А Петр тянул кофе через соломинку. Опуская вниз, в сладкую гущу, а потом переводя выше – к чистой кофейной горечи.

Из упавших на стол нитей Аркадий пробовал выложить слово «ВЕЧНОСТЬ», двигая по гладкой поверхности ногтем.

А сидящий вкруг с ним Петр перевел соломинку в угол рта и о чем-то думал.

– Будет ли правильно считать, что мы сидим вокруг стола? – сформулировал свой вопрос Петр. – То есть именно вокруг, хотя нас всего двое?

– Вокруг так вокруг, – сказал Аркадий.

Слово «ВЕЧНОСТЬ» оказывалось слишком длинным. Аркадий попробовал выложить слово «ВРЕМЯ», и тоже неудачно.

– Не говоря уж о том, что наш стол не круглый, а квадратный, – сказал Петр.

– Квадратный так квадратный, – сказал Аркадий.

Вместо слова «ВРЕМЯ» у него получилось «УТРО» – как-то само собой образовалось и, в общем, соответствовало моменту. Другое, что соответствовало бы – это чашечка кофе, но вместо «КОФЕ» у Аркадия упорно выстраивалось «ВАТА» – три раза подряд.

«Хорошо хоть, что сладкая», – думал Аркадий, обсасывая палочку.

– А бутерброд лучше, – заметил Петр.

– «БУТЕРБРОД» – это слишком длинно, – сказал Аркадий, выкладывая одно за другим слова «ХЛЕБ», «СЫР» и «МЯСО».

– Наверное, чтобы сидеть вокруг чего-нибудь, нужно по крайней мере три человека, – Петр вернулся к теме. – Потому что через три точки можно почти всегда провести конкретную единственную окружность. Центр которой для сидящих вокруг должен быть где-нибудь посредине того, вокруг чего они сидят.

– Посредине так посредине, – согласился Аркадий и выложил слово «КРУГ» на гладкой поверхности стола.

– И надо еще позаботиться о том, чтобы этот центр окружности – он же, условно говоря, центр того, вокруг чего они сидят – лежал внутри треугольника, в вершинах которого они находятся, сидя, – уточнил Петр, – иначе не исключены варианты, когда трое будут сидеть не вокруг того, вокруг чего они сидят, а с какой-нибудь одной стороны этого места, прижавшись друг к другу.

– А попроще нельзя высказаться?

– Если хорошо подумаешь, то увидишь, что именно так и будет проще всего и яснее. Или у тебя есть другие предложения?

– Предложений нет, – сказал Аркадий.

– То-то и оно, – сказал Петр.

– Предложений нет, – повторил Аркадий, – но если мы, будучи вдвоем, не можем сидеть вокруг чего бы то ни было, значит где-то поблизости должен появиться кто-нибудь третий.

И он оглянулся в поисках.

Продолжая водить ногтем по гладкой поверхности стола, он оглянулся в поисках кого-нибудь, но никого не увидел.

В это время поднявшийся ветер разметал тонкие нити, и выложенное из них слово осталось неизвестным.

– Зря ищешь, – сказал Петр. – Но мы это дело поправим. Сделаем простую замену: вместо «вокруг» пусть у нас будет «напротив». Сидеть друг против друга, когда нас двое, вполне реально. И никто третий после этого нам будет не нужен.

И он переместился со своим стулом и чашкой на новое место.

Двое сидели за столом друг против друга.

Один пил кофе, другой жевал бутерброд то ли с сыром, то ли с мясом. С бутерброда перед ним падали крошки. Он передвигал их по гладкой поверхности стола длинным, специально заточенным ногтем.

Было все еще утро – восемь ровных часов, а может быть – десять.

Секретное слово Атробатабгаст

Пакин и Букин сидели в зале клиентского ожидания.

На стене перед ними было световое табло, на котором появлялись и исчезали цифры и буквы.

Букин смотрел на табло, а Пакин смотрел на Букина.

– Почему вы не здороваетесь со мной? – спросил Букина Пакин.

– Извините, – сказал Букин, – я просто смотрел в другую сторону.

– Хотите сказать, что вы меня не узнаёте? – спросил Пакин.

– Не хочу, – сказал Букин.

– Значит, узнали, – обрадовался Пакин.

