- Токарь Муравьев. Да, да, Муравьев Николай.

- Муравьев? Коля Муравьев? Это же лучший токарь третьего цеха! - Штанько с недоверием посмотрел в глаза Сорокину.

- Да, считается, - сказал Сорокин.

Штанько соединился с третьим цехом, вызвал мастера.

- Говорит Штанько, - сказал он в микрофон,- попросите зайти ко мне токаря Муравьева.

Через две-три минуты в кабинет вошел подтянутый юноша с открытым добродушным лицом.

- Твоя работа? - Штанько подал юноше детали. - А вот чертеж. Проверь размеры.

Муравьев вынул из кармана кронциркуль.

- Не сходятся?

- Да, не сходятся, - озадаченно сказал Муравьев.- Только я не по синьке выполнял заказ.

- А по чему же?

- Видите ли, Остап Федорович, - вмешался в разговор Сорокин, - заказ был срочный, а светокопия нам задержала чертежи, и в цех мы дали копии на кальке.

- Я сейчас принесу, - и Муравьев быстро исчез за дверью.

- Значит, чертеж скопирован с ошибками, - сказал Штанько.

- Не может быть! - уверенно сказал Сорокин.

- Почему вы так думаете? - Штанько снова в упор посмотрел в лицо Сорокину.

Сорокин смущенно отвел в сторону взгляд и после неловкой паузы сказал:

- Мне просто казалось, что чертеж был правильный.

- Трудно поверить, чтобы Муравьев ошибся столько раз. Случай исключительный.

Штанько замолчал, нервно барабаня пальцами по столу. Сорокин с рассеянным видом смотрел в окно. Потом, как бы что-то вспомнив, подошел к задумчиво сидевшему Трофимову, с тревогой спросил:

- Алексей, неужели все корабли Королева вернулись в Приморск?

Алексей Петрович обернулся к Сорокину и, мягко улыбнувшись, успокаивающе ответил:

- Нет, все обошлось. Использовали старые головки. Пока работаем.

- Вот, - виновато сказал быстро вошедший Муравьев, кладя на стол захватанную кальку. - Размеры правильные. Не понимаю, как я ошибся и на диске и на кольце.

- А кто из ОТК проверял? - спросил Штанько.

- Катя Грибанова, недавно выдвинутая на должность контролера, это ее клеймо, - ответил Сорокин.

- Выходит, Муравьев, что она положилась на тебя?

- Не знаю, Остап Федорович, как это получилось. Она всегда так строго проверяет.

- Подвели вы с ней и завод и трест «Морнефть».

Муравьев опустил голову, глядя себе под ноги. Но тут же, взяв себя в руки, он выпрямился и, глядя на Штанько, тихо сказал:

- Остап Федорович, я, конечно, очень виноват, что допустил такой брак… даже самому не верится, что так получилось, но только прошу, не лишайте меня возможности хоть немного поправить то, что я наделал, - разрешите мне остаться на вторую смену и выточить эти детали… А наказание я готов нести любое…

Трофимов молча наблюдал за Муравьевым, не знавшим, куда девать свои руки. Алексею Петровичу понравился этот юноша с открытым умным лицом. Та злость, которая появилась несколько часов назад на виновника брака, незаметно сменилась другим чувством: Трофимову было почему-то жаль Муравьева.

На просьбу юноши Штанько сухо ответил:

- Иди работай. Оставаться на вторую смену нет надобности. Людей хватает.

Муравьев молча повернулся и направился к двери. Не дойдя до нее, он остановился, обернулся, собираясь что-то сказать, но не сказал и быстро вышел.

Наступило неловкое молчание.

- Зазнался парень, и вот результат, - нарушил паузу Сорокин.

- На него не похоже. Жаль парня, а придется наказать. Вы, Илья Тимофеевич, можете идти.

- И невеста его не меньше виновата, - сказал Сорокин, задерживаясь у двери.

- Какая невеста? - удивился Штанько.

- Ну эта, как ее, Грибанова… - Сорокин посмотрел в лицо Штанько, словно проверяя впечатление, которое на того произвели его слова.

Штанько с еле скрытой неприязнью посмотрел на Сорокина, и тот поспешил удалиться.

Когда за Сорокиным закрылась дверь, главный инженер повернулся к Трофимову:

- Вот видите, Алексей Петрович, как получилось. Но ничего, дело поправимое.

