эту подстилку, достань оттуда пригоршню золота и дай мне. Клятва

моя будет выполнена, и я тебя прощу*'. Фудайл вошел в дом еврея, а тот успел наложить золы под подстилку. Фудайл засунул туда руку, достал пригоршню динаров и дал ему. Еврей сказал: „Прочитай ша-

хаду". Фудайл прочитал ее, и еврей принял ислам. Потом он спросил: „Знаешь ли ты, почему я стал мусульманином? Потому что до сего дня

я не был уверен в том, какая религия истинна. Сегодня мне стало ясно, что истинная религия — ислам, ибо я читал в Торе, что всякий, кто

правильно совершит покаяние, если прикоснется к золе, она станет

золотом. Я положил золы под подстилку,, чтобы испытать тебя. Когда

ты коснулся золы, она превратилась в золото. Я понял, что покаяние

твое — истина и вера твоя — истинна"».

с Аттар сообщает, что после этого Фудайл добровольно отдался в

руки султана, желая понести наказание. Но тот простил его и повелел

с почетом отвести его домой. Придя домой, Фудайл сказал жене, что

намерен идти в Мекку, и предложил ей развод. Она не согласилась на

зто и заявила о своей готовности сопровождать его, куда бы он ни по-

шел, разделяя с ним все невзгоды.

Все эти детали — явное наращение на первоначальную редакцию

легенды, вызванное намеченными выше соображениями. Совершенно

ясно, что никакого 'исторического основания здесь быть не может. Сул-

тан, которому хотел отдаться Фудайл,— чисто сказочный персонаж, ибо

во II веке хиджры в этой области никаких султанов не было.

Интересно отметить, что совершенно аналогичный прием - мы нахо-

дим в построении легенды об Ибн Адхаме. Предание делает араба- ко-

лониста «царем Балха» и связывает с его именем манихейскую версию

легенды о Будде. Царь отрекается от престола и становится (бродячим

дервишем. Перед позднейшими биографами вставала задача объяснить

такого рода перелом, найти для него психологическое обоснование.

Легенда пополняется рассказом о том, что Ибн Адхам— сын балхской

10 Там же, стр. 76 и ел.

19Î

царевны и юродивого дервиша Адхама. От матери он унаследовал цар-

ский сан, от отца — стремление к дервишской жизни. Биография под-

гоняется 'под своего рода диалектическую триаду с конечным синтезом

в святости. <Ср. стр. 182, 184—186 наст. изд. — Ред. >.

Происхождение легенды об Ибн Адхаме

! более или менее ясно.

Трудно фиксировать время ее возникновения, но источник ее не вызы-

вает особых сомнений. Легенда о Фудайле вызывает большие затруд-

нения. Прежде всего надлежит решить, относится ли рассказ о его

разбойничестве целиком к числу фантастических сказаний или имеет

под собой хоть какую- то историческую подкладку. Сам по себе факт

превращения разбойника в аскета

п не представляет собой ничего осо-

бо невероятного. Аналогичные предания нам 'известны и из биографий

христианских святых и притом довольно поздних Ή допускающих исто-

рическую проверку.

С другой стороны, крайне соблазнительно видеть в этом только эф- *

фектную легенду, созданную желанием окружить имя святого ореолом

фантастики. К антитезе Ибн Адхама «царь || дервиш» пожелали создать

параллель «разбойник || праведник». Разрешить этот вопрос можно толь-

ко на основании источников. Обращаясь к ним, мы видим, что все наибо-

лее ранние авторы биографических сборников и вся арабская школа

мухаддисов знают Фудайла только как собирателя и передатчика хади-

сов и никаких рассказов о его молодости не сообщают. Ибн Кутайба, Навави, Захаби ничего не говорят о его разбоях, ограничиваясь опреде-

лением его места среди мухаддисов, тогда как у ал- Кушайри мы уже

находим легенду о его внезапном обращении, правда, изложенную весь-

ма кратко, едва намеченную

12 . В данном случае особенно важно мол-

чание Ибн Кутайбы, который как соотечественник Фудайла более чем

кто- либо другой мог быть осведомлен о начале его деятельности.

