Лорд Демон. Последние по времени наброски Ж., завершенные Джейн Линдскольд после его смерти, представляют собой попытку создания нового Амбера, замкнутого теперь на китайскую мифологию. Ранее эта область оставалась одной из немногих, не освоенных писателем. Однако книга остается на уровне талантливо написанного приключенческого романа; мифология не становится органичной частью сюжета, как в Князе Света и пребывает на уровне использования нескольких общих понятий, доступных простым читателям. Бестселлер, возможно, удался неплохой — персонажи выписаны просто великолепно, хотя иногда их отношения кажутся предельно стереотипными. А теория о бутылках, в которых обитают духи и где происходит основное действие, как будто позаимствована напрямую из Хрономастера, которому Лорд Демон вообще близок.

Маска Локи. Среди книг 90-х эта, написанная с Т.Т. Томасом — не лучшая, но и не худшая. Слишком уж явно она сделана на потребу публике — описание крестовых походов сопровождается событиями, происходящими в недалеком будущем. Таинственные артефакты, мистические повороты, история и будущее соединены в точной коммерческой пропорции. Увы, не более…

Мост из пепла. Пожалуй, наименее запоминающийся текст Ж. Своего рода набор беспроигрышных штампов в духе экологического мышления на поверку оказывается скороспелой попыткой сорвать кассу. Читатели ждали от Ж. нонконформизма, а не сероватой гуманитарной фантастики. А на рынок попадало и то, и другое.

Одержимый волшебством. Продолжение Подмененного отличается более разветвленным сюжетом, но сосредоточенность только на событиях превращает книгу в заурядную приключенческую фэнтези, крайне слабую для Ж. О теоретических проблемах в сиквеле и речи нет.

Остров мертвых. Замечательный роман о Фрэнсисе Сэндоу — пример экзистенциальной фантастики. Темы и образы, фигурировавшие у Камю и Сартра, воплотились в фантастическом боевике, посвященном специалистам по изменению планет. Блистательный сюжет может не понравиться любителям слишком быстрого действия, но для этих гурманов есть Нортон, Коул и Банч. Ж. писал для других читателей, готовых принять его эксперимент по синтезу европейской прозы и легкой фантастики. В романе создано уникальное настроение, которое вряд ли можно передать словами и повторить. Приз Аполлон — наименьшая из наград, которой заслуживал его создатель. Увы, книгу оценили далеко не все и не сразу. Склонность героя к самоанализу сочли просто эгоизмом, а приемы нового романа вовсе не были поняты. Книга Ж. должна встать в ряд классических романов, передавших нерв ХХ века, который пытались ухватить классики НВ.

Очарованная земля. Окончание странствий Дилвиша представлено в форме романа. Магические приключения достигают значительного размаха, потрясающего многих ценителей сказочной фантастики. Увы, перевод оставляет желать лучшего. Да и сам роман несколько монотонный и неоригинальный.

Подмененный. Важность совмещения науки и волшебства очевидна для Ж. Его занимает не только обоснованность такого хода, но и сама теоретическая проблема сайенс фэнтези — комбинированного жанра, культивируемого многими мэтрами НВ и их последователями. В этом романе тема решается на облегченном уровне; столкновение двух братьев, каждый из которых представляет одну из сторон (вернее, один из миров) становится неплохим фоном для размышлений о магии и точных науках. В целом довольно занимательно и дает повод для размышления. См. Одержимый волшебством.

Принеси мне голову Прекрасного Принца; Коль в роли Фауста тебе не преуспеть; Театр одного демона. Три романа в жанре юмористической фэнтези написаны с Р. Шекли. Критики разнятся в оценках трилогии, но одно точно — не очень похоже на прочие произведения соавторов. Но на дворе стояли 90-е годы — время Асприна и прочих легких авторов. Создатели эпопеи о демоне Аззи не могли не учесть рыночную конъюнктуру. То, что получилось, наверно, очень здорово, но к НВ ни малейшего отношения не имеет.