– Нет, не узнал. Просто не хочу.

– Я ведь Пакин, – сказал Пакин.

– А я Букин, – сказал Букин, – будем знакомы.

– Всё же мы некоторым образом и раньше были знакомы, – сказал Пакин.

– Неужели? – Букин внимательно посмотрел на Пакина.

– И очень хорошо были знакомы, – сказал Пакин, пересаживаясь на свободное место рядом с Букиным. – Странно, что вы ничего не помните.

– Вы отвлекаете меня, – Букин отвернулся от Пакина и стал смотреть на табло.

– Долго смотреть придется, – сказал Пакин и пояснил: – У вас карма тяжелая.

– Какая такая карма?

– Рейтинг морального облика.

– Рейтинг чего? – переспросил Букин.

– Морального облика, – и Пакин повел взглядом в сторону сидящей напротив девицы в короткой юбке. – Вы ведь не только на табло смотрите, но и на чьи-то коленки заглядываетесь.

– Это заметно? – спросил Букин.

– Мне, может быть, и не заметно, – сказал Пакин, – а камера видит.

– Тут есть камера?

– А как же.

– Значит, из-за одного несчастного взгляда я потерял место в очереди?

– Такой, значит, был взгляд, – сказал Пакин сурово.

– Какой такой?

– Прелюбодейственный, – сказал Пакин.

– Прелюбо-что? – спросил Букин. – Я то ли не понял, то ли не расслышал.

– Прелюбодейственный. Ибо всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

– А я смотрел с вожделением?

– Не мне судить, – сказал Пакин, поднимая взгляд к потолку, где, по видимости, располагалась та самая камера.

– И все-таки из-за одного взгляда не слишком ли? – высказал сомнение Букин.

– Не из-за одного, – сказал Пакин.

– Ну, из-за двух.

– Не из-за двух, были у нас и еще прегрешения. Признайся, друг, ты ведь помнишь? – Пакин придвинулся к Букину ближе и положил руку ему на колено.

– Нет, нет, не надо, – живо запротестовал Букин, поднимая взгляд к потолку.

– Все нормально, – сказал Пакин и сложил пальцы своей руки в замысловатую фигуру. – Вот специальный код из трех пальцев для очищения кармы.

Букин сложил пальцы по образцу и показал камере. Под потолком, кажется, что-то мигнуло.

– Есть еще четырехпальцевый код и большой пятипальцевый, – сказал Пакин и продемонстрировал. – И есть секретное слово «Атробатабгаст». Это совершенно секретное слово, и вместо букв «А», «Б» и «Т» там нужно произносить другие буквы, вот эти, – Пакин наклонился к уху Букина и прошептал нужное.

– Я понял, – прошептал Букин.

– И произносить надо на камеру одними губами, чтобы никто не услышал, – сказал Пакин.

– Я понял, – повторил Букин.

– Камера везде, – сказал Пакин, предупреждая возможный вопрос.

В это время в помещение вошли два человека в зеленых медицинских халатах. Они взяли Пакина под руки и увели.

Букин смотрел им вслед, потом сложил из пальцев фигуру – четырехпальцевый код. И на табло тут же появился его долгожданный номер.

Букин не знал, к чему можно применить секретное слово Атробатабгаст. Там и сям произносил его, заменив, как положено буквы, и, наконец, дознался. Если произнести правильным образом это слово на автобусной остановке, то автобус непременно подойдет сразу – даже если предыдущий только сейчас отошел. То же самое с трамваем или троллейбусом. А в метро можно пройти через турникет бесплатно. Реальная, в общем, польза.

Так вот жил Букин и пользовался, пока однажды за ним не пришли два человека в зеленых медицинских халатах.

Поднимаясь колесами на гору Фудзи

То ли дождь прошел, за ночь очистив воздух, то ли бензин подорожал, и меньше стало машин с их мутным выхлопом, но видно стало вдруг как-то необыкновенно далеко вдоль улицы, и там, где вдали за домами и трубами до сих пор открывалась только ровная линия горизонта, обнаружились вдруг не видные прежде горы – три или четыре вершины, одна из которых была совсем настоящая – большая как Фудзияма.

А прежде Рогов никогда не видел ничего подобного, хотя каждый день по этой улице ходил на работу.