Они с Листочком переглянулись и синхронно попятились назад. За углом собрались все, кроме одного воина эмира, и наёмник вопросительно глянул на принцессу, которая собрав всё внимание, просто разделила между судиматцами и наёмниками направления атак, эльфу, как единственному лучнику, напомнила, что никто не должен уйти — то есть нужно занять такую позицию, чтобы видеть и контролировать отступление противника. Высокорождённый коротко кивнул, никак не комментируя сказанное, хотя, будь на месте Лидии кто-то иной, непременно сообщил о том, что он не тупой, и уже всё учёл. В итоге: восточники уходили в левую сторону холла, Ройчи с молчаливым маркизом — в правую, а сама принцесса с эмиром — по центру.
Сигналом послужил выстрел Листочка, и мишень он как всегда выбрал по своему: не самого дальнего, похожего на командира отряда, а здоровяка — извращенца с девочкой — мальчиком на колене. НЕ успела отзвучать первая стрела, солдат на удар сердца замер, словно прислушавшись к чему-то, прежде, чем упасть лицом в стол, как ушли вторая и третья, и только после этого атакующие рванули вперёд. Собственно на этом эпизод боя можно было считать завершённым, так как «грифоны» так и не смогли и не успели организоваться для защиты и как-то уж легко попадали под неумолимыми ударами напавших, как для профессиональных солдат, пусть даже с учётом внезапности и расслабленности. В течение минуты всё было кончено.
Ройчи остановился у стола, оттирая меч плащом убитого, наклонился, принюхался к еде, которую ещё пару ударов сердца назад употребляли. Пахло ничего так. Луковицу он проигнорировал, а кусок мяса в тонкой пресной лепёшке взял левой рукой и стал с удовольствием жевать, оглядываясь вокруг.
Листочек, на счету которого оказалось пятеро солдат, методично обходил их, извлекая стрелы и попутно срезая кошельки (Ройчи свою единственную жертву уже «почистил»). Маркиз недовольно посмотрел на всё это и пошёл вслед за принцессой в тёмный угол, где судиматцы освобождали пленных, среди которых — Ройчи бросил взгляд — была парочка изрядно битых дворян, и несколько женщин в возрасте разной сословной принадлежности. Наёмник с грустной усмешкой покачал головой: вот так сюрприз — вместо хотя бы одного бойца они освободили людей, прямо скажем, относящихся к балласту в свете предстоящего прорыва из дворца — вряд ли принцесса бросит их здесь. Потом оттуда, шатаясь, вышел потрёпанный, с подвязанной правой рукой и замотанной грязной тряпкой головой солдат с чайкой на сюрко. Вот этот, видно, что не только рожу подставлял, — подумал Ройчи, забросил в рот остатки лепёшки, вытер руку о плащ убитого и посмотрел на тоненькую девочку, безучастно застывшую возле стола с безвольно опущенными руками. Сколько ей лет? Одиннадцать — двенадцать? Да, досталось ей.
Наёмник отошёл к стене, подвинул пуфик и сел так, чтобы видеть все выходы из холла и, расслабившись, замер, ожидая развития событий. Рядом присел Листочек и закрыл глаза — он решил ограничится слухом, который тоже хорош у высокорождённых.
Интересно как, — вяло подумал Ройчи, наблюдая, как Лидия общается с высокой импозантной дамой лет сорока (сразу видно по прямой спине и твёрдо поднятому подбородку, несмотря на синяк на всю щеку, что она из этих, благородных), — что светлые эльфы, практически во всём превосходя людей, неизменно сдают позиции в затяжных столкновениях. Причины, как говорится, на лицо: заносчивость и высокомерие, из-за которых возникают проблемы с союзниками и недооценка иных рас, разобщённость их лесных сообществ, многие из которых отпочковались и разошлись от родительских домов из-за разногласий и конфликтов внутри народа. И, конечно же, при всём своём долгожительстве, эльфы столь же ранимы и смертны, как и люди, а учитывая слабую рождаемость, то можно сказать, что их численность неизменно уменьшается. Спасает их только то, что спорные вопросы они предпочитают решать, не доводя дело до войн.
Ушедший маркиз привёл остатки их отряда, и амазонки подошли почтительно поздороваться с высокородной дамой, а святой отец принялся осматривать раненых, при этом легко проигнорировал пожилого дворянина, желавшего подвести к нему молодого парня, возможно что и сына, а мельком оглядев женщин, покачал сокрушённо головой и провёл какие-то манипуляции над несчастной девочкой и подошёл к израненному королевскому гвардейцу, что стоически терпел боль и ждал своей очереди к целителю. Двужильные воины эмира наконец-то уселись у противоположных входов, друг напротив друга на восточный манер сложив особым образом внутрь ноги и замерев неподвижными истуканами — часовыми.
