РЯБИНОВАЯ НОЧЬ
1
Что за чудеса? - удивленно воскликнула Зоя, разглядывая на сыром песке следы широкой ступни.- Иди-ка скорее сюда, Метелкин!
Светлые волны Ярхаданы тихо плескались о гладкий берег, оставляя на песке легкие кружевца пены. Солнце просвечивало воду, в которой виднелись стайки хариусов, двигавшихся все время против течения. Короткая северная весна приближалась к границе лета. Зеленью сотен оттенков блистали кусты и деревья.
Три дня от зари до заката двигался отряд вверх по реке после штурма порога. Против этого стремительного броска никто не возражал. Вообще, после пережитых волнений под скалой Тучэвула между участниками похода возникли какие-то новые отношения. Все были обязаны чем-то
друг другу, и каждый гордился, что есть и его заслуга в благополучном исходе переправы.
По предложению Кыллахова решили сделать бросок до речки Юргачан, где Ксенофонт жил в юности. Он не знал, в каких именно ключах таилось золото, но что оно было - не сомневался. Его хозяин-тойон снабжал продуктами копачей-золотоискателей, которые тайно мыли золотоносные пески и, наверно, делили с тойоном добычу. До Юргачана оставалось два дня ходу. Сегодняшний полдневный привал - уступка настойчивой просьбе Наташи. Девушка упросила разбиться на две группы и обследовать небольшой ручеек. Сергей и Ром, взяв кайло, лопату и деревянный лоток для промывки песков, отправились по правобережью. Наташу и Орлецкого повел Ксенофонт. Только Зоя не захотела никуда идти, считая просьбу Наташи пустой причудой, поэтому и Кирьке пришлось застрять около нее в качестве телохранителя.
Когда до Кирьки донесся Зоин голос, он сидел на корточках возле воды и прополаскивал лотком добытый со дна песок. Он хорошо знал, что если в ручейке есть золотишко, то оно скажется хоть одной крохотной блесткой. И тут как раз что-то мелькнуло, засветилось на донышке лотка…
- С ч-чего бы я бросал п-промывку? - недовольно откликнулся парнишка.
- Здесь следы чудовища.
- С-сказочки?
- Честное слово.
Кирька положил лоток и не спеша направился к Зое. Он увидел ее взгляд, полный удивления и растерянности. И тут же сам изумился: ступни на песке отпечатались вроде бы человеческие, а по размерам - великаньи. Подбоченясь и держась правой рукой за подбородок, Кирька пробовал сообразить, что это такое, и не мог. Обычно богатый на догадки, тут он малость замялся.
- М-может, снежный человек п-прошел?..
- Откуда он взялся? - недоверчиво ответила Зоя.
- Говорят, они т-табунами ходят по горам,- не унимался Кирька.
Наверно, спор затянулся бы, если б разгадка не пришла сама. Донесся всплеск воды. Зоя и Кирька обернулись одновременно. По берегу шел вразвалочку рыжеватый, еще не причесанный дождями после зимней спячки медведь-муравьятник. Зверь, видимо, о чем-то размечтался и, не замечая близкого присутствия людей, тихонько мурлыкал себе под нос - напевал.
- И-и-и! - взвизгнула Зоя, схватив Кирьку за плечо. Но, почувствовав, что это не Сергеево плечо, а щупленькое, ненадежное,- за такое не спрячешься, она с небывалым проворством кинулась прочь, туда, где покачивался на воде дощаник.
Медведь-певун откачнулся назад. Кирька увидел ошалелые глаза зверя. Медведь глядел на Кирьку, а Кирька, наверно, такими же глазами впивался в него. «Пр-фыр!» - будто чихнул медведь. Кирька много раз слышал, что если с медведем обойтись уважительно, то он не тронет.
- Б-будь здоров, лесной д-дедушка! - дрожащими губами пролепетал Кирька. А зверю словно этого только и не хватало: он повернул и проворно поковылял в кусты. Кирька понял, что и ему пора давать стрекача. Зоя вон куда учесала. Летит Кирька легким мотыльком, а все чудится: вот-вот цапнет клыкастый за место пониже спины. Еще минута такого спринтерского бега, и Зоя останется позади, хотя и сбросила свои черные туфельки.
- И-и-и-и-и! - вновь завизжала Зоя, почуяв погоню. Понимает Кирька, что надо бы остановиться, чтобы не пугать трусиху, да не может, забыл, как выключать четвертую скорость.
- Н-не б-бойся, д-дуреха! -успел крикнуть Кирька, обгоняя Зою, и помчался к дощанику, где лежало ружье. Схватив его, Кирька грозным взглядом окинул горизонт и, не заметив медведя, пошел навстречу- задыхающейся от бега Зое.
