Отец Оккам пожал плечами. — Служение духу требует некоторой аскезы, как ты и сам знаешь. Да и для спины, кстати говоря, намного полезней.

— Да… — ворген отставил кубок, поднялся со стула и приблизился к топчану. — Как ты вообще тут помещаешься, — фыркнул он, растягиваясь на лежанке. — И этот булыжник ты называешь подушкой?!

— Вообще-то, это — полено, — рассеянно проговорил дреней, — Но, обычно, я кладу на него ноги. Улучшает кровоток и способствует профилактике отёков.

Ворген прикрыл глаза. — Знаешь, — сказал он, помолчав, — У пандаренов существует забавная традиция… У них есть такие особые методики, когда к просвещенному монаху приходят те, кто нуждается в совете, он их укладывает на специальную циновку, и они рассказывают ему о своих проблемах, а он слушает…

— Просто слушает?

— Да. А потом даёт свой совет.

— И что, это помогает?

Ворген пожал плечами. — На мой взгляд, не особо. Но у них там своя атмосфера, особый менталитет.

Он рывком поднялся с топчана, одернул одеяния и, подойдя к окну, вздохнул полной грудью.

— Закуривай уже свою трубку, — подал голос дреней.

Брат Склиф посмотрел на него вопросительно. — Ты это серьёзно?

Отец Оккам едва заметно улыбнулся. — Я же вижу, что тебе сейчас это требуется…

— Я не об этом. Ты ведь и сам раньше…

Дреней покачал головой. — Ничего. Я перестал дымить с тех пор, как стал экзархом и переехал сюда, и за всё это время ни разу не испытывал потребности в табаке, впрочем, как и отвращения к табачному дыму. Так что открытое окно к твоим услугам.

Ворген хмыкнул и достал из кармана короткую резную трубку, наполовину набитую табаком.

— Что ж, — проговорил он, чиркая кресалом, — Пожалуй, воспользуюсь твоим предложением…

На какое-то время в келье снова повисла тишина; ворген выпускал клубы дыма за окно, посапывая трубкой, дреней безмолвно застыл над своим кубком, словно медитируя.

Наконец, брат Склиф вздохнул.

— Рассказывай, — промолвил отец Оккам.

— Спайс вернулся, — коротко сообщил ворген.

Дреней нахмурился. — Ты уверен?

Брат Склиф кивнул головой. — Мои ребята сегодня попали на тяжелое отравление. Квартал Магов, «Печальный отшельник». По описанию — клиника серьезной передозировки, но пострадавшие — выпускницы Академии Магии.

Отец Оккам удивленно поднял брови. — На них это не слишком похоже…

— И я так подумал, — кивнул головой брат Склиф, — И еще, если я правильно понял, у всех троих наблюдалась частичная амнезия различной степени выраженности, что вообще не типично для спайсов.

Дреней склонил голову в знак согласия. — Удалось выяснить источник?

Ворген передернул плечами. — Там видели одного типа, который давно замешан в подобных делишках — мелкий пройдоха из «Забитого ягнёнка», ясное дело, он всего лишь на побегушках, однако, след ведёт туда.

— Да, заведение весьма сомнительное, — согласился отец Оккам, почесывая бороду, — Ты уже сообщил Сэмуэльсону?

Ворген покачал головой. — Думаю, он уже в курсе. Но сомневаюсь, что обыск в «Ягненке» что-то даст. Меня смущает другое — это всё выглядит как-то странно…

Ворген помедлил, подбирая слова. — Не могу объяснить, — вздохнул он, — Я это чувствую, интуитивно… Это — не случайность.

— Что ты имеешь в виду? — не понял дреней.

— Слишком… драматичное начало… — проговорил брат Склиф. — Передозировка, отравление… Если бы это произошло пять лет назад, и мы имели дело с каким-нибудь иссохшим эльфом, я бы это понял. Но вот так, среди бела дня, в таверне и выпускницы академии?

Отец Оккам снова запустил руку в бороду. — Возможно, объявился кто-то новый, технология не отработана, очистка дрянная… Хотя, ты прав, здесь есть что-то не совсем обычное. Я могу быть чем-то полезен?

Брат Склиф кивнул. — У нас проблема с настоем удавника. За годы мы постепенно расслабились, и текущих запасов, как выяснилось, совсем мало. Я послал братьев за травой, но изготовление снадобья займет какое-то время.

— Я поговорю с архиепископом, — кивнул отец Оккам, — Думаю, тут мы сможем помочь.

