– Оно подчинится или будет страдать.

Брон плюнул в его сторону.

– Значит, оно будет страдать.

Колдун исчез и возник снова – но на этот раз его было много. Десятки одинаковых теней обступили Брона и протянули к нему костлявые руки. Он взмахнул секирой, но она вдруг стала слишком тяжела. Левая рука совсем обессилела. Тени обступили его – безглазые и безлицые. Они вырвали секиру, распахнули ему руки, словно собирались распять. Колдун вышел вперед и вытянул костлявую ладонь. Его палец коснулся груди Брона, и серый ноготь вырос, проникая под кожу, как червь, пока не добрался до сердца.

Брон распахнул глаза и попытался вдохнуть. Сердце трепыхалось, будто птичка, зажатая в сильном кулаке. Левая рука онемела, каждый крохотный вдох делал страдание сильнее. От боли, стянувшей грудь, он не мог пошевелиться.

Брон вырвал сумку из-под головы. Удары сердца становились горячее и быстрее. В палатке было темно, и становилось темнее с каждым мигом. Тело покрыл липкий пот.

Одной рукой Брон вытряхнул сумку и дрожащими пальцами раскидал содержимое. Фляги нет.

Сучье вымя, не та сумка.

Вдруг Брон почуял, что на него смотрят. Он повернулся и увидел крестьянскую девчонку лет четырнадцати. Одну из тех, что не отходили от принцессы. Длинные темно-рыжие волосы были распущены. Она стояла молча, слегка наклонив голову и наблюдала за ним. Лицо ее было пустым, как у спящей.

– Эй ты, – прохрипел Брон. – Что ты тут делаешь?

Девочка не ответила. Сердце потеряло ритм и мириады раскаленных игл вонзились в грудь и левый бок. Брон сжал зубы, со свистом втягивая воздух.

– Иди сюда, – едва слышно сказал он.

Девочка стояла на месте и не сводила с него глаз. Брон похолодел. Он подумал, что это и не девочка вовсе, не крестьянка и вообще не человек – а посланница того ублюдка, что преследует его во снах.

Он подумал, что сейчас умрет.

– Эй! – как мог громко сказал Брон. – Ты что, глухая?

Девочка тряхнула волосами и сделала шаг вперед. Она была босая, между пальцев ног застряли травинки.

– Кто ты?..

Девочка снова помотала головой и показала какие-то жесты. Брон вдруг понял – немая.

Благодарю тебя, Боже. Немая никому не расскажет.

– Найди сумку… Вот такую же, слышишь? Быстрее!

Крестьянка медленно оглянулась по сторонам, увидела сумку и взяла ее в руки.

– Дай мне!..

Девочка протянула суму, и Брон вытряхнул содержимое. Зеленая фляга упала рядом с головой.

– Вот так, – он почувствовал, что ему уже легче.

Вырвал пробку зубами. В нос ударил резкий запах, похожий на аромат нищих из Покаянного города. Брон облизал губы и сделал глоток обжигающего зелья, потом еще один, больше.

Желудок запротивился мерзкому вкусу. Рот онемел, густое пойло потекло вниз по горлу, неся за собой блаженное успокоение.

– Спрячь, – едва ворочая языком, сказал Брон и протянул флягу девчонке.

Она взяла ее двумя руками, а Брон откинулся на подушку и закрыл глаза.

– Эй, выродок!

Оконце загорелось во мраке. Колдун возник перед Броном, и тени снова обступили его.

– Оно подчинится или будет страдать.

– Сегодня ты будешь страдать, дерьмо вонючее.

Брон ощутил себя сильным и быстрым, как в молодости. Секира вздымалась и опадала, вражеские удары проходили мимо, и тени падали одна за другой, растворяясь в пучине ночи. Не было крови, не было криков. Раддерфорд сражался молча, пока не остался единственный враг.

– Оно вернется. Оно подчинится или…

С яростным воплем Брон занес секиру и опустил ее, развалив колдуна от макушки до паха, совсем как тогда. Половины тела беззвучно исчезли в болоте. Внутренности на земле дымились и становились густой черной жижей.

– Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Брон топтал останки колдуна, не переставая кричать. Окно впереди погасло, и Брон остался в непроглядной черноте. Спустя мгновение он растворился в ней, как в глубоком сне.

* * *

Наутро Бронвер проснулся как будто с неистовым похмельем. Первым делом он схватил флягу с пивом и высосал половину, чтобы так все и выглядело. К тому ж опохмелиться никогда не дурно.

Он встряхнул головой и поднялся. Вещи из седельных сумок были разбросаны повсюду. Брон огляделся, и ему снова поплохело – зеленая фляга пропала.

Он вспомнил про немую девчонку, пришедшую ночью. Она забрала зелье. Поняла, что без него Брону не выжить, и забрала. Маленькая крестьянская сука.

Бронвер вышел из палатки и увидел принцессу. Алина играла с крестьянскими детьми в тряпичные куклы. Лавеллет сидел неподалеку, снова начищая свой меч.

– Ваше высочество.

– Доброе утро, сир! – улыбнулась принцесса. – Как вам спалось?

– Неплохо. Знаете, я ищу одну девушку из крестьянок. Она… помогла мне вчера, и я хотел ее отблагодарить. Такая рыжая, лет четырнадцать, и, кажется, немая. Вы не знаете, где ее найти?

– Увы, сир Раддерфорд. Такую девушку я не встречала.

– Спасибо, – буркнул Брон.

Он обошел весь лагерь и поговорил с каждым простолюдином, но никто не знал немую рыжую девушку.

Что за дрянь? Неужто нет никакой девчонки? Она привиделась ему? Но где тогда фляга?

Брон вернулся в свою палатку, чтобы поискать зелье еще раз. Он заново разбросал все вещи, вытряхнул спальник и все сумки, но фляги не нашел. Он вздохнул и снова собрался идти на поиски.

Немая стояла у полога, сложив руки на поясе.

– Небытие тебя возьми! – воскликнул Брон. – Давно ты здесь?

Она смотрела на него и молчала. В спутанных волосах застряли колючки.

– Ты и впрямь немая?

Девушка молчала, не отрывая глаз.

– Еще и глухая, что ли? Кивнуть можешь?

Девушка кивнула и отступила на шаг.

– Стой-стой, не уходи, – Брон оказался рядом и схватил ее за тонкое запястье. – Где моя фляга, сучка?

Она замычала, замотала головой и попыталась вырваться. Бронвер швырнул ее на спальник.

– Верни мою флягу, маленькая тварь. Иначе я истыкаю тебя кинжалом, – Брон достал клинок. – Ты поняла?

Ее глаза расширились, и слезы потекли по щекам. Девушка закрыла лицо руками и заплакала.

– Думаешь разжалобить? – Брон дернул ее за плечо. – Где моя фляга?

Она замычала, замотала головой и забила руками по груди.

– Не хочешь рассказывать?

Она снова замотала головой и ударила себя по груди.

– Я тебя не понимаю. Попробуй с ним поговорить, – он приблизил кинжал к ее лицу.

Немая распахнула рот в беззвучном крике, схватила лезвие ладонью и дернула.

– Ты что, совсем… – сказал Брон и вдруг заткнулся.

Из раны на руке девчонки текла кровь. Она была густой и темно-синей, такая же, как зелье, хранимое в зеленой фляге.

– Колдовство… Ты порождение мрака!

Девушка неистово замотала голова, хлестнув рыжими волосами по лицу Брона. Она жестами показала, будто пьет, а потом на свою кровь.

– Ты хочешь сказать, что выпила мое зелье? И теперь… теперь оно в твоей крови?

Немая облегченно кивнула и зашипела, сжимая порезанную руку.

– Я же сказал тебе спрятать! И что ты сделала?!

Она несмело улыбнулась и кивнула. Мол, именно это я и сделала.

«А ведь и правда. Флягу рано или поздно могли найти. А девчонка… Мало ли девчонок?»

– И все равно колдовство. Ты знаешь, как инквизиция борется с колдовством?

Девушка молитвенно сложила руки. По веснушчатым щекам потекли слезы.

Брон отыскал среди вещей чистую тряпку и бросил ей.

– Перевяжи. Тебе нельзя терять кровь.

III

Армия Молларда стояла лагерем в нескольких лигах от деревни Патрига. Крестьяне не смели роптать, хотя Дэнтон видел, что они недовольны. Он снял их с насиженного места, разграбил дома и увел всего на полдня пути севернее. Один пахарь, детина с твердым, как у барана, лбом (и такими же рогами, судя по его жене) устроил драку и сломал одному коннику руку. Дэн приказал выдать ему тридцать палок, и теперь пахарь валялся в горячке, а его супруга продолжала радовать солдат.