Даже публичное признание Вадима, что он любит ее, в этот раз не обрадовало Зою. Мелковатым выглядел Вадим в стычке с Игнашем. В самом деле, во что он верит? И верит ли он в любовь?
Ощущение внутренней пустоты еще сильнее овладело Зоей утром. Хозяев уже не было. Вадим направился к Зое. Зоя с неприятным чувством поглядела на его конопатые плечи. Еще вчера она ласково называла их «солнышками». Сегодня они были неприятны, как и все его упитанное, пышущее здоровьем тело. «Неужели он мне стал противен?» - со страхом спросила себя Зоя.
Я по макушку счастлив! - заорал Вадим. Он снова ночью мечтал, как предстанет перед своими родителями вместе с Зоей. Вот, мол, ваш безумец Вадька, наконец, остановил свой выбор. Недурна ведь? Одно только бередило его сердце - рябиновая ночь у скалы, когда Зоя с Сергеем до утра скрывались вдали от табора. Ту ночь он не простит Зое. Он твердо потребует никогда не произносить имя Сергея…
Постелив на каменной площадке двора простыню, Зоя и Вадим долго загорали. Вадим, прищуря глаза, разглядывал флажок, вслушивался, как он плескался на ветерке, и кривил губы, вспоминая вчерашний разговор.
- Хозяин мыслит как абсолютный кретин,- заговорил он.- Видишь ли, такие, как Игнаш и ему подобные, представляют молодежи единственное место, куда она может совать нос,- это носовой платок.
- Наоборот, Игнаш сердился, что ты размазня, а не боец,- подковырнула Зоя. Вадим удивленно воззрился на нее. Он приложил руку к ее лбу, потом к затылку.
- Холодный? - спросила Зоя.
- Не станем комментировать,- с усмешкой ответил Вадим.- Одно вижу - сильно,е покраснение твоего сознания.
- Не нравится?
- Восхищен! - притворно весело воскликнул Орлецкий, прижимая обе руки к груди, и в таком же тоне закончил: - Надеюсь, крошка, все это только шутка?
- Мне уже, Вадька, не до шуток,- горько ответила Зоя и взглянула ему в лицо. Вадим «гипнотизировал» ее своим взглядом сквозь приспущенные редкие ресницы. Еще вчера этот взгляд казался Зое необыкновенным. Теперь - раздражал. Она резко спросила:
- Ты что уставился, как лунатик?
Огорошенный Вадим только повел плечами.
- Ну и ну, Зоя Аркадьевна!
4
Игнаш поправил мотор от лодки, который он нес на плече, и размашисто зашагал на новый перевал, прямо в синеву неба. Со вчерашнего вечера он был взвинчен: не стиляг он ждал в тайгу, не для них обживал он эти дремучие распадки. Он внутренне продолжал спор с Орлецким, гневно на него негодуя.
- Сытая, нахальная рожа! Он, видишь ли, делает одолжение Советской власти тем, что лоялен к ней! - вслух произнес Игнаш, и жена сразу поняла состояние мужа.
- Зачем ты, Ваня, так расстраиваешься,- попыталась успокоить его Татьяна Васильевна.- У тебя подскочит давление. Не надрывай сердце из-за какого-то уродца.
- Я его так просто не отпущу,- погрозился Игнаш.- Грош цена будет мне, старому коммунисту, если я не выбью дурь из его башки.
- Бери тогда и меня в помощницы.
- Беру, Танюша,- обернулся к ней Игнаш и, заметив, что в горячке совсем запарил жену, остановился.- Давай сегодня отставим наш дальний поход? Подумаешь, отошли каких-нибудь десяток километров.
- Но чур, не взвинчиваться.
- Вот еще тебе заботушка. Ничего, я умею сдерживаться. Небось, сама знаешь, какой у меня пропагандистский стаж!
Зою и Вадима они застали на скале выше домика, где Игнаши развели таежный сад. В эту пору особенно густо висели бледно-зеленые кисточки соцветий на смородине. Полыхали кусты шиповника, усыпавшие все вокруг алыми лепестками. Здесь же были разбиты грядки земляники. На низеньких кустиках яблонь и вишен белело всего по два - по три цветка, но как они были необычны и прекрасны на этой каменной глыбе!
- Вы думаете, будет какой-нибудь прок от сада? - спросила Зоя у спустившегося с пригорка Игнаша.
- Обещают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести!-ответил словами песни Игнаш, и глаза его блеснули молодо и даже озорно.
Воистину, Игнаш начинал Зое нравиться. Она подарила ему восхищенную улыбку.
