Парень хотел было отказаться от предложенной помощи, но хозяин на ломанном древнем заверил, что это не отнимет много средств у Пронта. Что ж, отказываться было попросту лень. Если они хотят лечить его, пускай лечат.

На третий день пребывания в таверне Пронту не то чтобы стало совсем хорошо. Но и денег у него было не так много, чтобы просиживать их в заведении. Пора было отрывать свою задницу от лежака и двигаться по своим делам.

Закупив провианта в дорогу, Пронт понял, что оставил в городе почти сорок серебряных. Врачи обошлись недорого, как и говорил хозяин таверны, а вот продукты в этом городе стоили почти как новый конь. Хотя нечему было удивляться. Тропический город, который кормится только рыбалкой и тропическими фруктами и тростником. Откуда здесь взяться обилию хорошего жирного мяса, которое имеет смысл брать в дорогу? Откуда взяться хлебу и другим волевым продуктам? Только из Кониуна. Отсюда и цена. Благо, птица водилась в этих лесах целыми стаями. Хоть из лука не стреляй.

Зато он снова был в пути. Белоснежная грива трепетала на ветру. Мантикор мчал по небу, что было мочи, выдувая из шерсти пот и зной. Пронт был явно благодарен зверю за это. Лететь под сильным прохладным ветром было неописуемым удовольствием в эту жару.

Летели не как обычно, делая остановки на отдых через каждые два часа перелета. В этот раз лев, не дожидаясь приказа Пронта, висел в воздухе столько, сколько требовалось от одного водоема до другого. Потому, отдых они проводили во влажной лесной тени, напиваясь холодной воды, поедая мясо, иногда купались в водоемах. Еще бы не мучали насекомые кровопийцы, да мелкая живность вроде ящериц и жуков, размером с кошку. Было бы вообще прекрасно.

Сразу после купания Пронт и Нестин поднимались в воздух, выстужая из тела весь зной и духоту местного климата. Печально было одно, половина пути будет в тропических лесах, а вторая в пустынных землях, которыми покрыта вся южная половина материка. Там уже не будет лесных теней, теплых водоемов. Там полет превратится в сплошную войну со смертью, с перерывами на оазисах.

И так они летали до следующего дня, пока на одной из передышек на них из ниоткуда не налетели гноллы. Две с половиной дюжины гиеноголовых в легких доспехах с копьями наперевес вылетели из за деревьев, громко вопя и гогоча.

Пронт откатился вбок, едва не оказавшись пригвожденным к земле копьем за собственную промежность. Он тут же схватил щит, и выхватил меч из ножен. Это все он уже проходил. Он даже видел, как сражаются гноллы. Беспомощные копейщики.

Парень бросился в толпу, расталкивая первые ряды копейщиков щитом, меч он выставил, как жало, успев в прыжке заколоть одного из гноллов. Тяжелое лезвие с легкостью пробило кожаный нагрудник, окрасившись первыми красными потеками. По щиту тут же забарабанили острия копий. Пронт крутанулся, срубив сразу два, а третье копье он выбил из рук новобранца. За спиной раздался оглушительный рев, и что то тяжелое пронеслось рядом с Пронтом, расшвыривая гноллов, как игрушку.

Еще взмахом парень снял голову гноллу, что только что пытался пробиться копьем под щитом. Рядом стоящий копейщик тут же исчез из обзора, угодив горлом в уже окровавленную пасть мантикора. Совершив невероятное движение в воздухе, мантикор схватил лапами еще двоих и в два могучих взмаха подбросил их в воздух. Короткий вопль гиен закончился глухим ударом о камни.

Следующего гнолла Пронт оглушил щитом по голове и, уже перешагивая, полоснул кончиком меча по открытому горлу. На последнего мантикор попросту рухнул с неба, пока тот целился копьем в Пронта. Гнолл даже не успел вскрикнуть, когда двухсоткилограммовый лев втоптал его в землю, как прогнивший гриб.

Все же, мантикор хромал на одну лапу, когда слез с месива, недавно бывшее гноллом. То ли ранили, то ли сам угодил куда. Пронт не ощущал никаких ран. Были, кажется, мелкие порезы, что зудели под коленями. Дотуда не дотягивалась пола кольчуги, туда и метили гиеноголовые. Но, хвала богам, все обошлось малой кровью. Можно сказать, отделались легким испугом.

