У Трофимова от волнения перехватило дыхание. На атомные холодильники он возлагал большие надежды. С этой целью в отсутствие Кирилловой он дал задание Березиной и Ахундову начать испытание атомных холодильников по замораживанию морской воды. Но ни Березиной, ни Ахундову Трофимов не рассказал своих далеко идущих замыслов. Он лишь поставил перед ними задачу - «добиться максимального съема льда» с одного аппарата. И вот о-н почувствовал, что его секрет, его замысел высказывает Ольга.
Ольга, заметив внезапную перемену в лице Трофимова, умолкла.
- Продолжайте, Ольга Петровна. Я вас слушаю. - Алексей Петрович широкими шагами стал шагать по кабинету.
- Теплоемкость холодильников, вы сами знаете, практически неограниченна. Во всяком случае, она достаточна, чтобы превратить любую часть моря в сушу. Но пока что мы, Алексей Петрович, превратили в сушу лишь нашу лабораторную лужу.
- Как? Заморозили? По методу Ахундова? Что же вы мне сразу не сказали, Ольга Петровна?
- Но ведь это же детские забавы. Практически этот метод не будет пригоден в море.
- Вы в этом уверены?
- А вы сомневаетесь?
- Пожалуй, вы правы.
Оба замолчали.
«Превратить любую часть моря в сушу. Здорово сказано!-думал Алексей Петрович. - Молодец! Далеко смотрит вперед». Ему хотелось похвалить ее, сказать, как приятно работать с ней, но вместо этого он подошел к сейфу, вынул из него коричневую папку и передал ее Ольге.
- Читайте, Ольга Петровна, - сказал он.
Это было постановление правительства об объявлении конкурса на лучший проект по разработке нефтяных месторождений в открытом море. Срок был ограничен мартом будущего года.
Дважды перечитав документ, Ольга крепко задумалась. Мысли одна за другой роились в голове. Наконец она сказала:
- Отдайте для наших опытов теплоход «Океан».
- Вы это серьезно, Ольга Петровна?
- Разве я похожа на шутника? - с обидой спросила Кириллова.
- Извините, Ольга Петровна, я не то хотел сказать. «Океан» нам сейчас очень нужен для другого дела…
- Более важного, чем наше, - с иронией добавила Ольга, сама не понимая, на что обиделась.
- Вы злопамятны, Ольга Петровна, - с улыбкой сказал Трофимов, пытаясь свести разговор к мирному концу.
Но Ольга, злясь на себя, все же продолжала:
- Нет. Меня просто удивляет ваша нелогичность. Вы только что показывали мне постановление правительства и, если я правильно вас поняла, возлагаете большие надежды на атомные холодильники. Но эти надежды так и останутся надеждами, если мы будем сидеть в стенах нашей лаборатории. Дайте нам возможность поставить настоящие опыты с реакциями ядерного уплотнения. А это можно сделать только в открытом море. Я не могу подвергать риску население города.
- О каком риске вы говорите, Ольга Петровна?
Ольга, помолчав минутку, более спокойно ответила:
- Извините, Алексей Петрович Мне с этого и надо было бы начать. Еще до того нелепого случая в Белых камнях я на досуге занималась кое-какими расчетами. Вот они.-Ольга положила на стол толстую тетрадь в клеенчатом переплете. - Надо было бы практически проверить правильность некоторых выводов, а это можно сделать только в открытом море. Видите ли, ядерные реакции с поглощением тепла, мне кажется, можно вести на совершенно иных принципах. Но радиус ядерных превращений при этом может оказаться весьма большим, и мы не сможем уложиться в размеры наших лабораторных помещений. Да это и хорошо, если радиус ядерных реакций охватит большое пространство. Это то, что нам нужно. Но только такие опыты не для города, где к самой лаборатории примыкают жилые кварталы.
Алексей Петрович в волнении взял тетрадь и раскрыл ее наугад. Обе странички были густо исписаны. Слева он прочел заголовок: «Относительно искусственной радиоактивности». Дальше шли математические формулы и расчеты.
- Между прочим, расчеты требуют проверки. Я еще этим займусь. Но если они окажутся правильными, тогда мы сможем вести реакции атомного уплотнения в самой толще воды.