В общем, поднявшаяся в холле суета не очень интересовала Ройчи, и, так как никто не озаботился организовать посменное дежурство, или хотя бы уйти из такого места, где пересекается несколько коридоров, то есть, потенциально опасного (пусть сейчас и не обычное, в смысле, мирное время, и особенное движение, тем более ночью, вряд ли предвидится), то наёмник просто прикрыл глаза, плюнув на всё. Чувство опасности молчало, а отдохнуть требовалось — не известно, что там впереди, что предстоит сделать, чтобы вырваться из этой западни, в которую превратился дворец, но в том, что будет очень непросто и придётся изрядно поработать мечом, он не сомневался, поэтому следовало использовать для отдыха любой момент.
Глава 10
Тройка разведчиков, посланная вперёд сигнализировала, что всё нормально — наблюдатели обезврежены. Перед этим какое-то время осторожно наблюдали за улицей с северной стены.
До молчаливых домиков, приземистых и основательных, видно, что гномьей работы, было около восьмидесяти локтей. Ничего подозрительного в глаза кроме нищего, будто бы пьяного, подпирающего стену как раз напротив них и мальчишки — оборванца, играющего камешками на мостовой, не было видно. Вообще, это было обычное оживлённое место, сейчас же многолюдные кварталы, примыкающие к гвардейскому городку, были подозрительно пусты. Понятное дело, что ни «ночным», ни иным представителям неофициальных профессий мозолить глаза королевским солдатам резона не было. Но куда подевались простые обыватели, вечно спешащие по очень важным делам (тут на ум приходит сравнение с бездомной собакой, целенаправленно куда-то бегущей, но подобная аналогия будет не корректна)? А прогуливающиеся парочки девушек под надзором взрослых дракониц, так и стреляющие глазками почище арбалетов в сторону бравых гвардейцев, не чурающихся быть мишенями и смело подставляющих сердца на расстояние обязательного попадания?
Сейчас же несколько прохожих оживляли улицу: немолодой монах, спешно двигающийся со стороны площади и постоянно испуганно оглядывающийся, словно сейчас за ним выскочит погоня, необъятная женщина в фартуке возилась с рыбой над деревянным подносом, басовито покрикивая на вьющихся рядом котов, молодой мужчина в серой тунике и бесформенном берете, похожий на какого-нибудь подмастерья, неторопливо двигался вдоль домов, не глядя по сторонам, и пожилой с залысинами лоточник восточных кровей с полными корзинами недовольно семенил узкой улочкой чуть левее.
Пятеро разведчиков по одному максимально аккуратно спустились по верёвке на другую сторону. Конечно же, при прямом взгляде это было заметно, но в наступающих сумерках и при отсутствии народа особого ажиотажа их явление не должно было вызвать. Двое разведчиков сразу же метнулись к левому ближайшему проходу к площади, чтобы хотя бы ближнее расстояние контролировать визуально, а при подозрительном его пересечении, остановить человека. Остальные же трое веером направились к объектам, привлекшим их внимание. И тут подмастерье резко вздрогнул и бросился наутёк — к площади. Щёлкнули арбалеты, мужчина свалился, заполошно молотя руками воздух. Ближайший солдат в два прыжка оказался рядом, ударом ноги прервал зарождающийся крик, навалился, скручивая руки, затыкая рот оторванным куском туники и, не медля, волоча его к домикам.
Дородная женщина неодобрительно глянула на происходящее, но занятие своё не прекратила, только злее шуганула котов. Лысый лоточник остановился, пару раз плямкнул ртом, будто рыба, резво развернулся и попытался скрыться, но грозный окрик остановил его, вжавшего голову в плечи. Священник перешёл на бег, сутана путалась в ногах, но он, делая широкие прыжки, упорно двигался прочь — бойцами, видно, было принято решение не останавливать святого отца, так как он уходил в противоположную сторону, а в случае обхода, это выходило бы очень долго, и уже становилось несущественным. Очень грамотно повёл себя мальчишка: увидев, что происходит, он поймал момент, когда направлявшийся в его сторону разведчик отвлёкся на удар сердца на священника, отступил к дому, в тень — туда не доходили лучи уходящего солнца и, пригнувшись, вдоль фундамента поспешил в направлении площади. Солдат хватился его, когда тот сворачивал в улочку и стремглав метнулся прочь зайцем. Задел одну корзину так и продолжавшего стоять лоточника, она упала, из неё посыпались какие-то пирожки — и прочая вкусная выпечка. Мчащемуся за ним солдату удалось сбить шустрого мальчишку броском ножа по ногам уже в самой глубине переулка, практически на повороте перед прямой видимостью со стороны враждебных латников.