- Почему вы, Остап Федорович, не разрешили Муравьеву остаться на вторую смену?

- Ничего, пусть немножко подумает. Внимательней будет работать потом, А все-таки странный это случай.- Штанько, помолчав, добавил: - Вы хорошо знаете Сорокина, Алексей Петрович?

- Да. А что?

- Так, ничего. Мне кажется, людей он не любит. Странный человек…

- Ну, что вы, Остап Федорович! Вы его, наверное, плохо знаете. И работать он любит.

- Да. Специалист он хороший, дело знает и много работает. Вы, кажется, с ним вместе воевали?

- Да. В самом конце войны. Если бы не он, лежать бы мне сейчас в чужой земле… Только ведь ему не легко. В войну он потерял всю семью.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Чем выше поднималась по лестнице Ольга, тем сильней волновалась. На последней ступеньке она остановилась. Рука невольно потянулась к затылку, но вместо привычного плотного пучка ощутила пышные кудряшки.

Для Алексея Петровича появление Ольги в его кабинете было настолько неожиданным, что он, растерявшись, даже позабыл предложить ей стул. Сам того не замечая, он встал.

Наступила неловкая пауза, которая Ольге показалась очень долгой. Наконец, поборов внезапную внутреннюю слабость, она чужим голосом сказала:

- Алексей Петрович, нам нужен корабль.

- Какой корабль? Зачем? Да вы садитесь, Ольга Петровна. Как вы себя чувствуете? - овладев собой,, улыбнулся Алексей Петрович.

Глаза их встретились. От приветливого взгляда Алексея Петровича у Ольги потеплело на душе.

- Хочу стать моряком, - совсем другим голосом, полушутя, полусерьезно сказала Ольга, глядя смеющимися глазами на Трофимова.

Он снова улыбнулся.

- Вы полагаете, что из меня не получится моряк? - чуточку кокетливо сказала Ольга. Ее немного полные, красиво очерченные губы полуоткрылись в улыбке, обнажая ровную эмаль зубов.

- Нет, я думаю о другом: почему вас потянуло в море? Что-нибудь задумали, Ольга Петровна? Или, может быть, это секрет?

Ольга стала серьезной. Ее задумчивый взгляд был устремлен через открытое окно на голубевшее в просвете домов море.

«Как удивительно сочетается в ней внешняя красота с внутренней красотой, со светлым, большим умом, - залюбовался Ольгой Трофимов. - Хорошо, что она пришла».

Ольга, почувствовав на себе взгляд Алексея Петровича, потеряла нить мыслей и, внезапно смутившись, покраснела. Она хотела продолжить прерванный вопросом Трофимова разговор и повернулась к нему. Но слова застряли у нее в горле, когда они вновь встретились глазами. И каждый прочел во взгляде другого то, чего давно ждал. В порыве нахлынувших чувств они чуть не кинулись друг к другу. Но Ольга сдержала себя и, отведя взгляд, сухо сказала:

- Прежде чем ответить, разрешите задать вам вопрос.

Алексей Петрович понял не сразу. Но вспомнив, о чем они разговаривали, сдержанно сказал:

- Пожалуйста, Ольга Петровна.

- Зачем вы заставили нас заниматься замораживанием воды? Ведь не думаете же вы готовить лед для -городских аптек или ларьков с прохладительными напитками?

- Конечно, нет.

- Значит, вы собираетесь использовать атомные холодильники в море?

- Это уже второй вопрос, Ольга Петровна, а вы получили разрешение только на один, - непринужденно рассмеялся Трофимов, почувствовав себя опять хорошо.

- Ну, где один, там и два, - сказала Ольга и тоже улыбнулась.

- А где два, там и три?

- Возможно.

- Ну да ладно. Что с вами сделаешь. - Алексей Петрович серьезно закончил: - Мне кажется, что атомные холодильные реакции мы можем использовать при освоении морских промыслов.

- Ну вот, теперь я отвечу на ваш вопрос, Алексей Петрович, хотя вы сами на него уже почти ответили. Атомные холодильники, мне кажется, надо испытывать не в лаборатории, а в море. У меня возникла одна мысль. Нефть в море мы найдем, разведаем. Потом мы ее должны будем взять. А как?.. Но, может быть, у вас уже все на этот счет продумано и решено и я зря вам все это говорю?