Ворген кивнул головой. — Это всё.

— Ты больше ничего не хочешь рассказать? — спросил отец Оккам, внимательно глядя на него.

Брат Склиф прикрыл глаза. — Не сейчас, Оккам… Я в порядке, спасибо.

Дреней испытующе глядел на воргена еще какое-то время и кивнул головой. — Хорошо. Но ты знаешь, где меня найти, если тебе потребуется помощь, или совет.

— Вот только циновка у тебя неважная, — криво усмехнулся брат Склиф.

Отец Оккам махнул рукой, наполняя кубки остатками из бутылки. — Зато вино неплохое! Кстати, как там дела у нашей воспитанницы?

— Ты про свою гномку?

— Её зовут Лика, — напомнил дреней.

— Поверь, я помню, — проворчал ворген, — Признайся, ты ведь подослал её ко мне специально, чтобы жизнь не казалась мне слишком легкой…

Отец Оккам улыбнулся. — Твоё здоровье, — заметил он, поднимая кубок.

Брат Склиф открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент пронзительный писк кристалла, раздавшийся из его кармана, оборвал его на полуслове.

— Проклятье! — выругался он, выхватывая кристалл и вглядываясь в него, — Фиолетовый код! Чао вызывает помощь!

Отец Оккам поднялся с места, но брат Склиф уже был в дверях кельи.

— Прости, Оккам, — бросил он, — Это срочное! Саргерас подери эти расстояния, мне просто кровь из горла необходим штатный маг с порталами!

Последние слова доносились до дренея уже с лестницы.

— Да благословит тебя Свет, брат, — пробормотал вслед воргену отец Оккам.

Лика с наслаждением выжимала педаль газа до упора, мчась в подпрыгивающем на ухабах чоппере и наблюдая краем глаза, как дворфы в люльке подскакивают и цепляются друг за друга.

К сожалению, ширина улиц и их заполненность не позволяли проделывать этот трюк постоянно, и ей то и дело приходилось сбавлять обороты, чтобы не врезаться в очередную повозку, или пешехода. Тем не менее, спешка была обоснована — со слов братьев, фиолетовый код использовался в исключительных случаях, связанных с большим количеством пострадавших, или же непосредственной опасностью для самого целителя.

Лика, скрепя сердце, всё же, надеялась на первое, но тревога за Чао не покидала её на протяжение всей поездки. Наконец, они выехали на каменный мост через речной канал, отделявший торговый квартал от Старого Города, и далее по обе стороны от мостовой замелькали старинные постройки, черепичные крыши и развесистые деревья, чьи саженцы, вероятно, были посажены еще при отце покойного короля.

Здесь тоже не было возможности разогнаться, из-за отсутствия дороги как таковой — каменная брусчатка лежала лишь кое-где, улицы были кривыми, дома нависали над ними с обоих сторон; редкие пешеходы с недоумением провожали взглядами гномку в шлеме, управляющую чоппером, вихлявшим из стороны в сторону из-за выбоин и рытвин на земле.

— Давай поменяемся, — пропыхтел Билли, — Тут дальше все-равно надо будет объяснять, куда поворачивать, и где проехать — будет быстрее, если я поведу.

Они не проехали и пары сотен метров (из-за постоянных поворотов и переулков Лике сложно было оценить расстояние), как наткнулись на Атуина, припаркованного напротив таверны, на вывеске которой была изображена ухмыляющаяся голова свиньи, почему-то дующая в свисток.

— Не удивлюсь, если Чао облюбовал это заведение в качестве места для отдыха, — проворчал Вилли.

— Видимо, отсюда его и дёрнули, — согласился брат.

Судя по данным кристалла, место вызова находилось где-то совсем неподалеку.

— Это не жилой дом, — бормотал Вилли, вглядываясь внутрь пылающих фиолетовым светом граней, — Где-то на улице…

Они свернули в очередной переулок и, неожиданно, уперлись в длинную каменную стену, покрытую разноцветными рисунками. Лика помнила это место. Именно здесь она встретила шамана, указавшего ей дорогу к Собору Света в день ее приезда в Буреград.

— Гляньте-ка, — воскликнул Билли, — Кажется, нам туда!

В сотне метров от них виднелось скопление народа, однако, понять, что именно там творилось, было пока затруднительно. По мере приближения, можно было видеть, что толпа образует широкий полукруг, внутри которого что-то происходило.