Осталось совсем немного, и Нисэй не мог сидеть и ждать дома назначенного часа. Он пришел в парк задолго до начала боя, сел на эту скамейку и сидел на ней уже несколько часов, погруженный в свои мысли и чувства. Перед глазами юноши то и дело возникал образ любимого человека и он его смаргивал, словно снег, со своих ресниц, улыбался тому, что невольная ссылка подходит к концу, что скоро все закончится и тогда… тогда все будет как раньше: «Любое живое существо стремится сделать так, чтобы ему было хорошо. Я тоже, я тоже к этому стремлюсь, Минами. И если для того, чтобы ты признал меня, придется сражаться с ним, то я это сделаю. Ты же любишь победителей, верно? Это будет мой бой, мой поединок и моя победа: я докажу, кто из нас двоих более достоин занять место возле тебя».

Под тяжестью шагов заскрипел снег, Нисэй перестал вертеть зажигалку, убирая ее в карман куртки, и только сейчас ощущая, как он продрог. Не надо было поворачиваться, чтобы посмотреть, кто подошел: Возлюбленного он узнавал мгновенно.

Сэймэй счистил снег перчаткой и сел рядом с Нисэем. Тот слегка наклонил голову в его сторону:

- Ты рано.

- То же самое я могу сказать и о тебе, - отозвался Сэймэй.

Нисэй пожал плечами и поднял воротник куртки, утыкаясь в него носом:

- Мне не хотелось оставаться дома, - просто ответил Боец.

Сэймэй молчал. Молодой человек повернулся к своей Жертве и увидел, как бледен Возлюбленный: казалось на его лице не осталось ни одной кровинки, под глазами пролегли темные тени, как будто он не спал всю ночь. Нисэю захотелось скептически фыркнуть: было похоже, что парень нервничал и очень сильно. Тонкие сильные пальцы мяли кожу перчаток, чуть подрагивая и замирая время от времени.

- Нисэй, - наконец произнес Сэймэй, - я надеюсь, что ты понимаешь, что этот бой – это не бой с моим братом?

- Понимаю, - Нисэй внимательно вглядывался в лицо Сэймэя, - он может вообще не участвовать.

Возлюбленный поморщился, словно у него внезапно заболел зуб:

- Он будет участвовать. Но он не должен пострадать, ты меня понял? - Сэймэй посмотрел тяжелым взглядом в глаза Нисэя.

- Мне не нужен твой брат, Аояги. Разбирайся с ним сам.

- Тебе нужен Соби, - это была констатация факта и Сэймэй произнес настолько буднично эти три слова, что Нисэй вопросительно приподнял бровь.

- А ты против? Стало не по себе? Зачем тогда назначил бой?

Сэймэй возмущенно посмотрел на Нисэя:

- Не заговаривайся! Я вызвал его на поединок и это все, что тебе надо знать. Просто я приказываю тебе: Рицка не должен пострадать.

- Да, понял я, - не было желания ни шутить, ни поддразнивать Возлюбленного, хотя, в другой обстановке, Нисэй так бы и поступил.

Остаток времени они просидели на скамейке молча. Молчали и тогда, когда на противоположном конце аллеи парка появились две фигуры: Соби и Рицка.

Сэймэй поднялся, сжав перчатки так, что у него побелели пальцы рук: «Рицка», - единственное слово, которое билось в висках, отдавалось бешеным пульсом, не отпускало Возлюбленного. Стало даже смешно: догадывался ли мальчик о том, какое влияние он имел на своего брата? Одно его имя действовало на Сэймэя сильнее, чем сотня слов-заклинаний. И ранило тоже… сильнее: «Как брат не понимает, что мы с ним одно целое? Как не понимает, что он мой, только мой и никто больше не имеет права приближаться к нему? Я хочу вернуть Рицку себе, - взгляд Возлюбленного потемнел, - Я совершил ужасную ошибку, но я ее исправлю».

Одинокое ушко на голове Возлюбленного вздрогнуло и предательски поникло, прижимаясь к черным густым волосам.

Нисэй тоже встал со своего места. Внутри было пусто так, как и всегда перед боем: лишние эмоции пропали, оставив только холодную решимость одержать победу любой ценой.

Соби шел, сжимая горячую ладошку своей Жертвы, но взгляд его был прикован к Сэймэю. То, что сейчас творилось в душе Бойца, описать было невозможно: «Сэймэй, я и представить не мог, что буду вынужден драться против тебя. Почему? Почему все так запуталось? Если ты считаешь виновным в этой ситуации меня, то я готов понести любое наказание. Но Рицка… Сэймэй, к чему ты стремишься в своей ненависти ко мне? Что изменится, если меня не станет между вами? Ты же сам отдал меня! Я не понимаю. Я не хочу драться против тебя, не хочу причинять тебе боль, но я хочу защитить Рицку. Хотя, что будет больнее для твоего брата, Возлюбленный: разящие слова-заклинания или взгляд родного человека, стоящего напротив?» Соби вздохнул и почувствовал, как тонкие пальчики Рицки крепче сжались на его руке.

Боец повернул голову к мальчику:

- Рицка?

- Соби, - паренек смотрел куда-то себе под ноги, не в силах поднять взгляда на тех, к кому они сейчас подходили, - я…

Он запнулся на полуслове, не зная, как попросить Бойца о том, чего бы хотел: не смотря на всю свою вчерашнюю решимость сразиться с братом, выполнить это дурацкое его желание поединка, мальчик чувствовал себя глубоко несчастным из-за того, что не хотел, чтобы Сэймэй страдал. О том, что старший брат сам причиняет ему боль, Рицка старался не думать: «Я люблю тебя, онии-сан. Прости…»

Но Соби все понял и без слов:

- Рицка, я не причиню вреда Сэймэю.

Мальчик доверчиво посмотрел в лицо молодого человека:

- Правда? – кошачий хвостик коснулся ноги Бойца.

- Да, - такое короткое слово, словно тонкая линия росчерка под собственным приговором: «Проиграй».

Рицка, словно прочтя мысли Бойца, тихо прошептал:

- Я боюсь за Сэймэя: не хочу, чтобы ему было больно, но… я не хочу, чтобы было больно и тебе.

Соби вздрогнул и сердце забилось на порядок быстрее.

- Рицка?

- Соби, я чувствую, что что-то тут не так. Ты победишь?

- Если мой хозяин это прикажет.

- Соби…

- Прости, – если мальчик не хочет уклончивых ответов, то есть один способ: сказать напрямую, - Ты хочешь, чтобы я выиграл?

- Хочу.

Рицка чувствовал, что это будет очень тяжело, учитывая просьбу, но как выбрать: как выбрать между двумя людьми, которые столь важны для него? Брат и Соби – те, в ком он нуждался, непостижимо сразу в обоих, но получалось так, что его заставляли выбирать. И ради чего, зачем - Рицка не понимал.

- Значит так и будет, Рицка. Ничего не бойся: я не сделаю Сэймэю больно.

Они подошли к ожидающим их Нисэю и Сэймэю.

- Я думаю, что не будем затягивать ритуал приветствия, Агацума? – с места в карьер спросил Нисэй.