— Ха, вау? — Я опускаю голову и осматриваю себя. — Хорошо или плохо?

— Просто... Знаешь...

— Вау? — предполагаю я.

Она кивает, пытаясь подавить улыбку.

— Вау.

Ухмыляюсь.

— Это оригинал

— Серьезно?

— Прямо из второго фильма, — отвечаю, дотрагиваясь до доспехов рукой в перчатке с обрезанными пальцами. — Ну, за исключением этих перчаток. Настоящие не подошли бы из-за гипса, поэтому пришлось импровизировать.

— Это... эм...

— Вау?

— Мило, — отвечает, дотрагиваясь до доспехов кончиками пальцев. — Немного странно видеть тебя таким, но, тем не менее, мило.

— Спасибо, — благодарю, когда Кеннеди отходит в сторону, чтобы я вошел в квартиру. — Поговорил с создателями, чтобы они разрешили мне его одолжить. Может, не буду его возвращать. Мне нравится.

— Ты должен оставить его себе, — говорит Кеннеди, все еще разглядывая меня, пока закрывает дверь. — Это, эм...

— Мило?

— Вау, — она игриво улыбается, когда проходит дальше в квартиру. — Мне нужно закончить сборы на работу. Мэдди, к тебе пришли!

После того как Кеннеди исчезает из виду, вбегает Мэдди. Она резко тормозит, когда замечает меня, ее глаза расширены, рот открыт.

— Оу.

Снимаю капюшон, демонстрируя маску, ее выражение лица меняется, когда она понимает, что это я, и появляется восторг. Мэдди бежит ко мне, врезаясь так сильно, что я шатаюсь.

Смеюсь, когда она меня обнимает.

— Привет, красавица.

Она смотрит мне в глаза.

— Ты считаешь меня красивой?

— Еще спрашиваешь! Конечно! — опускаюсь на колени рядом с ней, прижимая палец к кончику ее носа. — Ты похожа на маму.

— Ты думаешь, что и мама красивая?

— Я думаю, что она самая красивая женщина в мире.

Выражение лица Мэдди мгновенно меняется на мои слова, прежде чем ее глаза расширяются.

— Даже красивее Марианны?

Наклоняясь ближе, шепчу ей ее же слова.

— Даже красивее, чем Марианна.

— Ого.

Улыбаясь, протягиваю ей пакет.

— Я принес тебе кое-что. Думаю, ты захочешь надеть это сегодня.

Мэдди хватает пакет, вытаскивая содержимое и ахая. Бросает пустой пакет и бежит в спальню, почти сбивая с ног свою маму по пути.

— Осторожнее, — кричит Кеннеди. — Куда ты помчалась?

— Нет времени, мамочка! Мне нужно подготовиться.

— Итак, — Кеннеди смотрит вслед убегающей Мэдди, прежде чем поворачивается ко мне, проводя рукой по волосам. — Уверен, что справишься?

— Я имею дело со стервятниками из «Хроник Голливуда», — отвечаю. — Смогу выдержать все, что вытворит Мэдди.

Кеннеди не выглядит убежденной.

— Я слышала, что тебе выдвинули обвинение два года назад за нападение на одного из них.

— Откуда ты это взяла?

— Заголовок «Хроник Голливуда».

Я качаю головой.

— Обвинения не были признаны.

— Потому что ты невиновен?

— Больше похоже на то, что они были также виноваты.

Кеннеди закатывает глаза, но у нее нет шанса ответить. Слышны шаги в нашем направлении и радостный голос кричит:

— Та-да!

Мэдисон стоит с улыбкой на лице, облаченная в бело-голубую амуницию — костюм Бризо. Такие сделали специально для Хэллоуина, но я умудрился умыкнуть один заранее.

— Ничего себе, посмотри на себя! — говорит Кеннеди, поглаживая Мэдди по волосам. — Самый красивый Бризо, которого я когда-либо видела.

— Джонатан тоже думает, что я красивая! — говорит она своей маме. — Он сам мне сказал.

— Да? — уточняет Кеннеди. — Умный парень.

— И ты тоже, — продолжает Мэдди. — Он сказал, что ты самая красивая женщина в мире.

Черт. Она меня выдала.

Кеннеди кажется захваченной врасплох.

— Очень мило с его стороны, — говорит. — Я должна идти. Повеселись, ладно? И будь умничкой.

— Хорошо.

Она целует Мэдди в макушку.

— Люблю тебя больше, чем утро субботы.

