Сэймэй поднялся с колен, выпрямился, и Соби инстинктивно постарался прижать к себе свою Жертву, жалея только об одном: что не может заслонить сейчас мальчика собою. Хотя кто сказал, что гнев Возлюбленного, который так ясно читается сейчас в его глазах, будет направлен на брата?

- Даже сейчас ты все еще моя собственность, Соби. Не забывай об этом. И где бы ты ни был, и с кем бы ты ни был, ты выполнишь любой мой приказ без возражений. Я не допущу неповиновения.

- Сэймэй, прекрати! – голос Рицки показался слишком громким от звенящих в нем ноток раздражения и злости, - Ты спрашивал, люблю ли я тебя? Я люблю тебя, но я на тебя зол! Ты не можешь делать с людьми все, что тебе захочется!

- Рицка, послушай…

- Нет, я не хочу больше тебя слушать! – мальчик, отпустив Соби, поднялся на ноги, - Ты поступаешь отвратительно! Я люблю тебя, я верю тебе, но когда самый дорогой тебе человек обманывает… Как можно, Сэймэй?! Как можно быть таким жестоким?

Кио, все это время в ступоре от происходившего сидящий за столом, удивленно посмотрел на Рицку: «Он защищает Соби? Хм, наверное, я поторопился с выводами на счет этого мальчика: он совсем не похож на своего брата. Теперь я это точно вижу».

- Рицка… - Сэймэй опешил, ему казалось, что брат никогда не сможет произнести подобных слов, что он всегда будет с ним за одно, потому что: «Рицка единственный в мире такой же, как и я!»

Но выходило все не так. И Возлюбленный почувствовал душную волну отчаяния.

- Я верю тебе и Соби тоже верил тебе! Бояться и страдать из-за того, кому ты веришь, кого любишь – это ужасно. Хозяева, слуги… Я не хочу никому принадлежать и я не хочу, чтобы кто-то принадлежал мне! Я…

- Это твой ответ? – внезапно ставшим бесцветным, совершенно не содержащим никаких оттенков голосом спросил Сэймэй.

Мальчик молча присел около Соби и взял его за руку. Боец слабо сжал ее, и мальчик услышал эхом отозвавшееся у него в голове: «Спасибо…»

- Тогда у меня не остается другого выбора, - Сэймэй поднял с пола шарф, посмотрел на него, сжал в кулаке и произнес так, как будто бы каждое слово давалось ему с неимоверным трудом, - Агацума Соби, я вызываю тебя на поединок Бойцов и Жертв… от Имени Возлюбленных.

Боец почувствовал, как Рицка вздрогнул и судорожно вздохнул: это оказалось больно не только для Соби. И молодой человек попытался, хоть как-то образумить застывшего посередине кухни Возлюбленного:

- Сэймэй, вызывать на поединок может только Боец. Таковы правила, - довод был смешным и Соби это понимал, но…

- Тебе нужен мой Боец и его вызов? Хорошо, ты получишь это: я пришлю Нисэя утром. Ты примешь вызов?

- Да, приму. Только… мы будем сражаться без Рицки, - Соби опустил голову.

- Разумеется, Агацума.

Рицка воинственно навострил ушки и его кошачий хвостик встал трубой:

- Что это все значит, а? Почему вы говорите так, словно меня тут нет?! – мальчик повернулся к Соби, - Разве не ты недавно сказал, что я твоя Жертва? Не значит ли это, что и ты мой Боец? Если ты принимаешь вызов, то я… я тоже принимаю! Мы вместе!

Сэймэй на секунду прикрыл глаза, чтобы не видеть той смеси чувств, которая отразилась при словах брата на лице Соби: благодарность, облегчение, тревога и еще что-то такое, что Сэймэй решительно не хотел знать.

- Рицка…

Мальчик встал и повернулся к брату:

- Сэймэй, если это единственный выход, который расставит все по своим местам, то… мы принимаем ваш вызов. И не надо Нисэя! Просто скажи: где и когда, - глаза Рицки подозрительно блестели.