В кошельках гноллов было пусто, как ночью в поле. Едва набралось меди и серебра на пару серебряных монет. И как они живут с четвертаками? За что только служить идут? За веру в Эквира? Знали бы, кого они приняли за Эквира, так давно уже побросали бы копья и пошли молиться Кеду или Аммонтасу. Все настроение альку под хвост.

Еще и тропики вскоре подошли к концу. Они вырвались в зону пустыни. Едва заметив частокол рассохшихся деревьев. Пустыня завоёвывает себе новые территории. Если не придут сезоны дождей, то к следующей весне вымрет еще полет стрелы леса. С другой стороны, вполне возможно, что за осень, в сезон дождей, появятся новые ростки, оживут некоторые из невысохших до конца деревьев. И они создадут защитный барьер, хранящий границу тропиков от пустыни. Так и сохраняется баланс в природе.

Он увидел вулкан за два перелета до него. Или это был мираж? Трудно сказать, глаза почти перестали видеть в белом свете Вкипасе, отражавшемся от такого же белоснежного песка. Видеть что то было и без того трудно, так его еще не отпускала одышка. Голова кружилась так, словно он один осушил бочку вина. А раскалывалась с такой силой, словно он осушил ее вчера.

В другое время в таком состоянии он бы даже навстречу с Конароком не вышел, но уж теперь пути назад не было. Сам вызвался, самому и расхлебывать. На беду не спасал даже встречный ветер, что гнал раскаленные песчинки в лицо, царапая и обжигая кожу. Он уже едва дышал от жара. Кости ныли, суставы едва не скрипели при каждом движении. А изо рта почти вырывалось пламя. Легкие горели огнем. Скорее бы назад, в сырой лес тропиков. А еще лучше куда нибудь в Неору или Старгон. В густые леса северного Кониуна и подальше от этого пекла.

Лев коротко взревел и начал набирать скорость. Пронт не сразу понял, что случилось. Только хорошенько присмотревшись вдаль, он увидел, как от горизонта к вулкану шествует исполин. В этот раз ему точно не показалось, если даже Нестин заметил его.

В пустой голове всколыхнулась короткая радость, но потом тут испарилась под палящими лучами Вкипасе. Что он скажет? Титаны оказались не самыми общительными созданиями. Особенно, когда от них требовалось оторвать ленивую задницу от трона и помочь целому миру.

С другой стороны, этот великан нес на себе валун, размером с дракона, расправившего крылья. И нес его к огромному жерлу вулкана. Самого крупного из всех, что Пронт видел даже из Смотровой.

- Зачем он хочет заткнуть вулкан? Тут же живности нет на десятки верст, - обратился Пронт к Нестину, не сразу вспомнив, что тот не в состоянии ему ответить.

Зато мантикор издал странный звук. Трудно было понять, что он означал, но, кажется, лев отнесся к вопросу Пронта с презрением. Мол, совсем под светилом из ума выжил.

- Альк с тобой, - Пронт стеганул мантикора тяжелыми сапогами по бокам. - Пойдем и сами узнаем!

Нестин послушно рванулся вниз, расправив крылья. Ветер ударил в лицо с новой силой. Лев выровнялся, земля перестала нестись им навстречу. Теперь они шли по пологой траектории, конец которой проглядывался самое большее в получасе такого полета.

Титан долго не обращал внимания на кружащего вокруг Пронта, оседлавшего мантикора. Хотя парень и надрывал и без того пересохшие и выгоревшие легкие, как только мог. Но, в один момент то ли Пронт все же докричался, то ли просто надоел титану, но тот, ни на шаг не останавливаясь, буркнул в пустоту.

- Отстань, человек, у меня много работы.

На этом все их общение прекратилось. Тогда Пронт решил действовать нагло. Он посадил мантикора прямо на ухо исполину, которого хватило бы, чтобы построить на нем лачугу. Тогда он свесился с края каменной раковины и заорал в огромный кратер уха.

- Зачем ты это делаешь?!

╛- Так надо, - титан даже не сбавил шага. Похоже, он чувствовал севшего мантикора и знал, что его наездник скоро к нему обратится.