И кот Аристарх с дьявольской улыбкой посмотрел на неподвижных детей.

— А вам представляться не надо — вел он далее — Нам и без того известно, что этот представитель мужского пола имеет двенадцать лет и между людьми носит имя Степана Коваленка. Девице же, Татьяне Грушко, стукнуло одиннадцать. Следовательно, запишем…

Откуда-то в его лапах появился черный блокнот, и кот начал что-то чертить в нем когтем.

— Значит, так: Степан Коваленко и Татьяна Грушко. Прибыли девятого июля три тысячи восемьсот пятьдесят восьмом году. Цель прибытия — превращение в копченую продукцию.

И Аристарх облизнулся.

— Брось паясничать — остановила его баба-яга и стукнула рогачом по полу — хотя, конечно, ты правильно сказал о копченой продукции. И кто-то из вас станет ею завтра по обеде, а кто-то — немного позже. Слышите — завтра по обеде! — баба-яга посмотрела на замерших детей таким взглядом, будто представляла, какой вид они будут иметь завтра по обеду. — Однако есть еще один выход — продолжала она — и если вы умные дети, то им воспользуетесь. Расскажите, кому и что вы сделали плохого, и я, так тому и быть, помилую одного из вас. Кто начнет первым — ты, девочка?

Таня смотрела на бабу-ягу круглыми глазами.

— Вы, бабушка, видимо шутите, да? — удивляясь, начала она.

— С чего ты это взяла?

— Так всем же известно, что бабу-ягу можно встретить разве что в сказках.

Баба-яга покачала головой.

— Что вы, люди, о ней знаете? Ничего. А она, между прочим, может быть кем угодно. И не только в сказках.

В тот же мига Ядвига Олизаровна исчезла. А на том месте, где она только что сидела, появился воробышек и начал бодро чистить свои перышки.

От неожиданности дети вздрогнули. Даже кот Аристарх — и тот растерялся. Однако тут же в его глазах вспыхнул кровожадный огонек. Аристарх нервно облизнулся и приготовился к прыжку.

— Не смей, негодяй! — торопливо пискнул воробей голосом Ядвиги Олизаровны и превратился в белого лебедя. Лебедь вытянул длинную шею и что было мочи клюнул кота между глаз. Аристарх с пронзительным мяуканьем рванул в угол и притаился там между снопов привядшей травы.

А на скамье уже сидела прекрасная принцесса в вышитой серебром и золотом одежде. Еще миг — и принцесса превратилась в самую обычную современную женщину, которая, как две капли воды, напоминала Валентину Петровну, классного руководителя Степиного класса.

После этого Ядвига Олизаровна опять стала бабой-ягой.

— Продолжать еще или не надо? — спросила она.

— Хватит — подал голос Аристарх — А то, чего доброго, еще мышью станешь. Отвечай потом за тебя.

— Не беспокойся — ответила Ядвига Олизаровна и опять обратилась к Тане — теперь, девочка, твоя очередь. Рассказывай, что и когда ты сделала плохого.

— Мне… мне нечего рассказывать — прошептала Таня.

— Так я тебе и поверила! Ну ладно, расскажи тогда, как тебя здесь обижают и вообще издеваются над тобой.

— Никто меня не обижал.

Баба-яга сокрушенно вздохнула.

— Опять же неправда. Мы, Таня, немало знаем о тебе. Знаем, как тебе несладко приходится. Те, кого бы ты хотела иметь в друзьях, дружить с тобой не хотят. Я же своими глазами видела, как он — Ядвига Олизаровна кивнула на Степана — издевался над тобой. И это, видимо, не первый раз. К тому же, ты живешь у старой, больной бабы. И вместо того, чтобы развлекаться, как все нормальные дети, вынуждена с утра до поздней ночи работать в огороде, убирать в хате и во дворе.

— Так это же нетрудно — возразила Таня — и не такая уж у меня старая и немощная бабушка.

