Что же касается вопроса об отобранном оружии у дунган и киргиз то, хотя представляется довольно трудным определить точную цифру, но если мы примем во внимание то обстоятельство, что за 2 дня, которые провел чиновник Полтавский в крепости, спасаясь от дунган, туда было доставлено свыше 60 ружей и шашек, отобранных китайскими солдатами от бежавших дунган, а также и то обстоятельство, что одними Шабданами было передано даотаю свыше 30 винтовок и что оружие, взятое нашими аксакалами в Аксу и Бае от киргиз, было, отобрано у названных аксакалов по распоряжению даотая, дают мне основание допустить, что количество оружия, захваченного таким образом даотаем, достигает 300 ружей, среди коих надо считать не меньше 100 винтовок. Согласно смысла приведенных выше статей договоров, оружие это подлежит выдаче русскому правительству.

Такая успешная деятельность даотая Чжу не могла пройти незамеченной со стороны син-цзянского губернатора Яна, который, начав борьбу с русским влиянием в названной провиниции, еще в прошлом году зимой, выдвинув на сцену трудно разрешимый вопрос о землевладении для русских подданных в Кашгарии, нашел его самым подходящим кандидатом для замещения освободившейся вакансии даотая в Кашгаре с уходом с этого поста его брата, который к тому же далеко не оправдал возлагаемых на него надежд.

Принимая во внимание вредный характер деятельности даотая Чжу, я не могу не высказать опасения, чтобы и дальнейшая его деятельность, уже в Кашгаре, не приняла враждебного русским интересам направления, особенно после того, как им будут получены соответствующие директивы от губернатора, поставившего, повидимому, себе задачей умаление и искоренение русского влияния в Кашгарии.

Выясняя позиции китайских властей к вопросу об отношении к беглецам-киргизам. я не могу не коснуться другого вопроса, выдвинутого китайским правительством в связи с волнениями в Семиреченской области. Я имею в виду заявление китайского правительства к русскому об удовлетворении убытков, понесенных китайскими подданными во время указанных беспорядков. Полагая в основу в отношении к данному ходатайству взгляд, высказанный своевременно вашим сиятельством, что интересы китайских подданных не могут быть поставлены выше интересов русских подданных, и удовлетворение убытков первых за счет последних недопустимо, согласно духу наших основных законов, я хотел бы обратить внимание вашего сиятельства на тот факт, что обрисованная выше преступная деятельность китайских властей, не исключая косвенного участия и губернатора, главным образом даотая Чжу, принесла существенный ущерб русским интересам и громадные убытки русским подданным, какими являются обобранные ими наши киргизы. Разрешение, данное ими киргизам, перейти на свою территорию, имело своим последствием утрату киргизами всего скота, не говоря о той массе скота, которая была отобрана властями у киргиз, а также китайскими подданными по праву сильных, оставшийся скот пал за отсутствием корма. Совсем другого рода картина рисуется в том случае, если бы китайские власти выполнили добросовестно свои обязательства и не допустили киргиз на свою территорию. Киргизы, увидев, что у них нет другого исхода, как подчиниться своим властям, выполнили бы требования последних по выдаче главарей мятежа, оружия и уведенных пленных, сохранили бы не только свои стада, но никогда не впали бы в такое бедстьснное положение, как мною нарисовано выше. Поэтому, вместо какого бы то ни было удовлетворения убытков китайским подданным предстоит вчинить иск китайскому правительству за убытки, понесенные киргизами вследствие недобросовестного исполнения китайскими властями договорных обязательств.

Если даже мы обратимся к ст. 17 Петербургского договора 1881 г., которая говорит, что, иск за убытки подданных того или другого государства, в случае пропажи скота, не может быть вчинен к тому или иному правительству, то это только в том случае, если власти со своей стороны выполнили все возлагаемые на них обязательства, чего в данном случае мы не можем сказать о китайских властях. Наоборот, поведение китайских властей, в частности даотая Чжу, охарактеризованное мною выше как преступное, подходит под статью 8 Кяхтинского трактата 1727 г. (эта статья не отменена последующими договорам): «Пограничные обеих империй управители имеют непродолжительное по правде каждое дело решить. А ежели будет замедление за свою партикулярную корысть, тогда каждое государство да накажет своих по своим правам».

Затрудняясь точно определить размеры возможных убытков для бежавших киргиз, но, считаясь с тем обстоятельством, что их бежало до 120 000 человек, кои, исчисляя в среднем, имели 5–7 голов скота на душу (вклю чая и детей), то сумма в 12 000 000—15 000 000 рублей не будет преувеличением.

