Но Рэн забыл обо всем этом, стоило ему снова увидеть брата.

– Я думал, ты сердишься за то, что я сделал с отцом.

– Ты сделал меня вождем. Разве я могу злиться из-за этого? Если бы отец был достаточно силен, он бы убил тебя.

Койот протянул Рэну сосуд с вином.

– Давай выпьем за твою победу и мое новое положение.

Он протянул спиртное Рэну.

– Ты первый.

Рэн без раздумий доверился брату. Он сделал глоток, яд разнесся по крови, и через пару секунд Рэн упал на пол. Сбитый с толку от испытываемой боли, он застонал, когда живот скрутило судорогой.

– Ч-ч-ч-ч-что...

– Я с-с-с-с-сделал? Отравил тебя, идиота. Неужели ты думал, я позволю тебе жить и отнять у меня место вожака? Ни за что!

Койот пнул его в спину. Опустился на одно колено, собираясь вонзить кинжал в сердце Рэна.

Но Гризли не собирался расставаться со своим рабом. Красный кулон вспыхнул, и нож не смог пронзить плоть. Демонический камень избавился от яда. Пару ударов сердца, и Рэн смог встать на ноги.

Он схватил Койота за горло.

– Да как ты смеешь!

– Отпусти меня.

– Чтобы ты меня снова отравил?

– Нет. Я собираюсь отправить за твоей головой все племя. Толку быть вождем у погибшего народа.

Рэн нахмурился, услышав безумные планы брата.

– Зачем тебе так поступать?

– Потому что если я не смогу управлять ими, то будь я проклят, если позволю это своему умалишенному брату.

– Я не умалишенный.

Койот презрительно скривил губы.

– Ты слишком туп, чтобы до конца осознать собственную тупость.

Рэн швырнул его об стенку.

Едва двигаясь, Койот посмел смеяться над ним.

– Ты, правда, думаешь, что твои люди следуют за тобой? Они следуют за Духом Гризли. Мака'Али – посмешище. Они смеются и издеваются над тобой за твоей спиной.

Рэн снова схватил его.

– Давай, вперед. Ну же, рискни! Ты никчемное ничтожество. И знаешь об этом.

– Заткнись!

Койот засмеялся еще громче.

– Ты не можешь отдавать мне приказы. Я отказываюсь подчиняться бестолковому куску дерьма, которому даже шлюха не позволила дотронуться до своих сисек. Помнишь? Мы увеличили оплату в четыре раза, и все равно она отказалась. Но я ее трахал, пока она визжала как сучка в отчаянной мольбе о моем члене!

Гнев вспыхнул с такой силой, что казалось его можно пощупать.

Рэн вернул Койота в настоящее, где они снова схлестнулись ни на жизнь, а на смерть.

– Ты вынудил меня. Каждый раз, когда я собирался освободить тебя в течение того года, ты открывал рот, оскорбляя и угрожая мне.

– Ты был малодушным!

– Да, я был малодушным и жалким глупцом, который думал, что если буду прилежно подчиняться тебе во всем и вылизывать твою задницу... если без жалоб снесу и проглочу все дерьмо, то возможно, ты будешь тоже любить меня. Но дочь Стража научила меня, какой должна быть истинная любовь. Ведь любовь – не обязательство. Ты не должен никому отдавать свою верность и тем более сердце. Любовь – это чувство, рожденное взаимным уважением и великодушием. Не жестокостью и осуждением. Оно приходит с готовностью пожертвовать своей жизнью и терпеть оскорбления ради благополучия другого. Но если чувство реально, ты не ощущаешь муки страданий. Мысль о лице, аромате кожи близкого человека освещает тьму и способна вытеснить все остальное.

– Поздравляю, Мака'Али! Ты позволил шлюхе превратить себя в бабу, – сказал Койот с издевкой.

Рэн оттолкнул от себя Койота, а когда собрался отнять жизнь брата, услышал топот бегущих к ним людей.

Койот расхохотался.

– Спасибо за речь, достойную девчонки, братишка. А теперь… давай я покажу тебе, как дела решают мужики. Думаю, ты еще не встречал моего нового приятеля Чаку... но, возможно, помнишь его армию, которую отправил в ад. В любом случае, уверяю, они тебя не забыли.

«Твою мать!..

Прости, Гризли. Мой брат только что выпустил армию, способную меня уничтожить.

И не важно, висит у меня на шее демонический камень или нет».

