свойствам Филиппа, либо они вовсе отрицались. В этом отношении характерна позиция Парибени, связанная с идеализацией македонских завоеваний и самой деятельности Филиппа, которого он называет гениальным и смелым монархом.[86] Не связывая этих завоеваний с политикой Македонского государства, автор отрицает все жестокости, которыми они сопровождались, и обвиняет Афины в непонимании высоких идей Филиппа. Стремление Македонского государства захватить Грецию Парибени объясняет географической смежностью этих стран, их расовым родством и наследственными политическими традициями.[87] Греция, с его точки зрения, была для Филиппа, обладавшего светлым и острым умом, маяком света, он перед ней преклонялся и по-своему любил ее.[88]

Что касается деятельности Демосфена, то и она трактовалась большей частью личными свойствами его характера, а не его социально-политической и партийной направленностью. [277]

Отсутствие исторического подхода к общественным явлениям привело к тому, что деятельность Филиппа и Демосфена трактовалась изолированно от того общественного строя и общественных событий, которые ее породили и с которыми она была связана, и оценивалась с точки зрения «вечной справедливости» или другой какой-либо предвзятой идеи.

Если при оценке Демосфена слишком много говорилось о беспочвенности его политики или о справедливости его программы, то при оценке Филиппа оставался неразрешенным вопрос, почему все же молодое Македонское государство победило Грецию, достигшую ко времени появления Македонии на историческую сцену апогея своего могущества.

Выступление Филиппа и его завоевательную политику, сопровождаемую грабежами и насилием, следует объяснить не столько его личными качествами искусного дипломата, политического деятеля и полководца, сколько внутренним процессом рождения и развития Македонского государства, интересы которого защищал Филипп.

Рождение молодого Македонского государства должно было неизбежно направить политику этого государства на путь завоеваний, захвата земель и богатств. Известно, что при возникновении классового общества особую роль играют войны, как средство борьбы не только за отстаивание возникшей частной собственности и ее приобретение, но и за планомерное обеспечение производства рабами. В связи с этим Маркс говорил: «Единственной преградой, на которую данный коллектив может натолкнуться в своем отношении к естественным условиям производства — к земле — (уж, если мы сразу перейдем к оседлым народам), как к своим, является другой коллектив, который уже располагает этими условиями, как своим неорганическим телом. Поэтому война — это один из самых первобытных видов труда каждого из этих естественно сложившихся коллективов как для отстаивания собственности, так и для приобретения ее».[89] Былая война между племенами превращается в систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и сокровищ.

Такой именно характер носили войны Македонии за расширение территории и включение в ее состав новых земель: Верхней и Нижней Македонии, Фракийского побережья, Халкидики и др. Этот характер сохраняется и в войне с Фессалией, затем с Фокидой и Беотией. Те же цели преследовались и в столкновении Македонии с Грецией.

Все македонские завоевания являются, таким образом, результатом консолидации сил молодого рабовладельческого [278] государства, на первых порах столкнувшегося с другими государствами и в конечном счете — с Афинами. В этом смысле не только войны Филиппа, но и дальнейшая завоевательная политика Александра могут быть рассматриваемы как результат развития Македонского государства. Переход Македонии от старой застойности родового строя периода басилевсов является также прогрессивным, как и все средства, направленные на развитие этих новых, передовых по сравнению с предыдущими, рабовладельческих отношений.

Социальная молодость и сравнительная монолитность Македонии по сравнению со странами старой рабовладельческой культуры, переживавшими социально-экономический кризис, в конечном итоге определили победу македонского оружия.

Таким образом, македонские завоевания Греции нельзя считать случайностью. Они были вызваны всем ходом исторического развития греко-македонского мира.

Внутреннее положение Афинского государства раскрывало картину кризиса рабовладельческого общества. Из речей ораторов этого периода мы видим, какое значение имели такие явления, как недовольство бедноты, роль сикофантов, неуверенность в политике правящих кругов (Платон, Исократ, Демосфен, Эсхин и др.). Достигшее своего расцвета государство Афин после Пелопоннесской войны постепенно стало клониться к упадку. К такой сложной ситуации для Афин, возникшей на почве их внутреннего развития, присоединяется новый фактор внешнего порядка — завоевательные устремления Македонского государства.

Выступления Филиппа против Афин вызвали взрыв политических страстей, организацию двух партий, ожесточенную борьбу между ними. Все их программные установки, речи политических вождей, вся общественная жизнь граждан вращалась вокруг одной проблемы, связанной с агрессивными действиями македонского царя: бороться с ним или принять его власть. Это показывало, что завоевания Филиппа выходили за рамки дела одного лишь Филиппа и вырастали в какой-то исторический фактор для жизни Греции независимо от личностей. Речь шла о жизни и смерти греческого полиса, которому македонские завоевания наносили удары один за другим.