- Завтра вечером. В **** парке, - Сэймэй проговорил, слегка качнувшись, и протянул руку к мальчику, - Рицка… завтра, но сегодня ты… пойдешь со мной домой? – «Если брат ответит, что да, если он согласится, то все будет хорошо… все должно быть хорошо. Я все сделаю для тебя, Рицка, все, что ты захочешь! Я попытаюсь еще один раз и ты откажешься от поединка, ты предоставишь все Соби: пусть разбирается сам! Это он во всем виноват! В том, что ты… так далеко от меня! Что я не могу дотянуться до тебя! Рицка! Пожалуйста! Я люблю тебя! Выбери меня!...»

- Нет. Я останусь со своим Бойцом, - по щеке мальчика скатилась слезинка, и он быстро отвернулся от брата, - До завтра, Сэймэй.

Возлюбленный, замерев на несколько секунд, почти выбежал из кухни. Через некоторое время послышался стук входной двери.

Рицка опустился на колени прямо там, где стоял и сжал руки в кулаки, зажмурившись так сильно, что перед глазами заплясали разноцветные круги.

- Рицка, - на плечо мальчика легла теплая ладонь, и он поднял свое лицо.

Перед ним стоял Кио.

- Знаешь, ты извини меня за то, что я тебе сегодня наговорил. Ты не такой как твой брат: он видит только то, что хочет видеть, но ведь жизнь не может подстраиваться под его представления о ней. Кто-то должен был ему это показать. Быть может, после этого урока его сердце снова будет способно что-либо чувствовать. Не вини себя ни в чем, ты все правильно сделал. И даже больше, чем правильно… Спасибо тебе за Соби. Этот дурак никогда не мог за себя постоять!

- Кио, - Соби, оперевшись о спинку стула, поднялся с пола.

- Да, ладно тебе! Я что, неправду сказал? – блондин фыркнул так, что Рицка и Соби, переглянувшись, невольно улыбнулись, - Хоть я и не понял и половины, о чем тут говорили, но…

Кио сделал в воздухе замысловатый жест рукой, который видимо должен был означать: но не вставить свои пять йен я не смог. (понятия не имею, как должна была бы звучать эта пословица у японцев } - прим. автора)

Соби, пытаясь воротом рубашки прикрыть разводы от крови, все же произнес:

- Рицка, прости меня. Возможно, во всем виноват я: мне надо было…

- Соби, - мальчик поднялся с пола и подошел к Бойцу, - бесполезно искать виноватых: их нет.

- Рицка, - Соби взял руку мальчика и поднес к своим губам, не обращая внимания на возмущенный вопль Кио, - я счастлив, что ты моя Жертва. Что бы ни случилось завтра, знай, что мне будет плохо, если мы расстанемся. Мое сердце будет… разбито.

- Все будет хорошо, - тихо ответил мальчик, впервые в жизни желая, чтобы завтрашний день никогда не наступил.}

}Глава 26. Теряя контроль.}

}Нисэй вертел в руках синюю зажигалку, ловко перехватывая ее пальцами. Он сидел на низенькой скамейке в парке, не замечая холодного промозглого ветра, который давно уже разметал полы не застегнутой куртки, лишив остатков сохраненного тепла, и смотрел куда-то вдаль, ни на чем конкретно не сосредотачиваясь.

Ночью позвонил Сэймэй и странно хриплым голосом сообщил, что вызвал Соби на поединок. Нисэй даже не сразу сообразил, что именно сказал Возлюбленный, а когда понял, то с силой сжал трубку в ладони так, что еще немного и она бы разлетелась на куски пластика и мелких деталей. Ему в ухо давно уже неслись короткие гудки, когда он, наконец, опустил руку с телефоном и повернулся к окну: все о чем он так долго мечтал, должно было случиться завтра… нет, уже сегодня. Сэймэй блестяще сыграл свою роль, сам того не подозревая. Боец устало провел рукой по своему лицу.