Исходя из высказанных соображений можно предположить, что

1) легенда Ό Фудайле- разбойнике не имеет исторических оснований > и

что 2) возникла она приблизительно в IV веке хиджры. Создание ее

можно приписать хорасанским суфиям и искать ее происхождение нуж-

но, очевидно, в той же среде, где возникла и легенда об Ибн Адхаме.

Тогда появление ее в работах нишапурского суфия станет совершенно

понятным

13 .

Таким образом, в результате анализа биографических сведений, относящихся к молодости Фудайла, мы остались с пустыми руками.

Легенда, как и во многих других случаях, заслонила историю и заста-

вила забыть то, что 'было известно. Единственным несомненным фактом

остается его /происхождение из Хорасана, которое ни одним биографом

не оспаривается.

II. < Ф у д а й л в К у φ е>

Второй период жизни Фудайла—- переселение его из Хорасана в

Куфу. Известие об этом мы находим во всех источниках, включая Ибн

Кутайбу, и, таким образом, сомнения здесь отпадают. Ибн Кутайба

сообщает, что в Куфе Фудайл слушал передатчика хадисов Мансура

11 Исключая, конечно, явную литературную

обработку в добавлениях 'Аттара.

12 Впрочем, и другие легенды ал- Кушайри дает обычно крайне сжато, в виде

эксцерпта, устремляя все свое внимание на изложение изречений ранних шейхов.

13 Трудно сказать, имеем ли мы перед собой продукт фольклора или создание

• литературной школы. Некоторая схематичность конструкции делает второе предполо-

жение вполне вероятным. С другой стороны, разграничить эти два течения в этих

памятниках столь отдаленного времени сейчас едва ли можно.

192

• ибн ал- Му'тамира и многих других. Захаби

u среди учителей его на-

зывает ал~А

с маша, того же Мансура, Джа'фара ас- Садика, Сулаймана

Тамими, Хамида ат- Тавила, Йахйу ал- Ансари и многих других, поимен-

но не перечисленных. Близкий к этому список дает и Навави

15 . В Куфе

же произошло знакомство Фудайла с Суфйаном Саури. Отношениям

между этими двумя «столпами» суфизма ИСТОЧНИКИ уделяют ми о го вни-

мания, но описывают их крайне противоречиво — то как большую друж-

бу, то как легкую вражду. Противоречия эти объясняются смешением

Суфйана Саури с его современником Суфйаном ибн 'Уййайиой, с ко-

торым отношения у Фудайла были безусловно довольно натянутые. Что

же касается Суфйана Саури, то, насколько можно судить .по дошедшим

до нас скудным сведениям, его учение оказало большое влияние на

дальнейшее развитие Фудайла. В числе людей, передававших хадисы

со слов Фудайла, Захаби называет аш- Шафи

е и, обоих Суфйанов (ибн

е Уййайну и Саури), Ибн ал- Мубарака, йахйу ал- Каттана, Бишра Ха-

фи, Сари Сакати и других. Список этот весьма неполон, и к нему без

особого труда можно добавить значительное число имен. К этому нам

придется вернуться при рассмотрении роли Фудайла и его значения

для распространения суфизма.

Восстановить картину жизни Фудайла в Куфе имеющиеся сведения

не позволяют. Однако отдельные из сохранившихся его изречений все

же проливают свет на этот период его ЖИЗНИ И ПОЗВОЛЯЮТ сделать неко-

торые довольно существенные выводы. Имена людей, с которыми об-

щался Фудайл в Куфе, показывают, что он имел намерение всецело

посвятить себя собиранию хадисов и дальнейшей 'передаче их. Не под-

лежит сомнению, что Фудайл выехал из Хорасана, влекомый .славой

куфийских мухадд.исов. Слухи о их необычайных познаниях и великой

мудрости долетали и до далекого Хорасана. Будучи сам суровым аске-

том с сильным уклоном в сторону отшельничества, он в них ожидал, помимо познаний, обрести святость жизни, найти водителей для про-

хождения трудного пути отречения, tïo ожиданиям его не было суждено