Щенки Земли. Пожалуй, самый увлекательный — в примитивном, сюжетном смысле — роман Д. Восстание землян против инопланетных хозяев, использующих энергию в качестве поводка для человечества, завершается успешно — редкий образец открыто оптимистичного финала у Д. Ручной Белый Клык, главный герой, переходит в стан Диких и становится одним из вождей Восстания. Есть и значимый литературный подтекст: один и тот же человек создает две книги — библию для Щенков и библию для Динго. Д. неоднократно говорил о подверженности писателя коммерческим требованиям. Данная книга превосходно демонстрирует, как он с этими требованиями управлялся.

Эхо плоти твоей. Общим местом у критиков стало считать этот роман легковесным. На мой взгляд, книга выглядит такой разве что в сравнении с Концлагерем. Парадоксы нуль-транспортировки исследованы достаточно глубоко, учитывая приверженность Д. гуманитарным наукам. Идея, лежащая в основе этого небольшого романа, плодотворна: при нуль-транспортировке всякий раз возникает тень, эхо человека или вещи. Если кто-то неоднократно путешествует этим способом, количество его теней все растет и растет. Изобретатель машины и посланный на Марс офицер (точнее, их эхо) спасают Землю от ядерной войны. Действие, как обычно у Д., происходит в ближайшем будущем. Наличие развернутой положительной программы, обращение к лучшим сторонам души человеческой отличают этот роман от предшествующих. Финал несколько скомкан, почти все проблемы решены достаточно лихо и неубедительно. Зато читается легко и с увлечением.

Азиатский берег. Один из лучших рассказов Д. Как-то неудобно кратко описывать произведение, которому можно посвятить целую монографию, но приходится примириться с этим. Притча о неаутентичном существовании в высшей степени убедительна. Потерпевший жизненный крах американец, приехав в Стамбул, постепенно превращается в турка — так сказать, переселяется в иное тело. Диш использует все наработанные литературные схемы. Мотив двойничества развивается по-особому, уверенность в скором конце западной цивилизации читается в каждой строке. Несомненно, в рассказе учтена и сложность взаимоотношений Запада и Востока, и парадоксы культуры. Находится место и Джеймсу Бонду, и загадкам стамбульской архитектуры. Рассказ требует неоднократного, вдумчивого прочтения. Это выход за пределы фантастики, один из первых у Д., и притом один из наиболее удачных.

Ангулем. Не могу объяснить, чем мне не понравился этот рассказ, послуживший С. Дилэни материалом для монографии Американский берег. Формально он безупречен — отчет одного из участников подростковой банды об организации и попытке исполнения убийства. Естественно, Д. не мог обойтись без опыта Достоевского, только дети у него — отнюдь не безгрешны и слез не проливают. Местами вспоминается и Преступление и наказание, аллюзии на него вполне очевидны. Но очень уж прямолинейно и отвлеченно трактуется тема. Чувствуется озабоченность социальными проблемами вопреки всему, что пишет Д. о ценности личности. И эта дисгармония делает фантастические картины недалекого будущего только антуражем для психологического этюда. Может быть, это всего лишь субъективное впечатление, и рассказ является глубоким исследованием в области возрастной психологии, типичным для НВ? А может, это нарочито публицистический отклик на острую тему?

Беличья клетка. Заглавная метафора развернута в неплохой рассказ в обычном для Д. мрачном стиле.

Богиня мне мила другая. Поэтичная и трагическая история любви. Конечно, прежде всего это изящная психологическая фантастика.

Двойной отсчет. Первый опубликованный рассказ Д., история создания которого изложена самим автором в послесловии. Тривиальный сюжет о хроноклазме (полицейский переносится в прошлое, чтобы убить свою жену, но в итоге попадает во временную петлю) оригинальностью не отличается (ср. Смерть труса Сильверберга), как и глубиной разработки. С НВ, конечно, связь есть — скепсис по отношению к грядущей утопии и некая смутная литературность. Но лучше почитать что-нибудь другое.

Его племя. Короткая история, в которой Д. с характерными для него элегическими интонациями вплотную подходит к теме оборотней. Это, конечно, не фэнтези, а некое иносказание, смысл которого может уловить любой внимательный читатель.

Касабланка. Оригинальный рассказ о супружеской чете американцев, оказавшейся за границей в тот момент, когда США были уничтожены неведомо чьими атомными бомбами. По духу и стилистике весьма напоминает Геноцид. Негативное отношение к американской системе ценностей, естественно, присутствует, но рассказ скорее антивоенный, чем антиамериканский. Минимум психологии и философии, но художественное мастерство (композиция, подбор деталей) автора проявляется в полной мере.

Лунная пыль, запах сена и диалектический материализм. Обычная гуманистическая трагедия. Космонавт, погибающий на Луне, перед смертью обретает понимание того, что не существует высшей цели, ради которой стоило бы отдать жизнь. История отражает общее отношение НВ к политике и общественным ценностям. Разумеется, Диш рассматривает всю Вселенную с позиций внутреннего космоса и приоритета личности.

Насекомые. Скорее ужасник, нежели НФ. Структура американского мегаполиса оказывается крайне питательной почвой для всяческих маний, в рамках НВ обретающих пугающую реализацию. Например, в данном рассказе — девушка управляет всеми тараканами Нью-Йорка.

Нисхождение (др. — Спуск). Антиутопия, повествующая об уничтожении человека в обществе потребления. Поход в универмаг завершается Голгофой наоборот — нисхождением по бесконечному лифту, в конце которого тупик. Пронзительный и безысходно-мрачный рассказ.

Перья с крыльев ангела. Крайне необычная для Диша рождественская сказка, полная доброты и милосердия. Это совсем не фантастика, а скорее святочная история, в которой жанровые клише трансформируются с искренним чувством.

Рабы. Вроде бы реалистический рассказ про троицу слегка двинутых приятелей — танцовщицу, студента и безработного, их странные взаимоотношения и жажду свободы. Однозначного восприятия этого текста быть не может, но Д. выводит читателя на важнейшие проблемы. Какие? И где фантастика в этом тексте? Пойду еще раз перечитаю. Увы, НВ зачастую сложна, иной раз невнятна, так что — простите бедного рецензента.

Сто и две водородные бомбы. Военизированные США делают ставку на детей. Введено обязательное обучение, после которого мальчики обречены на героическую смерть. Герой рассказа, образцовый курсант с повышенной сопротивляемостью, выигрывает творческий конкурс и вместе с сотней других детей отправляется на церемонию в Эмпайр Стейт Билдинг. Замечательный пацифистский рассказ, хотя его финал откровенно смазан. Диш очень невнятно характеризует вероятную утопию и белыми нитками пришивает оптимистический финал к мрачной истории. Дисгармония чувствуется, ибо простое вмешательство из будущего (через все тех же детей) далеко не решает всех проблем. Впрочем, думайте сами.

Яйцо и микросхемы. Изящная миниатюра о сознании робота мне попалась только в компьютерной версии. А жаль — рассказ-то хороший.

Дозуа, Гарднер Р

Немногочисленные НФ произведения известного редактора (часто написанные в соавторстве) посвящены наиболее популярным темам того времени. Поэтому его проза — это мягкая НФ, вплотную примыкающая к интересующему нас направлению.