Психолавка. Печальная история этого романа не может не привлечь внимания. Бестер умер, не завершив его, Желязны — не отредактировав. В итоге слегка подправленный черновик был издан после кончины писателя. Книга напоминает обо всем лучшем, что было в НВ и НФ. Здесь и фирменная пиротехника Бестера, и стильный мифологизм Желязны, и карнавал, свойственный Шекли, и утонченная научность золотого века, и сексуальная и информационная свобода. Сюжет не подлежит связному пересказу: Лавка Миров связывает осколки самых разных сюжетов — забавных и философских (один из рассказов Бестера включен в текст романа), а тема Иддроида, искусственного сверхчеловека, бывшая для Бестера навязчивой, Желязны занимала меньше. Однако сравнивать книгу приходится не с Человеком без лица и Големом. Психолавка скорее напоминает куда более слабые книги — Обманщиков и Дьявольский интерфейс. Нет здесь ни потрясающего новаторства, ни уникального мастерства, ни серьезных философских концепций. И все же пропустить плод посмертного соавторства двух великих авторов было бы неправильно.

Сегодня мы выбираем лица. Хороший триллер обладает особым настроением. Если он окажется не созвучен характеру читателя, то вряд ли придется по вкусу. Обилие стандартных ходов не мешает присутствию совершенно оригинальных находок в духе Ф. Дика, которому и посвящен роман.

Создания света и тьмы. На сей раз Ж. погружается вместе с читателями в изучение мифологии Древнего Египта, которая (подобно индуизму в Боге Света) неразрывно сплетается с центральными темами НФ. Автор решительно отходит от штампов американской фантастики; из этого следует отказ от связного изложения сюжета. Текст исключительно сложен, но прочитавшие его внимательно будут вознаграждены: к знаниям, почерпнутым из Мифов народов мира, добавится понимание египетской мистики на более глубоком уровне. Дело не только в современности мифологии и ее психологической значимости для человека; размытая фабула делает текст протяженной медитацией на близкие автору темы. Антропология и футурология сплетаются с древними культами столь тесно, что финальные сцены разворачиваются вне времени. Ради создания этого уникального эффекта можно трудиться долгие годы. А можно воспользоваться вдохновением…

Творец снов (др. — Повелитель снов, Тот, кто придает форму). Дебютный роман Ж., принесший ему первые фантастические премии, основан не на фрейдовских теориях, а на учении К.Г. Юнга, которым писатель увлекался всю жизнь. Размытый сюжет, полный аллюзий и провалов, довольно трудно пересказать. Заслугой автора является не только убедительный образ психиатра будущего, но и внесение в фантастику (на столь серьезном уровне впервые) новейших психологических теорий. Кстати, рекомендую перевод, выпущенный издательством Бобок. В Мирах… текст несколько приглажен в сторону упрощения, при этом утрачена особая поэтичная атмосфера.

Темное путешествие. Роман (или скорее повесть) для детей, полная приключений в духе Хроник Амбера, но уровнем пониже. Чисто развлекательная вещь, на большее не претендующая.

Тоскливой октябрьской ночью… (др. — Ночь в тоскливом октябре). Поистине лебединая песня Ж., изящное и чуть-чуть претенциозное признание в любви всем своим учителям и кумирам. Джек-Потрошитель, Шерлок Холмс и ужасные создания Лавкрафта уживаются рядом на страницах книги, поскольку они равно дороги творцу этого удивительного путеводителя по новой литературной мифологии. Книга не распадается на ряд картин, она отличается удивительной цельностью, находясь в полном соответствии с замыслом писателя. Повествование исключительно динамично (прочитал за один присест), но требует серьезного отношения. Многие критики отнеслись к роману как к детской сказке. А между тем многообразие подтекстов делает книгу поистине постмодернистским произведением. Увы, это был последний сольный роман Ж…