Пелагон не мог переступать порог гинекея – женской половины дома – и послал за Аришат одну из домашних рабынь.

Он ждал в просторной гостиной, когда услышал легкие шаги своей госпожи и ученицы.

Пелагон уважительно поклонился. В его взгляде чувствовалась нежность, которую он испытывал к этому юному, непорочному, такому умному созданию, коим являлась молодая госпожа.

Они прошли в маленький кабинет, выделенный Пелагону для работы и проведения уроков.

На простом, не вычурном, как все остальное в этом доме, столике учитель стал раскладывать различной формы коробочки, шкатулки и небольшие сосуды.

Начался очередной урок. Пелагон собирался пояснить своей любознательной ученице состав и действие одного из малоизвестных, но, по его мнению, самых коварных из когда-либо известных ядов – «дыхания Гекаты», как он его называл.

– Этим именем в греческих легендах именуют повелительницу теней в подземном мире, богиню призраков и ночных кошмаров, знатока ядовитых средств, – говорил Пелагон, обращаясь к Аришат, которая замерла и почти не дышала, увлеченная рассказом.

– Как он готовится? – спросила она, сгорая от любопытства и нетерпения.

– Яд делается из клубней травы, имеющей цветок в форме шлема. Чтобы получить его, клубень нужно тщательно измельчить, размять, добавить немного сока лимона. Потом нагреть содержимое, не доводя до кипения. Далее следует добавить вот этот порошок, – я называю его «египетский укус», – и настаивать в течении десяти дней. Яд составляют с расчетом на то, чтобы он подействовал в положенный срок: через час, через день, через месяц, через два, три, шесть месяцев, через год, иногда через два года. Очень тяжело умирают люди, чахнущие от него в течение долгого времени. – Пелагон сделал страшную гримасу, чтобы разрядить напряженную атмосферу, а затем улыбнулся и продолжил: – Самая же легкая смерть – мгновенная. Вкус яда практически не ощущается, если добавить его в вино или мед…

Ранее старый учитель уже разъяснял Аришат ядовитые свойства снотворного мака, аконита, красавки и других подобных растений.

Всему этому он обучился в Афинах. В молодости ему довелось обучаться в старинной школе, основанной еще другом и преемником Аристотеля – Феофрастом.

В Греции существовала государственная казнь, по решению суда приводимая в исполнение при помощи яда. Яды изучались здесь повсеместно, поэтому, когда грека из Пергама – молодого Пелагона – Финей, его господин, отправил для обучения в школу Феофраста, он догадался, какие интересные знания здесь можно получить.

– Пелагон, – напутствовал Финей его перед отъездом, – я заплатил за твое обучение большие деньги. Ты должен быть усердным и прилежным.

– Не сомневайтесь, хозяин. Меня не нужно понукать. Я готов учиться везде и всему.

– Тебе только двадцать лет, – усмехнулся Финей. – Не пытайся объять необъятное.

– Что вы этим хотите сказать, господин?

– А то… – Финей помолчал, изучающее глядя на раба. – Меня не интересует философия. Ты должен узнать все, касающееся врачевания и… ядов!

– Зачем это? – пораженно спросил Пелагон.

– Крыс будем травить в амбаре! – огрызнулся тот. – Но если ты не изучишь всего, клянусь Зевсом, я сгною тебя на сельских работах. Ты будешь день и ночь обрабатывать поля под палящим солнцем. – Финей не отрывал пристального взгляда от Пелагона, пытаясь понять, дошло ли сказанное им до бестолкового раба.

Но Пелагону все еще было невдомек – зачем его господину, знатному пергамскому купцу, нужно, чтобы он освоил эту науку, да еще за такие немалые деньги.

– И запомни! – Лицо Финея стало свирепым. – Для всех остальных пергамцев ты, Пелагон, обучаешься философии и врачеванию. Знания о ядах ты получишь дополнительно, – я за это заплачу школе отдельно, – но об этом здесь никто не должен знать!

Пелагон испугался не на шутку.

– Я все понял, хозяин!