— Когда взрослые говорят, дети должны молчать — заметила баба-яга — Кстати, когда-то я тоже была, как и ты, одинокой, никому не нужной девочкой. И, прости, такой же некрасивой, С утра до вечера убирала я за старшими, пыталась угодить всем и каждому. Но, кроме пинков и обид, ничего в своей жизни не видела. Поэтому мало-помалу возненавидела тех, кто называет себя людьми. Я мечтала лишь о том, как бы расплатиться с ними за все, что пришлось испытать. На счастье, судьба свела меня со злой колдуньей, и та взяла меня к себе в науку — Ядвига Олизаровна помолчала — Вот что, девочка, случилось со мной. Что же, пусть ты еще не сделала никому ничего плохого. Но, поверь мне, это можно исправить очень быстро. И надо. Поэтому если хочешь кому-то отомстить — только скажи! И я даю честное колдовское, что не только подарю тебе жизнь, но и возьму к себе в науку. Ну так как — согласна?

— Нет — тихо, но твердо сказала Таня — Не нужна мне такая наука. Нельзя делать зло другим.

Баба-яга покачала головой.

— Это твое последнее слово?

— Да.

— Ну что же, так тому и быть. Жаль мне тебя, однако ничего поделать не могу. Ты сама выбрала свой путь.

Баба-яга подошла к печи и поправила несколько поленец. Велела Аристарху:

— С завтрашнего утра приготовь побольше хвороста. А я пока что дам ей сонного зелья.

— Будет сделано — пообещал Аристарх.

Все это время Степану казалось, будто он видит какой-то страшный сон. И только тогда, когда Ядвига Олизаровна подошла к печи, он как будто проснулся.

— Отпустите ее! — воскликнул он и сорвался с места — Не трогайте, говорю!

Однако Аристарх был наготове. Не успел Степан сделать шаг, как кот черной торпедой вылетел из угла и врезался у парня с такой силой, что тот покатился к дверям.

Степан с усилием поднялся. Болело плечо, комната ходуном ходила перед глазами.

— Не трогайте ее — с усилием вымолвил он — лучше уж меня вместо нее.

— Придет и твоя очередь — коротко заметила Ядвига Олизаровна и велела Аристарху — В погреб его!

— Правильно — поддержал ее кот — Пусть немного остынет там. А то ишь, какой горячий!

Резким движением он завернул руку Степана за спину и подтолкнул его к дверям. Степан попробовал вырваться, но Аристарх с такой силой сжал ему пальцы, что парень аж застонал от боли.

Пленный

Погреб находился в углу двора, за хатой. Аристарх подвел Степана к крышке и приказал:

— Лезь!

После этого он вытянул лестницу наверх и исчез. За минуту вернулся с кружкой, в которой плескалась зеленоватая жидкость. Аристарх склонился над отверстием и протянул кружку пленнику:

— Выпей — сказал он — и не бойся: кому суждено было сгореть, того отравлять не станут — а когда Степан опорожнил кружку, насмешливо добавил — когда люди нервничают, они теряют в весе. А нам твои килограммы еще понадобятся — И кот неприятно ощерился — Так-то. Теперь давай-ка немного поспим. Для здоровья это более чем полезно.

Аристарх зевнул, положил на передние лапы свою тяжелую, лохматую голову и сладко засопел.

Степан почувствовал, как и его начинает одолевать какое-то безразличное, ленивое изнеможение. Видимо, в то, что он выпил, баба-яга подмешала сонное зелье.

Но спать было нельзя ни в коем случае. Надо спасать Таню! Надо добраться до Горобцов и предупредить всех, какая страшная опасность над ней нависла!

Степан с усилием открыл глаза и оглянулся.

Погреб был глубоким, сырым и почти пустым. Лишь в углу лежала достаточно большая охапка соломы.

Тогда Степан перевел взгляд на крышку, примеряясь, как бы дотянуться до нее без лестницы. Нет, вряд ли это удастся. К тому же кот лишь притворяется, что спит. А в действительности — вот он полуоткрыл один глаз. Так что о люке пока что можно забыть. Надо искать другой выход.

А что, если сделать в стене подкоп? О, это было бы здорово, но как ты его сделаешь? Эх, если бы нашлась хоть плохенькая лопата!

Степан начал кружить под стенами, делая вид, будто просто прогуливается. Он вспугнул двух или трех лягушат, которые неизвестно как сюда попали. Он нашел две тряпки, от которых попахивало мазутом, и одну трухлявую клепку. Больше в погребе ничего не было. Ничего. Ни лопаты, ни совка, ни хотя бы завалящего куска железа.