Коснувшись вопроса возмещения убытков китайским подданным, считаю необходимым указать на те способы и меры, какие были приняты китайскими властями для определения размеров убытков, понесенных, китайскими подданными.

Преобладающим элементом из китайских подданных в Семиречье были сарты и дунгане. Как те, так и другие занимались мелкой торговлей, продавая вразнос русскому населению самое необходимое в их домашнем обиходе. Оборот подобного рода торговцев не превышал сотни рублей и давал им заработок 10–15 рублей в м-ц. Теперь же ими заявлены убытки на громадные суммы; меньше как на 10 000 рублей убытки китайскими властями не вносились в списки.

С целью ознакомиться на месте с картиной мятежа и опроса своих подданных, оставшихся в Пржевальске, по распоряжению син-цзянского губернатора был командирован Аксуйским даотаем Чжу в Пржевальск Уч-турфанский уездный начальник Цзинь-лун. Нельзя сказать, чтобы он лично занялся выполнением возложенной на него задачи Вся его деятельность была направлена к закупке свыше 5 пудов опия как для продажи, так и для личного потребления. Зато указанная задача по выяснению размеров убытков была возложена на аксакала китайских подданных в Пржевальске Мад-Нияса, каковой род деятельности названного аксакала, как выполнение поручения китайских властей, согласно положению о китайских аксакалах служить посредником между русскими властями и китайскими подданными, никоим образом не может быть допустим, тем более, что и теперь от названного аксакала продолжают поступать донесения на имя аксуйского даотая по вышеуказанному вопросу.

Указав какое отношение заняли китайские власти вообще к бежавшим киргизам, я считаю нужным подробнее выяснить обстоятельства дела с поимкой главарей мятежа. Согласно просьбе начальника штаба Туркестанского военного округа принять меры к поимке зачинщиков мятежа, каковая просьба была поддержана впоследствии полковником Колосовским, которым был своевременно прислан список главарей, вашим сиятельством был послан в Аксуйский и Уч-Турфанский районы аксакал консульства Джалиль-хан Джамаль Ходжаев на деньги, переведенные из штаба Туркестанского военного округа, с целью определения местонахождения (поименованных в списке полковника Колосовского) виновников мятежа, дабы при содействии китайских властей (на что всецело рассчитывалось) захватить этих лиц. Несмотря на то, что консульством своевременно был представлен, через кашгарского даотая, син-цзянскому губернатору список лиц, подлежащих поимке, и несмотря на частные сообщения вашего сиятельства, а также и мои (см. приложение нр. 3) на имя аксуйского даотая Чжу принять меры, налагаемые на него договорами, к поимке главарей мятежа, несмотря впоследствии на личные мои и войскового старшины Бычкова настояния содействовать выполнению названной просьбы, со стороны даотая Чжу не было сделано никаких шагов в указанном направлении. Причины этого кроются в том, что почти все поименованные в списках главари в свое время при вступлении на китайскую территорию испрашивали лично у даотая разрешения перейти границу, причем его разрешение оплачивалось — очень и очень солидными денежными суммами. Поэтому тот же даотай не без основания в разговоре с войсковым старшиною Бычковым мог назвать всех этих преступников «гостями» и на замечание того же Бычкова, что всякий чиновник должен работать не за страх, а за совесть и дорожить им — это после того, как собрал большую «дань» с киргиз. Вследствии этого, опасаясь, что пойманные преступники своими показаниями могли еще больше скомпрометировать поведение даотая, последний под предлогом, что поимка главарей вызовет волнение и возмущение среди киргиз (деморализованная — и угнетенная масса), отклонил и всячески противодействовал достижению указанной цели. При таких обстоятельствах вопрос о совместной дружной деятельности с китайскими властями никоим образом не мог быть достигнут, по крайней мере до тех пор, пока руководство всем этим делом находилось в руках заинтересованного даотая Чжу… Подобное отношение к указанному вопросу обнаружил и син-цзянский губернатор, отказав в моем ходатайстве предписать названному даотаю принять меры к удовлетворительному разрешению этого вопроса, хотя этот отказ можно было предвидеть из запрещения кашгарскому Титая Му командировать в Акбу своего офицера с 10 солдатами для совместной со мной деятельности по поимке главарей. Поэтому ни один киргиз из 12 человек, арестованных и отправленных в Пржевальск войсковым старшиной Бычковым, не может быть отнесен к категории главарей руководителей восстания — почти все они могут быть только обвинены в грабежах, поджогах и уводе русских пленных.