ГЛАВА 18

Ник закинул Катери на плечо, пока они шли по адской земле, пытаясь найти правильную пещеру, точное расположение которой было известно лишь Рэну и Чу.

– Он в опасности. Я это чувствую.

Ник окинул взглядом их скудную компанию: Сандауна, Кабесу и ковыляющего за ними Сашу, который отказывался, как он красноречиво заметил: «ложиться и вылизывать промежность, пока они либо спасут, либо окончательно угрохают этот мир».

– Какого хрена я прусь со всеми вами, если я единственный, кому не стоит бояться открытия врат?

Сандаун хлопнул его по плечу.

– Потому что ты достойный парень, Ник. И мы это ценим.

Ник фыркнул с насмешкой.

– Ты такой говнюк, Ковбой, недаром носишь только говноступы.

На губах Сандауна заиграла плутовская улыбка.

– Люблю я свои ковбойские сапоги. Моя женщина утверждает, что в них я неотразим.

– Хе... – протянул Ник с усмешкой. – Мне следовало уговорить Энди прикупить тебе колючие шерстяные кальсоны, когда я был Оруженосцем.

Катери перестала извиваться, услышав незнакомый термин... по крайней мере, в том ключе, в котором они его использовали.

– А кто такие Оруженосцы?

– Люди, помогающие Темным охотникам, – ответил Сандаун. – Как ты уже поняла, моим был Энди.

У нее сердце ушло в пятки.

– Был? Что с ним случилось?

– Ничего, козявка женился пару месяцев назад и... ну, я хотел бы сказать – переехал от меня. Но это несбыточная мечта. Что бы я ни делал, мне не удается его выселить, но я стараюсь. К счастью, дом настолько большой, что мы редко встречаемся, только если он заскакивает поесть или выпить кофе, совершая набег посреди ночи на мой шкаф или холодильник.

– Насколько у тебя большой дом?

– Не спрашивай, – сказали в один голос трое мужчин, кроме Джесса.

«Ладненько, вот теперь я точно должна узнать».

– Насколько он огромен?

Сандаун хохотнул.

– Шестьдесят тысяч. Плюс-минус пару квадратов.

– Ты имел в виду шесть тысяч?

– Нет, – ответил Саша. – Шестьдесят. В его дворе можно посадить семьсот сорок семь самолетов.

Она смотрела на них с изумлением.

– Где ты живешь?

– В Вегасе.

Ничего себе... Катери даже думать не хотела, сколько стоит такое жилье в Лас-Вегасе.

– Вы распалили мое любопытство. Сколько зарабатывают Темные охотники?

Ник рассмеялся.

– Давай я тебе намекну. Видишь те сапоги, которыми так гордится Джесс? Они стоят пять штук.

Это еще сильней сбило ее с толку.

– Тогда почему у Рэна такой маленький дом?

Мебель была удобной, но без излишеств. Скудная обстановка напоминала ей товары из ИКЕА.

– Ему не нужно место для лошадей.

Ответ Джесса казался чересчур простым.

Но ответ Ника стал исчерпывающим.

– Рэну много не нужно. На самом деле, он хотел еще меньше. Большую часть заработка он жертвует на благотворительность. Проклятье, у него даже нет Оруженосца. И никогда не было.

– Почему?

– Он стал Темным охотником до появления Оруженосцев. Некоторые, – Ник покосился на Джесса, – в отличие от других, – он перевел взгляд на Кабесу, – терпеть не могут людей. У меня такое чувство, что Рэн относится к последней категории.

«Нет. Никто бы не пожертвовал большую часть своих денег, испытывая ненависть к человечеству. Но учитывая его прошлое, вполне логично, что Рэн не хотел, чтобы рядом с ним находился кто-либо».

Ник повернулся в сторону Джесса.

– Для справки, Сандаун больше не Темный охотник.

Это заявление больше всего удивило Катери.

– Я не знала, что можно покинуть службу.

Джесс поцокал языком.

– Это не так-то легко. Ни капельки. Но в любом случае, некоторым из нас удалось соскочить с крючка.

Ник замер как вкопанный, а когда он заговорил, его каджунский акцент стал ощутимым как протяжное южное произношение Джесса.

– Не легко? Ковбой, ты мне лучше об этом не говори. Именно мне пришлось идти к Артемиде и забирать твою душу. И в процессе Эбби пришлось рисковать твоей бестолковой задницей. Так что возвращение тебе души никак нельзя назвать беззаботной прогулкой на Марди Гра. Поверь мне, cher.