эту подстилку, достань оттуда пригоршню золота и дай мне. Клятва
моя будет выполнена, и я тебя прощу*'. Фудайл вошел в дом еврея, а тот успел наложить золы под подстилку. Фудайл засунул туда руку, достал пригоршню динаров и дал ему. Еврей сказал: „Прочитай ша-
хаду". Фудайл прочитал ее, и еврей принял ислам. Потом он спросил: „Знаешь ли ты, почему я стал мусульманином? Потому что до сего дня
я не был уверен в том, какая религия истинна. Сегодня мне стало ясно, что истинная религия — ислам, ибо я читал в Торе, что всякий, кто
правильно совершит покаяние, если прикоснется к золе, она станет
золотом. Я положил золы под подстилку,, чтобы испытать тебя. Когда
ты коснулся золы, она превратилась в золото. Я понял, что покаяние
твое — истина и вера твоя — истинна"».
с Аттар сообщает, что после этого Фудайл добровольно отдался в
руки султана, желая понести наказание. Но тот простил его и повелел
с почетом отвести его домой. Придя домой, Фудайл сказал жене, что
намерен идти в Мекку, и предложил ей развод. Она не согласилась на
зто и заявила о своей готовности сопровождать его, куда бы он ни по-
шел, разделяя с ним все невзгоды.
Все эти детали — явное наращение на первоначальную редакцию
легенды, вызванное намеченными выше соображениями. Совершенно
ясно, что никакого 'исторического основания здесь быть не может. Сул-
тан, которому хотел отдаться Фудайл,— чисто сказочный персонаж, ибо
во II веке хиджры в этой области никаких султанов не было.
Интересно отметить, что совершенно аналогичный прием - мы нахо-
дим в построении легенды об Ибн Адхаме. Предание делает араба- ко-
лониста «царем Балха» и связывает с его именем манихейскую версию
легенды о Будде. Царь отрекается от престола и становится (бродячим
дервишем. Перед позднейшими биографами вставала задача объяснить
такого рода перелом, найти для него психологическое обоснование.
Легенда пополняется рассказом о том, что Ибн Адхам— сын балхской
10 Там же, стр. 76 и ел.
19Î
царевны и юродивого дервиша Адхама. От матери он унаследовал цар-
ский сан, от отца — стремление к дервишской жизни. Биография под-
гоняется 'под своего рода диалектическую триаду с конечным синтезом
в святости. <Ср. стр. 182, 184—186 наст. изд. — Ред. >.
Происхождение легенды об Ибн Адхаме
! более или менее ясно.
Трудно фиксировать время ее возникновения, но источник ее не вызы-
вает особых сомнений. Легенда о Фудайле вызывает большие затруд-
нения. Прежде всего надлежит решить, относится ли рассказ о его
разбойничестве целиком к числу фантастических сказаний или имеет
под собой хоть какую- то историческую подкладку. Сам по себе факт
превращения разбойника в аскета
п не представляет собой ничего осо-
бо невероятного. Аналогичные предания нам 'известны и из биографий
христианских святых и притом довольно поздних Ή допускающих исто-
рическую проверку.
С другой стороны, крайне соблазнительно видеть в этом только эф- *
фектную легенду, созданную желанием окружить имя святого ореолом
фантастики. К антитезе Ибн Адхама «царь || дервиш» пожелали создать
параллель «разбойник || праведник». Разрешить этот вопрос можно толь-
ко на основании источников. Обращаясь к ним, мы видим, что все наибо-
лее ранние авторы биографических сборников и вся арабская школа
мухаддисов знают Фудайла только как собирателя и передатчика хади-
сов и никаких рассказов о его молодости не сообщают. Ибн Кутайба, Навави, Захаби ничего не говорят о его разбоях, ограничиваясь опреде-
лением его места среди мухаддисов, тогда как у ал- Кушайри мы уже
находим легенду о его внезапном обращении, правда, изложенную весь-
ма кратко, едва намеченную
12 . В данном случае особенно важно мол-
чание Ибн Кутайбы, который как соотечественник Фудайла более чем
кто- либо другой мог быть осведомлен о начале его деятельности.
