Подскакал старик. Оглядев вставшего Рома и убедившись, что тот не ранен, Кыллахов обратил внимание на стрелу, торчавшую в ухе кобылы. Он выхватил из ножен охотничий нож, отрезал ухо, сунул его вместе со стрелой в руки запыхавшемуся Кирьке, а сам принялся заклеивать смолой кровоточащую рану.
- Т-то-то…- без конца тотокал Кирька, глядя то на отрезанное ухо со стрелой, то на обезображенную кобыленку.
Потирая ушибленную ногу, Шатров прохромал к старику.
- Дальше ни шагу не еду,- заявил он категорически. Лицо его было бледным, только рябинки розовели, как горошины на дешевом ситце.
- Смотреть надо-та,- сбиваясь на якутский говор, сердито ответил проводник.
Зря упрекнул старик Шатрова. На его месте любой из ребят не разглядел бы замаскированный в ольхе резной старинный лук с волосяной тетивой. От спускового крючка тянулась такая тоненькая капроновая нить, что ее, пожалуй, не смог бы заметить и природный охотник. К тому же никто из ребят не подозревал, что бывают такие способы «охоты».
У Кыллахова постепенно стихала дрожь в губах, он начинал успокаиваться. То, что Арфа осталась без уха,- пустяки. Что, если бы стрела попала в Рома?.. Наконечник обычно смазывают сахарином, от него быстро свертывается кровь. Даже великан лось или силач медведь далеко не уходят…
- Эгей, Ром,- виновато обратился проводник к Шатрову.- Меня колоти. Старая голова глупой стала. Быстро соображай забыла.
- Больно? - спросила Наташа.
Саднило сбитый локоть и голень ноги, ныла косточка и мизинец правой ступни, но Шатрову не нужны были сочувствующие. Главное тут не ссадины. Уязвлена цыганская гордость - стать лихого наездника. Какой же он цыган, если на безногой черепахе чуть не свернул себе шею?!
- Давай перевяжем, не упрямься,- вслед за Наташей сказала Зоя.- У нас же есть аптечка.
- Идите вы!..
Самое невозмутимое спокойствие во всей этой истории сохранил пес Ытыс, получивший от ребят другую кличку - Молчун. С тех пор как появился он в отряде, пес ни разу не залаял. Спал много и крепко. Во время переездов плелся позади. Над ним надоедливо трещали кедровки, а он шел себе и ухом не вел. Сегодня девчата посадили его в лодку. Пес спокойно улегся и, пригретый солнцем, безмятежно посапывал. Ему шел одиннадцатый год. Кыллахов правильно называл его пенсионером. Зачем было брать в тайгу почти слепого и глухого пса, непонятно. О подвигах молодого Ытыса - сильнейшего на всю округу медвежатника и лосятника - ребята не слыхали. Ытыс не жадничал в еде. В глаза не заглядывал. Принесут (именно принесут: сам он не подходил) -спокойно поест, не вспомнят - так переспит.
Когда все уже сбежались к месту происшествия, Ытыс спокойно вылез из лодки, ступил на берег, обнюхал ольховый куст, лук и волосяную тетиву, не спеша, по-стариковски выбрался на обрыв, принюхался там к траве и, видимо, считая, что все необходимое сделано, поплелся к дощанику.
- Тохто! - подал Ксенофонт команду на якутском языке. Пес недовольно обернулся, открыл клыкастую пасть и сквозь зевоту что-то рыкнул, всем видом как бы говоря: «Зачем эти лишние приказания? Разве Ытыс сам не соображает?!»
Этот своеобразный диалог произвел большое впечатление на ребят. Всех умилило и рассмешило гордое достоинство, с каким ответил Ытыс на приказание. Ну и пес!
- Да наш Ытыс, оказывается, говорун!
- Вот так отчубучил!
Когда все насмеялись, проводник, горячась, мешая и путая русские и якутские слова, стал упрашивать не возвращаться. Он предлагал остановиться чуть повыше на хорошем месте и сделать большой привал. Он сам найдет виновных в сегодняшнем несчастье.
- Я за то, чтоб двигаться до конца,- твердо заговорил Вадим Орлецкий и, окинув строгим взглядом всех, твердо подытожил: -Трусов между нами не должно быть!
- Ничего не понимаю,- пролепетала Зоя.- Или мы самоубийцы или сумасшедшие.
- Трусам надо было оставаться на прииске. Сейчас же я предлагаю считать возвращение малодушием и предательством! - горячился Вадим.
Никак не предполагала Наташа, что в решающий момент главным героем окажется Вадим Орлецкий. В том, что экспедиция сейчас тронется дальше, а не кинется вспять, главная заслуга Орлецкого! Ну разве после этого случая можно верить тому, что говорила о нем Зоя?