— Тоже люблю тебя, — отвечает Мэдисон, — даже больше, чем все костюмы и прибамбасы к ним.

Мэдисон хватает меня за руку.

— Я привезу ее сегодня, — заверяю. — Пальцы на ногах и руках будут в целости и сохранности.

Кеннеди не смотрит на меня. Вижу, что она переживает, поэтому не задерживаюсь, уводя Мэдди на улицу. Таун-кар припаркован возле дома, водитель прислонился к автомобилю, в ожидании нас. Он улыбается при нашем появлении и открывает заднюю дверь, но Мэдди останавливается.

— Он твой друг? — спрашивает она, глядя на меня.

— А что?

— Дедуля говорит, не садится в машину к незнакомцам.

— А, да, я его знаю, — заверяю ее. — Не переживай.

Она залезает в машину, и я пристегиваю ее в детском кресле, садясь рядом. Когда машина отъезжает, вижу, что Кеннеди наблюдает за нами возле выхода.

Мэдисон болтает всю дорогу до места проведения фестиваля, рассказывая истории, а я охотно слушаю. Она не может усидеть на месте от волнения, к тому моменту, как мы прибываем, а я же немного волнуюсь. Мне обещали полную конфиденциальность, но знаю, что не всегда все идет по плану.

Машина останавливается прямо у заднего входа, минуя ожидающую толпу. Женщина, одна из координаторов мероприятия, встречает нас у примыкающего гаража. Она улыбается, когда мы выходим из машины.

— Мистер Каннинг! И мисс...

Мэдисон улыбается.

— Мэдди!

— Мисс Мэдди, — произносит женщина. — Такая честь, что вы присоединились к нам. Меня зовут...

Бла. Бла. Бла.

Она начинает разглагольствовать, как всегда и случается. Я слушаю вполуха об истории их компании, рекордных явках — все, чтобы завлечь меня посетить их в будущем. Мэдди начинает терять терпение и почти подпрыгивает на месте, поэтому я поторапливаю женщину. Получаем наши браслеты, как и все остальные, чтобы мы могли слиться с толпой.

— Охрана распределена по периметру, — говорит она. — Они будут присматривать за всем, но если вам что-то понадобится, не бойтесь спрашивать.

Женщина уходит, а охранник ведет нас к частному лифту, прямо на главный этаж и в зал. Там многолюдно, люди рассыпаны по всему помещению.

Панели с информацией. Викторины. Киоски. Автографы. Помещение наполнено будками для фотографий, комиксам, художниками, актерами, писателями, косплейщиками. Я бывал на таких фестивалях, и обычно люди выстраиваются в очередь ко мне.

— Итак, чем хочешь заняться? — спрашиваю Мэдисон. — Ты главная.

Она цепляется за мою руку, пялясь на все широко открытыми глазами.

— Всем

Всем. Я смеюсь.

— Можем это устроить.

Мы начинаем с малого, просто прогуливаясь, осматриваясь. Мэдди в изумлении, смотря на всех людей в костюмах, я думаю, она может быть напугана толпой, но ей не нужно много времени для адаптации. Отвожу ее подальше от места, где раздают автографы, так как множество этих людей знакомы со мной. Мэдди тянет меня от будки к будке, от стола к столу, радостно болтая обо всем, что видит, не задерживаясь ни у одного места долго, чтобы я что-то купил.

— Вау, — восклицает, останавливаясь возле одного из стендов с картонной фигурой. — Посмотри, папочка! Это ты!

Папочка. Странное чувство разливается в груди, когда она впервые называет меня так. Я хлопаю глазами полностью изумленный и зачарованный, это длится, пока Мэдди не повторяет снова, и люди начинают оборачиваться, а я понимаю, о чем она.

— Папочка, это ты!

Черт. Отвожу ее в сторону и сажусь на корточки перед ней, пока Мэдди смотрит на меня в замешательстве, не понимая, что не так.

— Сегодня — это не я, — говорю. — Я — Рыцарь ночи, помнишь?

Она хмурится.

— Но по-настоящему это все еще ты?

— Конечно, но сегодня на нас костюмы, поэтому мы притворяемся, — поясняю. — Так что технически, сегодня Бризо — ты.

Ее выражение лица радостное, когда она кружится, смотря на будку.

— Можно мне получить меня?

— Можешь ли ты получить... себя?

Она кивает, указывая на стенд с фигурами.

— А, ты хочешь одну из них.

— Ммм.

— Она большая, чтобы ходить с ней здесь.

— Я могу понести!