Исходя из высказанных соображений можно предположить, что
1) легенда Ό Фудайле- разбойнике не имеет исторических оснований > и
что 2) возникла она приблизительно в IV веке хиджры. Создание ее
можно приписать хорасанским суфиям и искать ее происхождение нуж-
но, очевидно, в той же среде, где возникла и легенда об Ибн Адхаме.
Тогда появление ее в работах нишапурского суфия станет совершенно
понятным
13 .
Таким образом, в результате анализа биографических сведений, относящихся к молодости Фудайла, мы остались с пустыми руками.
Легенда, как и во многих других случаях, заслонила историю и заста-
вила забыть то, что 'было известно. Единственным несомненным фактом
остается его /происхождение из Хорасана, которое ни одним биографом
не оспаривается.
II. < Ф у д а й л в К у φ е>
Второй период жизни Фудайла—- переселение его из Хорасана в
Куфу. Известие об этом мы находим во всех источниках, включая Ибн
Кутайбу, и, таким образом, сомнения здесь отпадают. Ибн Кутайба
сообщает, что в Куфе Фудайл слушал передатчика хадисов Мансура
11 Исключая, конечно, явную литературную
обработку в добавлениях 'Аттара.
12 Впрочем, и другие легенды ал- Кушайри дает обычно крайне сжато, в виде
эксцерпта, устремляя все свое внимание на изложение изречений ранних шейхов.
13 Трудно сказать, имеем ли мы перед собой продукт фольклора или создание
• литературной школы. Некоторая схематичность конструкции делает второе предполо-
жение вполне вероятным. С другой стороны, разграничить эти два течения в этих
памятниках столь отдаленного времени сейчас едва ли можно.
192
• ибн ал- Му'тамира и многих других. Захаби
u среди учителей его на-
зывает ал~А
с маша, того же Мансура, Джа'фара ас- Садика, Сулаймана
Тамими, Хамида ат- Тавила, Йахйу ал- Ансари и многих других, поимен-
но не перечисленных. Близкий к этому список дает и Навави
15 . В Куфе
же произошло знакомство Фудайла с Суфйаном Саури. Отношениям
между этими двумя «столпами» суфизма ИСТОЧНИКИ уделяют ми о го вни-
мания, но описывают их крайне противоречиво — то как большую друж-
бу, то как легкую вражду. Противоречия эти объясняются смешением
Суфйана Саури с его современником Суфйаном ибн 'Уййайиой, с ко-
торым отношения у Фудайла были безусловно довольно натянутые. Что
же касается Суфйана Саури, то, насколько можно судить .по дошедшим
до нас скудным сведениям, его учение оказало большое влияние на
дальнейшее развитие Фудайла. В числе людей, передававших хадисы
со слов Фудайла, Захаби называет аш- Шафи
е и, обоих Суфйанов (ибн
е Уййайну и Саури), Ибн ал- Мубарака, йахйу ал- Каттана, Бишра Ха-
фи, Сари Сакати и других. Список этот весьма неполон, и к нему без
особого труда можно добавить значительное число имен. К этому нам
придется вернуться при рассмотрении роли Фудайла и его значения
для распространения суфизма.
Восстановить картину жизни Фудайла в Куфе имеющиеся сведения
не позволяют. Однако отдельные из сохранившихся его изречений все
же проливают свет на этот период его ЖИЗНИ И ПОЗВОЛЯЮТ сделать неко-
торые довольно существенные выводы. Имена людей, с которыми об-
щался Фудайл в Куфе, показывают, что он имел намерение всецело
посвятить себя собиранию хадисов и дальнейшей 'передаче их. Не под-
лежит сомнению, что Фудайл выехал из Хорасана, влекомый .славой
куфийских мухадд.исов. Слухи о их необычайных познаниях и великой
мудрости долетали и до далекого Хорасана. Будучи сам суровым аске-
том с сильным уклоном в сторону отшельничества, он в них ожидал, помимо познаний, обрести святость жизни, найти водителей для про-
хождения трудного пути отречения, tïo ожиданиям его не было суждено