– И еще усвой! – сказал Финей по-прежнему грозно. – Никому в школе не должно быть известно о твоем положении раба. Все должны думать, что ты – мой обнищавший родственник, которому повезло иметь такого богатого и добросердечного дядю…

Пелагон учился очень прилежно, его не раз ставили в качестве примера остальным ученикам. А когда он вернулся в Пергам, в гильдии Финея стали происходить непонятные события: очень многие именитые купцы – конкуренты его господина – стали умирать от неустановленных болезней. Смерть заставала их вдали от родины, и поэтому все списывалось на неведомый рок.

Пелагон мучился, не спал по ночам. Он знал, в чем тут дело: все эти смерти случались после того, когда он передавал Финею приготовленные им яды. Но Пелагон был молод, боялся своего хозяина и не мог отказаться от участия в этих неблаговидных деяниях.

Однако подробное не могло продолжаться долго и безнаказанно. Вскоре по Пергаму поползли нехорошие слухи.

В один из дней Финей прибежал домой очень взволнованный и велел срочно позвать Пелагона. Когда тот явился, то увидел своего господина смертельно бледным.

– Пелагон, случилась несчастье! – Финей замолчал, собираясь с мыслями, но потом продолжил, заламывая руки: – Мне донесли, что против меня готовиться судебное преследование, и ты можешь стать моим соучастником!

Теперь настала очередь Пелагона побледнеть. Он знал: если его господин и будет осужден, то может отделаться штрафом или ссылкой. А ему, бесправному рабу, однозначно уготована казнь.

– И что же делать?– выдавил он из себя.

– Я бы мог тебя убить – на правах господина, – зловеще ухмыльнулся Финей. – Но я добр к тебе и решил продать тебя в далекие страны.

«Ага, как же, жирная скотина!– злобно размышлял Пелагон. – Добр ты ко мне?! Как бы ни так! Ты уверен, что если убьешь меня, то будешь заподозрен». Но вид у него был по-прежнему подавленный, и он смотрел на Финея с мольбой.

– Слушай меня внимательно, раб. Торговаться нет времени, и я решил продать тебя за бесценок работорговцу Акрисию.

– Как же так, хозяин! – возмутился Пелагон. – Я не хочу на рынок рабов! Я не пленный и не преступник!

– Выслушай меня до конца, не перебивай! – рыкнул на него Финей. – Никто и не говорит о том, что тебя посадят в клетку и выставят на базаре как животное. Акрисий уже нашел тебе покупателя из Карфагена. Какой-то знатный сенатор ищет учителя для своих детей. Так что будешь жить, как сыр в масле. Но для того, чтобы объяснить столь низкую цену за тебя – ведь все знают, что ты учен и я оплатил твое образование, – будешь объяснять, что украл драгоценности моей жены, был пойман, а потом бит.

Пелагон мысленно согласился: план хозяина весьма толков.

– А теперь самое приятное для тебя, – сказал Финей, неприятно осклабившись. – Чтобы все было правдоподобно, галл Каратак всыплет тебе двадцать плетей.

Не обращая внимания на протесты Пелагона, он развернулся и вышел. В ту же минуту в комнату зашел гигант Каратак и, улыбаясь, потащил сопротивляющегося Пелагона во двор.

С той поры прошло более тридцати лет. Все невзгоды Пелагона остались позади. Он был стар, уважаем и счастлив, и сейчас наслаждался обществом прелестной ученицы – Аришат, которой вскоре пригодятся полученные от него знания.

Андобал, вождь племени илергетов, восседал в бане вместе со своим братом Мандонием. Здесь они обычно держали совет и говорили о том, что не нужно было выносить на обсуждение старейшин, а требовалось держать подальше от ушей любопытных соплеменников.

Илергетская баня представляла собой небольшую комнату в доме Андобала, облицованную грубо обработанным лузитанским мрамором, где на раскаленные камни лили горячую воду с добавлением благовоний, поставляемых обычно из греческих Эмпорий и Сагунта.

Густые клубы пахучего пара наполняли помещение, доставляя братьям невыразимое удовольствие.

Разговор был секретным, и Андобал заблаговременно отослал слуг подальше, приказав никому под страхом сурового наказания без зова не являться.