Ошеломил Орлецкий своим поступком и Зою. Никогда не ожидала она такого от Вадима. Зоя с надеждой посмотрела на Сергея: что же ты молчишь? Почему не распорядишься отставить этот гибельный поход?
Заметив Зоину растерянность, Сергей подошел к ней и обхватил за плечи.
- Не горюй, Зайчонок, все кончится хорошо! - ласково проговорил он.
Зоя отвернулась от него, еле сдерживая слезы.
Кыллахов отвязал от куста лук, смотал капроновую нить, взял у Кирьки стрелу в ржавом зубчатом оперении и вместе с Арфиным ухом аккуратно сложил в брезентовый футляр от ружья.
«Грива от дождя отрастает, хвост еще быстрее,- рассуждал Кирька, глядя на обезображенную голову Арфы, и горестно думал, что нет таких дождей, от которых отрастали бы уши.- Быть взбучке. Опозорит батя на весь прииск».
Все еще волнуясь, старик подцепил к седлу Магана бечеву и махнул рукой:
- Ехай мало-мало туда, все сказывай буду.
Сразу за поворотом реки рос по берегу молоденький густой краснотал. Не доезжая зарослей, старик остановил коня и поманил остальных к себе. Когда все подошли, Кыллахов указал на куст, что был погуще и повыше других. Там оказался замаскирован настороженный лук. Старик сходил вынул стрелу, срубил ножом талину, к которой был привязан лук, и вручил Сергею.
- Судить будем,- пояснил Кыллахов.- Так высоко на медведя или на лося не ставит самострелы. Хотели человека стрелять. Не оправдаются поганые, закон спросит.
Первым пошел за проводником Шатров, вдогонку кинулась Наташа, потом все остальные. В кустах отпечатались только оленьи следы.
- Олень настораживал самострел,- пошутил Кыллахов и, видя недоуменные взгляды, пояснил; - Хитрый старый зверь, свой след прятал, верхом привязывал лук.
У воды проводник ткнул пальцем в песок и лукаво улыбнулся:
- Тут ошибку дали.
В песке, почти смытые волнами, виднелись отпечатки, по которым трудно было догадаться, что это следы человеческих ног. Парни присматривались и только пожимали плечами.
- Русский старик шел, шибко пятку продавливал,- расшифровывал вслух Кыллахов.- Молодой легко ходит, а охотник-эвенк совсем легко.
Девушки стояли в обнимку, слушали Кыллахова, и в их глазах растерянность постепенно уступала место любопытству.
- Седая старуха тоже здесь пакостила,- вглядываясь в отпечаток следа поменьше, повествовал проводник и в доказательство достал из воды пепельный волос. Оглядев и даже понюхав его, добавил: - Волос совсем мертвый. Ходит старая в кожаном, курит и вся рыбой провоняла. Однако, на озерах живут поганые…
- Вы как Шерлок Холмс разгадываете,- высказала свое восхищение Зоя.
Кыллахов чуть прищурил и без того узенькие глаза и, хотя похвала ему польстила, ответил с характерной якутской подначкой:
- Зачем сравниваешь с Шерлоком? Я только маленький таежный якут!
Осмотрев в руках Сергея ветку с привязанным к ней деревянным луком, Ксенофонт сделал еще одно открытие:
- Глядите, как привязан. Нитка спутана так себе. Старуха совсем слепая.
Снова нагнувшись над отпечатком на песке, Ксенофонт даже отпрянул.
- Оксе! (Вот как!)-воскликнул он.- Этот след с левой ступней внутрь я когда-то видел. Шибко давно встречал. Вспомните, мои старые глаза, где вы приметили первый раз?
- Н-не в кусты ли попрятались эти «охотнички»? - поинтересовался Кирька, озираясь с опаской и в то же время стараясь не подать виду, что робеет.
- В Ярхадану нырнули, прячут свою дорогу,- объяснил Ксенофонт.- Может, с того берега со скалы нас разглядывают.
Всем стало как-то неуютно: кому хочется быть мишенью? Следовало перебраться с открытого берега в кусты. Проводник так и посоветовал. Перетаскали вещи на опушку, палатки пристроили за кустами. И тут по настоянию проводника устроили соревнования по стрельбе. Он предложил выставить фанерный ящик. А сам стрелял из мало-пульки в лезвие охотничьего ножа. Для доказательства, что попасть в лезвие не так трудно, он дважды выстрелил, и дважды нашли рассеченные пульки. Но остальным по-чему-то не удавалось, только Кирька Метелкин угадал в рукоятку и раскрошил ее.