- Это очень интересно, Ольга Петровна Обязательно посмотрю. Да вот еще что. Выберите вечерок и прочитайте книгу академика Петрова «Условия разрушения ядерных оболочек при уплотнении атомов». Один экземпляр нам прислали. Ну, а насчет «Океана» пока ничего обещать не могу.
Острая обида вновь вспыхнула в груди Ольги. Не глядя больше на Трофимова, она встала и, словно для самой себя, сказала:
- Выходит, зря я потеряла два часа! - и, не оглядываясь, быстро вышла.
«Обиделась, - со смешанным чувством досады и уважения к Ольге подумал Трофимов. В это время проплывавшее в небе облачко закрыло солнце. В кабинете стало сразу мрачно и как-то неуютно. - Вот так же и у меня сейчас на душе, - грустно улыбнулся Трофимов, думая об обиженной Ольге. - Только тучка пройдет, и солнце вновь засияет, а придет ли она такой же, какой пришла сюда сегодня?
Но что можно сделать, если «Океан» и так собираются у нас отобрать потому, что он плохо используется. А вдруг не будет успеха с опытами в море. Тогда что? Нет, сначала надо все проверить».
Прошло несколько дней. Все это время мысли об Ольге не покидали Трофимова. Может, потому и откладывал Алексей Петрович встречу с ней. Ну что он ей скажет? Чем рассеет ее обиду? Читая ее записи и расчеты, он все больше и больше убеждался, что она была права, требуя проведения опытов в море. «Не от-дадим «Океан», - решил Трофимов и поехал в порт, чтобы осмотреть внутренние помещения корабля. По пути Алексей Петрович решил заехать в лабораторию. Под окнами лаборатории стояла двадцатипятитонная автоцистерна. Выйдя из машины, Алексей Петрович направился к подъезду лаборатории. Внезапно звук, подобный пушечному выстрелу, потряс воздух. Из лаборатории слышалась беспорядочная трескотня, напоминавшая Трофимову ружейную перестрелку. Трофимов замер, пораженный. Автоцистерна, стоявшая в полной исправности минуту назад, представляла сейчас жалкое зрелище. Лоскутья стальных листов ее корпуса, порванные самым причудливым образом, торчали в разные стороны. Между этими железными лохмотьями лежала огромная цилиндрическая глыба прозрачного льда.
От табачного ларька к цистерне со всех ног бежал шофер, запихивая на ходу в карман коробку папирос. Остановившись у искалеченной машины, он с удивлением смотрел на глыбу льда. Он даже потрогал рукой его гладкую поверхность.
- Лед! Вот чудеса! - растерянно сказал шофер Трофимову. - Как же я буду поливать улицу? Там линия в ремонте, а тут такая оказия.
«Это Оля проводит свои опыты, - с тревогой подумал Трофимов. - Действительно, нужно немедленно перенести все работы в море. Теперь-то «Океан» нам
необходим больше, чем кому бы то ни было, и мы его никому не отдадим», - и кинулся к подъезду.
Арктическим холодом веяло в помещениях лаборатории. На всем лежал слой инея. В лопнувших трубах был виден лед. Осколки стекла лежали на столах и полках. Заледеневшие реактивы, сохраняя форму склянок, в которых они находились, рядами стояли на полках. Люди, выдыхая клубы белого пара, метались из комнаты в комнату.
- Где Кириллова? - спросил Трофимов у одетой по-зимнему девушки, усиленно растиравшей посиневшие щеки.
- Там, - махнула она рукой, показывая на конец коридора.
Трофимов кинулся дальше. Одну за другой открывал он двери. Наконец он нашел Ольгу. На ней были полушубок, валенки и шапка-ушанка.
- Погибла лаборатория, Алексей Петрович! - в отчаянии сказала она. - Я же вам говорила, что опыты надо проводить в море.
- Все великолепно, замечательно! Вы молодец, Ольга Петровна! Вы нашли то, что нам надо! Теперь мы сможем превратить в сушу любую часть моря. Будет у нас морская нефть! - и Алексей Петрович порывисто притянул Ольгу к себе и поцеловал ее в губы.
- Вы с ума сошли! -тихо вскрикнула она, нежно отстраняя от себя Трофимова. Ярким румянцем пылали ее щеки.
- Алексей Петрович, наденьте полушубок Ахундова, вон он висит, вы же простудитесь, -добавила она.
Трофимов посмотрел в глаза Ольге и тихо рассмеялся: