— И чего бы я это носился, как на пожаре? — послышался насмешливый голос Аристарха — Думаешь, я не знаю, что тебе нужно? Знаю. Но то, что ты ищешь, я убрал еще вчера вечером.

Степан, захваченный внезапно, ничего на это не ответил. Он опять сел на охапку соломы, обнял руками колена и задумался, из последних сил отгоняя придирчивую дремоту. Да, кажется, собственными силами отсюда не выбраться.

Но и сидеть сложа руки тоже нельзя. Село даже не знает, какая опасность угрожает им с Таней. Здесь все зависит от изобретательности Степана, смекалки и хитрости. Погоди-погоди, а что, если действительно пуститься на какие-то хитрости? О, это было бы здорово!

Однако, как он не старался, никакие хитрости в голову не приходили. К тому же ужасно захотелось есть, даже под ложечкой засосало. А время себе шло и шло, солнечные лучи уже давно перешли с пола на стену. А это значило, что солнце начало садиться за горизонт.

И тогда Степан сказал первое, что пришло в голову:

— Слушай, Аристарх. Что бы ты хотел получить за то, чтобы выпустить меня отсюда?

Аристарх посмотрел на пленника одним глазом и с досадой поморщился:

— Подкупить хочешь? Ничего у тебя не выйдет. Спи лучше.

— Ага, спи — не удержался Степан — Разве заснешь, когда есть хочется?

Аристарх открыл оба глаза и посмотрел на солнце.

— Твоя правда — согласился он — и правда, не мешало бы что-то пожевать. Ты вот что: сиди тихо и не надумай совершить какую-то глупость. Все равно из этого ничего не выйдет. А я тем временем пойду на разведку.

Как только кот отошел от крышки, Степан начал отчаянно подпрыгивать, пытаясь ухватиться руками за край отверстия. Однако все было зря. Здесь даже Ленька Пушкарь, чемпион школы с прыжков в высоту, не смог бы ничего сделать.

Аристарх вскоре вернулся с двумя мисками в лапах. Меньшую, наклонившись над отверстием, он подал Степану, а из большей принялся хлебать сам.

Степан тоже отхлебнул из миски. И сразу же сплюнул. Гадость какая-то. Горькая и терпкая, что аж челюсти свело. Нет, такое он есть не станет, даже когда будет умирать от голода.

— Что, не нравится? — вылизывая свою миску, насмешливо поинтересовался Аристарх — Ничего не сделаешь, придется есть. Другого обеда у нас все равно не будет.

— Сам ешь — сказал Степан, продолжая отплевываться.

— А что, могу и с твоей порцией справиться — ответил Аристарх — Давай-ка ее сюда.

Степан с отвращением наблюдал, как кот вылизывает и его миску. Он не сдержался и спросил:

— Вы что же это — только такую гадость и едите?

— Уммгу-мм — подтвердил Аристарх и облизнулся — Но не всегда. Иногда на мою хозяйку, понимаешь, что-то находит, и тогда она начинает считать себя вегетарианкой. Всевозможные там отвары из трав, настои. Мало того, что сама их хлебает, так еще и меня вынуждает. Говорит — полезно для здоровья, ей, может, и полезно, а вот мне — Аристарх поставил миску на землю и неизвестно кому пожалился — А что я могу сделать один? Ничего. Меня же любая птицу за версту разглядит. А ночью уже до охоты. Приходиться вместе с хозяйкой заниматься всевозможными колдовскими делами.

Подкуп

— Вот такая вот жизнь — докончил Аристарх, задумчиво уставясь в солнечное пятно, которое медленно сползало по стене погреба — У вас, людей, говорят, в этом отношении совсем иначе. Правда?

— Правда — согласился Степан.

— Вот ты, например, что бы съел в первую очередь?

— Степан задумался.

— Ну… много бы чего. Видимо, для начала я выпил бы кружку холодного молока.

— Молока? — переспросил Аристарх и жадным взглядом впился в Степаново лицо — Я слышал, что это вкуснотища неимоверная, но еще ни разу не пробовал. А как оно выглядит, это самое молоко?

— Обычно — ответил Степан — Белое и вкусное. Можно пить его сразу же после доения. Такое молоко называется парным.

— Понятно — сказал Аристарх и облизнулся.

— А еще есть топленое молоко. Это когда оно выстоится в печи и на нем появится такая бурая корка.

По Аристарховому горлу прошла судорога.

— А еще есть просто холодное молоко — продолжал Степан, поневоле увлекаясь — Из погреба. Это самое вкусное молоко. Особенно в такую жару, как сейчас.

— Ня-ав! — вырвалось из Аристарховой пасти. Однако Степан настолько уже увлекся рассказом, что этого не заметил.

— Нет, я, видимо, начал бы не с молока — продолжал он — Я, видимо, сначала сделал бы себе бутерброд. Или целых два.

— Бутерброд?

— Ага. Отчекрыжил бы внушительный ломоть хлеба, потом намазал бы на него вот такой кусок масла.

— Масла — мечтательно промурчал Аристарх — Какое вкусное слово!

— Что там слово! — махнул рукой Степан — Само масло еще вкуснее. А на него я положил бы еще и колбасу.

— Ой, не могу больше! — заорал Аристарх — А это еще что такое?

Он так склонился над крышкой, что, казалось, вот-вот свалится к ногам Степана.

— Так ты же колбасу уже ел — заметил Степан — отец тебе мало не пол кольца отрезал. Неужели забыл?

— Нет! — воскликнул Аристарх и сглотнул слюну. Обрубок его хвоста застучал по земле пулеметной очередью — Ничего я не забыл. Если бы забыл, то разговаривал бы с тобой иначе. Следовательно, положил ты на масло кол… — он опять сглотнул — колбасу. А что дальше?

— Ничего — ответил Степан — взялся бы потом за бутерброд и начал его есть.

— И все?

— И все.

— А второй, как его, бутерброд?

— Какой второй?

— Ну, ты же говорил, что сразу два бутерброда.

— А-а. Съел бы и второй. А потом запил бы это все молоком.

— Парным? — бойко поинтересовался Аристарх — Из печи? Или из погреба?

— Лучше всего из погреба — сказал Степан.

Аристарх надолго смолк. Лишь его напряженный взгляд блуждал, казалось, неизвестно где. Время от времени он нервно вздрагивал и облизывал морду розовым, величиной с детскую лопатку, языком.

— И много их у вас? — наконец выжал он из себя.

— Кого? — не понял Степан.

— Какой же ты недогадливый — поморщился Аристарх — ну, бутербродов с маслом. И молока.

— Сколько угодно! — воскликнул Степан — Эх, мне бы только очутиться дома! А там…

Аристарх опять надолго смолк. Степану даже показалось, будто кот заснул.

— А что, возможно, я мог бы тебя отпустить — наконец отозвался кот — только, само собой понятно, ненадолго. А за это ты мне должен принести бутербродов и молока.

Степан почувствовал, как в груди быстро-быстро забилось сердце. А кот со страхом оглянулся в сторону домика.

— Видимо, влетит мне от хозяйки — задумчиво мурлыкнул он — но что сделаешь, как-то переживу. Значит, договорились? — спросил он — Я тебя отпущу на часик-другой домой, а ты мне за это принесешь молока.

Степана охватила невероятная радость! Вот оно! Да за то, чтобы хоть на миг оказаться в Горобцах, можно пообещать горы бутербродов и реку молока! А там пусть кто-то попробует вытянуть его оттуда! Сюда он, конечно, придет как можно быстрее, и уже не сам. С отцом придет. С дядей Дмитрием. Со всеми горобцовскими мужчинами. Тогда уж баба-яга и этот ужасный кот поплатятся за все!

И хоть как ему было трудно, Степан сделал вид, будто он колеблется. Наконец махнул рукой и сказал:

— Ладно. Договорились.

Аристарх опустил было лестницу в погреб, однако тут же выдернул ее назад.

— Э, нет, так не выйдет! — язвительно ощерился он — Знаю я вас, людей. Сначала мы сделаем вот что.

Он опрометью кинулся к одинокому домику и вскоре вернулся с кружкой в лапах.

— Пей — приказал он.

— Что это?

Аристарх пошевелил усами.

— Не узнаешь? Да это то же зелье, которым хозяйка опоила вас, когда вы пришли сюда впервые. Называется оно забывчивым зельем. Выпил кружки — из головы вылетает все, что может нам с хозяйкой навредить.

Степан растерялся. Этого еще не хватало!

— Так я уже пил — сказал он наконец — Сколько можно?

— Сколько нужно, столько и выпьешь — сказал Аристарх — пей, говорю тебе, а то не выпущу! До дна! Вот так. Теперь можешь взлезать. Нет, подожди немного!