- А тебе, Орлецкий, по душе наша красавица-тайга? - повернувшись к Вадиму, спросил Игнаш.
- Предпочитаю созерцать полотна Рокуэла Кента,- откликнулся Орлецкий.
- Не верю твоей болтовне! - резко возразил Игнаш и заслужил осуждающий взгляд жены: «Обещал не горячиться». Но остановить себя Игнаш уже не мог, только чуть смягчил тон.- Не верю, что кто-то может понимать прекрасное и топтать зеленый земной стебелек, плевать на красоту звезд. Для взлета ввысь нужна надежная стартовая площадка. Так и в искусстве.
Орлецкий криво улыбался, давая понять, что ему все это давно известно и что все эти истины безнадежно устарели.
В бездонном небе высоко над горами обозначились три белые стрелки. Они беззвучно двигались с запада на восток, изредка поблескивая на солнце и оставляя за собой светлые полоски дыма.
- Реактивные истребители,- кивнул Игнаш.- Может, наш Арнолька.
- Мы мирные люди…,- воскликнул Орлецкий и добавил:- Конечно, на словах.
- Стыдно, Вадим! - выпалила Зоя и направилась прочь.
- Сдаюсь! - крикнул вдогонку Вадим.- Перед вашим революционным натиском поднимаю лапки вверх!
- Ты храбрец на словах,- презрительно сказал Игнаш.- А душонка у тебя заячья. Что же-ты не кинулся на негодяя, который решил вас припугнуть выстрелом? Симулировал перелом ноги и драпаешь!
На синем разводье ниже пенистого порога что-то ярко вспыхнуло. Это поднимался полуглиссер. Орлецкий, понимая, что Игнаш раскусил его до конца, и чувствуя, что ему нечего возразить, жестоко раскаивался за свои бесконечные «sоs!», «sоs!», которые он передавал по рации. Но делать теперь нечего, надо поскорее убираться с глаз.
К своему удивлению, он заметил, что Зоя не обрадовалась появлению полуглиссера и как будто не собиралась в дорогу.
- Я не поеду! - жестко ответила она на встревоженный взгляд Орлецкого.
- Прости! Прошу тебя, Зоя! - задыхаясь, произнес Вадим и разрыдался взахлеб. Жалость сдавила Зое горло. Но тут она увидела на скале Игнаша с женой, и ей вдруг захотелось стоять вот так же рядом с Сергеем… Сергей! Как она могла забыть о нем, променять его на этого пижона?! Нет, она вернется к Сергею, чего бы ей это ни стоило, только к нему!
Вещи Орлецкого уложили в большой кованый совок, сверху посадили их хозяина и прикрутили веревками,_ чтобы не вывалился. С помощью лебедки совок на тросе заскользил вниз, под стометровую скалу. Зоя кинулась в дом, упала на кровать и заревела.
Старшина полуглиссера и больничная санитарка подхватили Вадима на носилки и быстро донесли до трапа. Заплаканный Вадим стонал и весь дрожал. Он видел, как спускались по крутым ступенькам Игнаши, и торопил:
- Поехали! Поехали!
Надо было и без понукания торопиться: дорога дальняя, через десятки опасных перекатов, и старшина, оставив на берегу мешок с почтой для Игнашей и следопытов, помахал рукой и оттолкнулся от берега.
- Ничего, я его и на прииске отыщу! - погрозился Игнаш.- Прямо в клубе поговорим, с комсомольцами.
Тем временем Зоя лежала, уткнувшись лицом в подушку, плечи ее вздрагивали. И опять она не могла решить: верно ли сейчас поступила? Или только еще хуже сделала, оттолкнув от себя Вадима.
5
Два дня Игнаши обрабатывали сад и огородик. На высоких грядках уже виднелись шершавые листики редиски, взошел лук-батун, проросла картофельная ботва. Зоя приходила в сад, садилась возле яблонек и по целым дням «пасла» бельчонка, оберегая его от ястребов. Недели через две лапки у зверька срослись. Хитрец прямо на глазах у Зои дал стрекача в тайгу. «И бельчонок меня разлюбил»,- погоревала Зоя.
- Зоенька,- подошла к ней Татьяна Васильевна.- Все поправится. Если Сергей такой, как ты о нем говоришь, он поймет, поверит.
У хозяев нашелся комбинезон, черные пахнущие дегтем ичиги. Зоя переоделась, распутала свою замысловатую прическу и заплела ее в косу. Глянула в зеркало и сама себя не узнала - оттуда глядела на нее простая рабочая девчонка, каких она встречала на стройках и называла Нюшками.