Игра (в соавт. С Д. Денном). Довольно интересный, но не слишком оригинальный рассказ, в котором проблемы взросления и насилия сливаются воедино.

На холмах, что за Фарси

Там, где не светит солнце. Еще один, ничем особенно не выделяющийся образец антиутопии. США рассыпались на территории, находящиеся под властью разнообразных банд, ведущих непрерывные войны, а… В общем, расклад ясен?

Чудный рассвет. Эта повесть посвящена той же военной теме, что и предшествующее произведение. Только раскрыта она с большим эффектом; свою роль сыграли и литературные реминисценции, и уместный психологизм.

Дэвидсон, Авраам (Эйв)

Имя Д. ассоциируется с НВ в первую очередь хронологически: важнейшие его произведения созданы в период с 1960 по 1973 гг. Две фэнтези-дилогии представляют собой наименее типичные явления в жанре, другие романы сказочной направленности более традиционны; прочие сочинения Д. — серьезная «сайенс-фэнтези» гуманитарной направленности. Впрочем, наиболее значительна его новеллистика — абсурдистская, юмористическая и детективная, близкая НВ своим нигилизмом и интересом к новым мифологемам.

Лучшим изданием Д в России является сборник Феникс и зеркало, вышедший в СЗ. Упоминания заслуживает и сборник издательства «Азбука» «Сын Неба», в который вошли роман «Марко Поло и Спящая красавица» с измененным заглавием (написан в соавторстве с Г. Дэвис), и детективный рассказ «Выстрел».

Рорк! Явно проходной для Д. роман посвящен приключениям на планете, где люди сталкиваются с разумными насекомыми. Планетарная инженерия — не самая сильная сторона писателя, хотя все характеры выписаны отчетливо и убедительно. Решение конфликта враждующих рас лежит во взаимном согласии, общественном договоре, хотя Д. высказывает обоснованные сомнения, что таковой договор может быть достигнут без крови. Его реалистичный взгляд на отвлеченные общественные идеалы приковывает внимание. Роман довольно короткий, поэтому прочитать можно и даже нужно.

Сын Неба. Роман представляет собой изящную ориенталистскую фэнтези, в которой переосмыслена китайская средневековая экзотика за счет введения сказочных существ и мотивов. Это — последнее крупное произведение писателя, но к НВ оно вряд ли может быть отнесено.

Феникс и зеркало. Первая часть фэнтезийной дилогии (вторая, увы, не переведена). Странствия Вергилия кто-то окрестил самым полным маразмом в жанре. Дело даже не в бессвязности сюжета и нагромождении идей. Очень уж непохожа эта книга на многочисленные хроники, которыми потчуют нас самые разные авторы. Не могу утверждать, что постиг все глубины авторского замысла, охватывающего и этику, и мифологию, и историю, и литературу. Но очень хочется понять…

Apres nous. После нас, как явствует из миниатюры, будет что-то непонятное. Все-таки на минимальном пространстве сумбур у Д. достигает поистине апокалиптических размеров.

Арахисы. Не исключаю того, что в рассказе о сироте и его жестоком деде присутствуют какие-то автобиографические мотивы. Ведь психологию ребенка, боящегося неведомого наказния, Д. передал более чем убедительно. Фантастичен (вернее, сказочен) только финал, впечатляюще контрастный и краткий в сравнении с основной частью повествования. А к чему сводится роль зловещих Арахисов — узнаете сами. Скажу только, что для мальчика все кончилось хорошо.

Верховный Ульдж. Рассказ о контакте в духе раннего Шекли. Инопланетяне и земляне так и не достигли взаимопонимания по поводу того, что же надлежит делать с телом заглавной личности. Хотя искушенному читателю финал покажется предсказуемым, сатирические обертоны делают историю более чем приятной.

Возьмем, к примеру, деревянных индейцев. Д. по косточкам разбирает идею вмешательства в прошлое ради изменения настоящего. Начатый с показной серьезностью, рассказ превращается в искрометную самопародию, как только выясняется смехотворная цель, с которой началась деятельность организации ОДИ. Один из агентов общества свои эстетские наклонности в прошлом и настоящем по-разному, что дает повод порассуждать о сущности искусства и его ценности для развития человечества. Финальный эпизод несколько выпадает из общего развития событий, но этим и достигается новеллистический эффект развязки, ибо сюжет уходит от завязки довольно далеко. Или это только кажется?

Доктор Морис Голдпеппер возвращается. В эту карнавальную историю вовлечены два дантиста, заводчик дождевых червей, влюбленная парочка и несчастные инопланетяне. Количество комбинаций в данном случае ограничено, поэтому лучше не играть в угадайку, а насладиться виртуозным стилем автора, его умением нанизывать не относящиеся к делу детали, создавая уникальную атмосферу. И тогда треволнения фермеров покажутся не третьесортным бульварным сюжетом, а вершиной фантастической юмористики. На самом же деле перед нами — нечто среднее.

Дом, который построили Блейкни. Рассказ об ужасе предельного конформизма, к которому скатывается группа землян, выродившихся, предоставленных самим себе в результате катастрофы звездолета. Противно жутко, но написано как!

Истоки Нила. Повесть посвящена экстрасенсорным способностям — а именно, предсказанию будущего. Бизнес требует исследований рынка и изучения сложных закономерностей. А кому-то удается угадать моду на много лет вперед с помощью фантастической интуиции. Печальный финал, да и весь ход событий напоминают Звездочку светлую… Бестера. Но параллель не означает идентичности. Обилие бытовых сценок не кажется излишним, поскольку создает представление о безумии мира, в котором провидцам может найтись только такое нелепое применение.

Йо-хо, и вверх! Одна из коротких историй, сделанных для Плейбоя, скорее асексуальна, хотя и повествует о сублимации сексуальной энергии. Сюжет уложен в две страницы, что несколько сбивает с толку, но эффект от того только продолжительнее.

Кульминация. Миниатюра вроде Девы и чудовища Желязны, только в юмористическом ключе. Забавно — и только.

Людоед-великан в долине. Излюбленный жанр Д. — юмористическая новелла со множеством вроде бы посторонних деталей, без которых истории бы не было, и ожидаемой (но все равно неожиданной) концовкой. Последнее в данном случае не удалось — очередное недостающее звено в эволюции человека, обнаруженное болтливым энтузиастом, не могло не привести к трагическому финалу, поскольку заведующий музеем не стремился раскручивать эту сенсацию…

Моря, полные устриц. Вероятно, лучший рассказ Дэвидсона. Идея эволюции в нем доведена до абсурда. Нигилистический пафос, характерный для писателя, проявился здесь в полной мере. Именно поэтому рассказ, созданный в 50-е годы, должен быть зачислен в ряды произведений НВ.

Связанные хвостом к хвосту короли. Оригинальная социология нечеловеческой цивилизации дает повод вспомнить о Машине времени Уэллса. Действительно, в подземельях обитают деградирующие разумные существа, а снаружи трудятся Рабы. Только кто является подлинным хозяином положения — еще не ясно. Рассказ неприятный, но всякое общество таково, ибо предполагает насилие над личностью и властителей, и подданных.