Великая Игра. Рассказ немного напоминает самые разные произведения, объединенные заглавной темой. Пробуждение в мальчике интереса к тому, что станет делом всей его жизни, трактуется корректно и психологически убедительно. Это, конечно, не Игра в бисер, но все равно занятно.

Комптон, Д.Г

В 1960-х гг. К. был одним из ярких представителей плеяды британских авторов, разрабатывавших традиционные темы НФ на новом уровне, с привлечением всего спектра гуманитарных наук, с опорой на индивидуальную психологию. Стиль К. по сравнению с М. Коуни, Э. Купером и др. несколько более эффектен, хотя сюжеты его книг зачастую выглядят слишком знакомыми. Однако К. всегда умел сказать свое слово: он писал о путешествиях во времени, глобальных катастрофах и массовой культуре с одинаковой глубиной и серьезностью. Его роман Продолжающаяся Карин Мортенхоу стал основой знаменитого фильма Вахта смерти с Х. Кейтелем и Р. Шнайдер. После переезда в США в начале 80-х качество и количество книг К. резко снизилось, и ныне писатель далек от авансцены жанра.

В России не издавался.

Коуни, Майкл

Первые книги К. появились в начале 70-х и привлекли внимание прежде всего британских читателей. Писатель разрабатывал две темы: экология и варианты антиутопии. В обоих он остался мастером. Его произведения зачастую содержат новые, неортодоксальные решения навязших в зубах проблем; некоторые из них изрядно выигрывают из-за эффектной и уместной иронии. Традиционные темы британской НФ — артуриана, фэнтези, хроноклазмы, глобальные катастрофы — также представлены в книгах К. с разной степенью убедительности. В целом не очень понятно, почему именно К., а не его коллеги неоднократно обращал на себя внимание крупнейшего российского НФ-журнала Если, напечатавшего три романа писателя. Проза хорошая, стилистически выверенная, но средняя. Именно поэтому, из-за отсутствия некой выразительности и глубины и не стал К. частью НВ как течения, оставшись одним из многих британских фантастов 70-х. Поздние книги в данном случае ничем не уступают ранним: все тот же добротный уровень, устоявшиеся темы, изящные повороты сюжета. Но ни эксперимента, ни новаторства, ни экстремизма в книгах К. искать не стоит — не тот писатель, не та школа.

Воплощенный идеал.

Здравствуй, лето… и прощай.

Харизма.

Погонщики айсбергов. Рассказ посвящен экологии. При этом основная тема раскрывается прямолинейно и как-то назидательно. Устарело.

Лит.:

Гаков Вл. Харизма Майкла Коуни // Если. — 1998. - N 5. — С. 200–205.

Краули, джон

К. пришел в литературу в середине 70-х, когда НВ уже прекратила свое существование. Но первые же его книги обнаружили несомненную преемственность по отношению к прозе конца 60-х. Этим традициям великолепный стилист верен и по сей день. Наиболее важный упрек, который можно адресовать писателю — неоригинальность замыслов его великолепных книг. Все это было чуть раньше. Было, наверное, хуже: мастерство К. настолько неоспоримо, что писать об этом нечего — читать надо! Но нет своего, нового слова. Или пока нет…

Маленький, большой.

Купер, Эдмунд

О Купере не так уж легко писать, как может показаться поначалу. Явно коммерческий романист и неоригинальный рассказчик, склонный к примитивизму и самоповторам — это одно. И антифеминист, страстный проповедник собственных воззрений, во времена холодной войны призывавший к миру и согласию — это другое. Его книги вызывали снисходительную усмешку у одних, яростное неприятие у других и восторженное отношение у третьих. Купер не получил ни одной премии за свои труды, да он к этому и не стремился, во всех писаниях оставаясь на одном уровне, не изменяя собственной средней манере. Исключением является разве что примитивная приключенческая серия, написанная под псевдонимом Р. Эвери. Критики иной раз выделяют среди его произведений лучшие. Вряд ли это уместно и верно. Проза К., отвечая чаяниям читателей, несет определенный философский заряд, делающий ее интересной для всех. Внешняя простота текстов соответствует выражаемым в них идеям. К. — не такой уж глубокий мыслитель и совсем не новатор. Но в большинстве его сочинений отразились ходовые темы и образы НФ 60-х, то есть НВ. Для меня К. — своего рода Килгор Траут, обретший определенное признание. Он ближе к идеалу Воннегута (примитивные фантастические опусы, несущие важные и серьезные идеи), чем кто-либо из фантастов ХХ века. Целый ряд книг К. неплохо переведен на русский, и все они представляют интерес.

Далекий закат. Едва ли не лучший роман К., и уж точно наиболее гармоничный и стилистически выдержанный. Завязкой сюжета является гибель земной экспедиции на планете, обитатели которой не так уж и враждебно настроены. Самоуничтожение корабля ведет к массовому самоубийству членов экипажа. Единственный, кто смог выдержать это испытание, — корабельный психолог. Его адаптации к чужому миру и постепенному восхождению к вершинам власти посвящена книга. Но роман не только об этом. К. показал себя знатоком человеческой природы, а психология инопланетян дана столь сдержанно и экономно, что не дает повода усомниться в выкладках романиста. Финал отчасти предсказуем (уж слишком много подсказок дается в основной части текста), но удовольствие гарантировано. Книга К. может конкурировать с лучшими образцами английской фантастики своего времени.

Последний континент. Гуманистическая НФ, основанная на любопытной социальной коллизии: черные переселяются на Марс и уничтожают Землю вместе с белыми. Однако много лет спустя звездолет новоявленных марсиан обнаруживает планету, населенную людьми со светлой кожей. К. не изменяет своему оптимизму: ложная расистская религия уничтожена, расы примиряются и объединяются у памятника Последнему Чернокожему, погибшему в Великой войне… Очень уютная и, несмотря на инопланетный антураж и дикость нравов, английская книжка. А последний континент — это, конечно, мы с вами — люди.

Транзит. Наиболее традиционный роман К. посвящен контакту, вернее, одной из наиболее примитивных его форм. Несколько землян похищены представителями внеземной цивилизации для проведения некого эксперимента, сущность которого выясняется постепенно. Принципы НВ сказались в выборе главных героев: неудачливый художник и второразрядная телезвезда плюс средние лондонцы. Замысел слишком прост, чтобы привлечь современных искушенных читателей, хотя все фирменные приемы и тезисы автора явлены в романе весьма полно.

1994. Бегство из антиутопии, механизированной до полного освобождения людей, осуществляется обычным для фантастики путем. Заглавие рассказа отсылает сами знаете куда, но более об Оруэлле ничто не напоминает.

Вахта смерти. Яркая антивоенная история, посвященная переживанием человека, вынужденного нажать на кнопку. На сей раз все кончается хорошо: автор убежден, что добро в душе отдельной личности всегда возобладает, война не состоится — в общем, Апокалипсис откладывается.

Добро пожаловать домой. Первая земная экспедиция на Марс (с участием представителей всех бывших противников) завершается открытием: опустевшая планета некогда была населена, причем обитатели… Сильно напоминает раннего Шекли и рассказы 1950-х гг.

Дубль один, два, три…. На сей раз К. взялся за путешествия во времени, породив историю о примитивном хроноклазме и о неизбежности человеческого безумия. В рассказе немало любопытных деталей, но они не развернуты и остаются только намеками и возможностями — в полном соответствии с несовершенством манеры автора.