Покидая затерянное в швейцарских горах шале, где спрятали Настю, он, разумеется, не забыл основательно перетрясти вещи ее охранников и почти без труда нашел оформленный по всем правилам Настин загранпаспорт и другие необходимые документы. Отменным дополнением к паспорту были заготовленные им по Батиным каналам безупречные визы, открывавшие Глебу зеленую улицу для беспрепятственных путешествий по всей Европе. Упустившим его бойцам невидимого фронта оставалось только бессильно кусать себе локти. Ибо даже дураку было ясно, что ловить Глеба сейчас — это все равно, что искать ветра в поле.

Сказать по правде, найти и освободить Настю оказалось довольно непросто. Немало дней Глеб безуспешно колесил по пустынным горным дорогам, пока не запеленговал слабый сигнал радиомаяка. Казалось просто чудом, что эта электронная игрушка благополучно миновала все границы и не была между делом выброшена вместе со скромной Настиной сумочкой.

Ощупывая искусно запудренные синяки и шишки, украсившие его мужественную физиономию, Глеб с неизменной усмешкой вспоминал пережитое им неожиданное приключение. За свою бурную жизнь он повидал всякое. Но драться с голой девкой ему до сих пор не приходилось. Впрочем, до настоящей драки дело, к счастью, не дошло…

Если со швейцарской «опергруппой» он управился без особых проблем, то подготовка похищения Зайки стоила Глебу немало нервов и сил. Прежде всего, стерегли девочку его собственные бывшие наружники. Для того, чтобы, не раскрыв себя, успешно обмануть их бдительность, предстояло хорошенько пораскинуть мозгами. Ведь эти молодчики прекрасно знали Глеба в лицо и с глазу на глаз вполне могли опознать его под любой, самой неожиданной личиной. Но в последний момент на помощь ему определенно пришла судьба. После отлета Насти охранников на даче сменили, и Глебу почти без труда удалось запудрить им мозги своей остроумной выходкой. Единственное, что по сей день вызывало у Глеба содрогание — навязчивое воспоминание о том, как перед выходом на дело, он вынужден был, за неимением под рукой нужных препаратов, съесть целую пачку сливочного масла — надежный дедовский способ сохранить трезвость во время любой безудержной пьянки.

Теперь все это было позади. И улыбчиво поглядывая на сказочно преобразившуюся Настю, Глеб с упоением наслаждался скоростью и полнотой одержанной победы. Скоро они будут в Ницце, где Настю ожидает сразу несколько приятных сюрпризов. Кроме того, он втайне готовил ей еще один — да такой, о котором Настя, похоже, даже и в мечтах не помышляла.

Утомленная долгим и стремительным путешествием, Настя рассеяно глядела по сторонам и вдруг начала узнавать открывавшиеся перед нею незабываемые картины. Определенно, ей был знаком этот курортный город на берегу обширной лазоревой бухты, полной белоснежных кораблей и легкокрылых яхт. Эти солнечные предгорья и вьющаяся среди роскошных садов гладко поблескивающая дорога. Вот и ворота, за которыми, сладостно благоухая, пламенели безукоризненно ухоженные кусты алых роз — несомненно это была «Софи Лорен»!

Остановив машину, Вадим по-хозяйски направил на закрытые ворота руку с лежавшим на ладони устройством дистанционного управления, и вскоре они уже плавно вкатились на устроенную перед домом просторную площадку для автомобилей.

— Приехали, сестренка, — белозубо усмехнулся Вадим и лихо распахнул дверь.

Не двигаясь с места, Настя с необъяснимым волнением следила за его удалявшейся крепкой плечистой фигурой в щегольском белом костюме.

— Мадам Доминик! — по-французски позвал он, остановившись у приоткрытых дверей памятной Насте виллы. И спустя мгновение оттуда с улыбкой появилась приятная пожилая француженка в изящном переднике.

— Бонжур мадам! — обрадовался Вадим и галантно поцеловал смущенной женщине руку. — Вы сегодня просто неотразимы!

— Благодарю вас, месье Вадим, — смущенно ответила она. — Вы очень любезны…

— А где же наша очаровательная мадемуазель Зизи? — нетерпеливо озираясь вокруг, с улыбкой спросил Вадим.