- Стой, п-порядок! - остановил он выдвинутой ладонью бледную, перепуганную Зою.
- Ужас. У-ужас! - повторяла обессилевшая Зоя, и в ее глазах был отблеск того, медвежьего взгляда.
- Т-теперь разминку,- требовательно распорядился Кирька и начал показывать руками, как надо устанавливать дыхание: вверх, в стороны, вниз, вверх…
Присев на край дощаника, Зоя тихо плакала. Линяли черные ресницы, пачкая щеки. Но сейчас она «е думала о красоте: спасибо, что осталась живой.
- Какие у него клычищи,- сквозь всхлипы причитала Зоя.- Он не придет сюда?
- В-вот ему! - погрозил Кирька малопулькой и клацнул затвором. - Только п-пусть высунется!
- Сбегай, Метелкин, за туфлями,- попросила Зоя.
У Кирьки глазомер точный. До туфель шагов двести, а там столько же до кустов, в которых скрылся медведь…
- П-придут ребята, т-тогда и схожу,- пообещал Кирька.- Лучше мешковиной обверни.
Кирька достал пустой мешок и заботливо закутал загорелые, в порванных капроновых чулках Зоины ноги. Даже он, равнодушный к ее красоте, больше того, не любивший ее за эту красоту, так как Зоя мешала его мужской дружбе с Беловым, даже он отметил, какие у нее стройные ноги.
- М-малость отдышалась? - сердобольно спросил Кирька и принялся журить:- Н-нельзя же б-без тренировки так летать…
- А ты?
- П-по мне в этом деле не равняйся: я спортсмен п-почти первого разряда, вп-полне гожусь в олимпийские чемпионы!
Даже после такой нервной встряски Зоя не могла удержаться от улыбки.
- В олимпийских играх соревнуются мужчины с мужчинами, а ты со мной.
- М-можно по-всякому, - схитрил Кирька. - Нонна Гаприндашвили и мужиков в шахматы на лопатки кладет!
Из тайги донесся хохот. Кирька по голосу распознал Орлецкого, а увидев спускающегося к воде черного пса, поднял, что возвращаются все. Не теряя времени, он окликнул пса: «За мной, Ытыс!», но тот подошел к дощанику и лениво улегся. Парнишка отправился один и, подобрав туфли, быстренько повернул обратно. Все уже были около лодки. Зоя сквозь нервный хохот рассказывала о случившемся. На лице у Кирьки появилась кислая мина: «Сама панику развела а, поди, сваливает на меня, наводит тень».
- Черный зверь не такой уж злой,- успокаивал старый таежник.- Летом редко на человека нападает. Однако в тайге про ружье не забывай…
Кирька издали видит по окаменело-угрюмому выражению его лица - Ксенофонт Кыллахов чем-то очень недоволен. Это Кирька заметил сразу после переправы через порог. Раздражительным стал Кыллахов, торопит и торопит в пути. Вот и сейчас, не дав ребятам даже наскоро перекусить, он подцепил бечеву к седлу Магана и велел всем садиться в лодку. Значит, придется Кирьке опять подпрягать спотыкучую Арфу, которая с трудом успевает за резвым Маганом.
- Гони, Кирилл, к Красной скале,- распорядился старик.- Кому есть охота - жуй в лодке.
Шуршит дощаник, раздвигая встречный поток. Река заметно сузилась, скалистые берега стали круче и живописней: их контуры напоминают развалины древних, крепостей, башни замков, колонны дворцов.
Девушки сидели в обнимку. Наташа сочувствовала пережитому Зоей и старалась всячески успокоить ее. Она поминутно находила что-нибудь интересное на берегах: то березу, склоненную на утесе, как зеленое знамя, то гнезда черных стрижей.
- Наточка, милая! Полюбуйся! - первый раз за всю дорогу вырвались у Зои ласковые слова. Наташа удивленно взглянула на нее. Но, посмотрев вверх, поняла причину.
На крохотной терраске острого утеса появился кабаржонок - этакий пятнистый длинноногий невесомый дикий козленок. Став на коленца, он заглянул с головокружительной высоты вниз. Следом за ним скакнул его неумный братец и с ходу боднул сзади. Девушки не успели ахнуть. Кабаржонок должен был неминуемо свалиться в воду. Но этого не случилось. Мылыш, сделав изящный прыжок с крутым поворотом, очутился на соседней терраске и тут же приготовился даже бодаться. В это время на острие утеса появилась встревоженная кабарга-мать, топнула тонкой ножкой, и все они растаяли как легкий дымок.