— О, мадемуазель отправилась купаться со своим маленьким другом, — пояснила француженка, сделав соответствующий жест в сторону расположенного у подножия виллы небольшого тихого пляжа.

Но тут по уходящим вниз, затененным экзотической зеленью, гладким ступеням взволнованно затопали приближающиеся детские шаги, вперемежку со звонким беззаботным лаем, и вскоре на посыпанную хрустящим гравием дорожку перед домом оживленно выпорхнула Зайка, стройная, загорелая, словно маленькая креолка, с лихорадочно блестящими глазами и, увидев Вадима, радостно взвизгнула:

— Дядя Вадим!

Следом с высунутым от жары языком весело выскочил серый карликовый пудель.

— Привет, Заяц! — ослепительно улыбнулся Вадим, подхватывая девочку на руки. — А ну, догадайся, кого я тебе привез?

С волнением оглядевшись вокруг, девочка внезапно замерла, удивленно глядя на серую дядину машину, возле которой безучастно стояла необыкновенно красивая молодая тетя с серебристыми волосами.

— Не узнаешь, что ли? — недоуменно спросил дядя Вадим, опуская девочку на землю.

Заметив ее, роскошно одетая незнакомая дама с удивительно знакомым лицом невольно вздрогнула и, прижимая руки к груди, изумленно взглянула на Зайку.

Еще минуту они, будто завороженные, неподвижно глядели друг на друга. Затем, сорвавшись с места, Зайка с протянутыми руками бросилась на шею этой неожиданной тете, едва не задохнувшись от собственного восторженного крика:

— Мама!!!

— Зоя… Заинька! — всплеснув руками, испуганно воскликнула Настя. И ощутив горячий прилив в одночасье вернувшихся к ней сил, исступленно прижала плачущую девочку к груди.

Глядя на эту счастливую встречу, месье Вадим и пожилая миловидная француженка с улыбками переглянулись.

— Хорошо то, что хорошо кончается, — с облегчением произнес Вадим и тотчас повторил сказанное по-французски.

— Oui… — смахнув невольную слезу, тихо ответила добрая женщина…

32

Вызолоченное солнцем море ослепительно блестело и переливалось, словно жидкое стекло.

Поднявшись на борт пришвартованного у легкого пирса большого мореходного катера, Глеб на мгновение залюбовался его стремительными белоснежными формами и, услышав приближающиеся веселые женские голоса, поспешил отнести в каюту несколько увесистых громоздких чемоданов. Через несколько минут все было уже готово к отплытию. Оставалось лишь попрощаться с милейшей мадам Доминик да поднять якорь.

Настя без сожаления расставалась со своей нежданно воскресшей сказкой. Минул почти год с тех пор, как она посетила сей райский уголок, а сколько за это время успело произойти всевозможных событий! Здесь же, под щедрым солнцем благодатного юга, все осталось по-прежнему: лучезарное море, повитый неувядающей зеленью высокий берег и вознесенная над ним великолепная вилла, райский сад, полный цветущих благоухающих роз… Не было только ее доброго волшебника — одинокого повелителя этого сказочного царства. И никогда больше не будет. А без него все здесь казалось Насте не более чем прекрасной, но безжизненной декорацией. Трогательно незабываемой и потаенно мучительной. И в последний раз оглянувшись вокруг, она без колебаний сошла вслед за дочерью по гладким разогретым ступеням к берегу и поднялась на борт белого катера, где их дожидался Вадим.

В джинсах и вылинявшей матросской тельняшке, как оказалось, его собственной, неугомонный, с ослепительной улыбкой до ушей, он выглядел очень колоритно. Сердечно расцеловал оставшуюся на пирсе смущенную француженку и нетерпеливо взлетел на застекленный капитанский мостик. Спустя мог, повинуясь его капитанской воле, катер глухо загудел, шумно закипела за кормою вода, и маленькое суденышко, уверенно рассекая лазурные волны, взяло курс в открытое море.

— До свидания! До свидания! — размахивая руками, по-французски бойко выкрикивала Зайка. И Настя с улыбкой вторила ей, провожая взглядом одинокую удалявшуюся фигуру мадам. Высокий зеленый берег, раздвигаясь вширь, уходил все дальше и дальше. И скоро уже невозможно было разглядеть ни мадам, ни растаявшей в солнечной дымке сказочной виллы.