— Отличный салют получился! — воскликнул Виру, посылая пулю за пулей в толпу.

— Где Габбар? — спросил подбежавший Джай.

— Не знаю, — растерялся весельчак. — Только что был возле костра…

— Прикрой меня, я пойду за ним!

Джай перекатился кувырком через освещенный участок и побежал между камнями. Он выбрал правильное направление — охранники главаря встретили его плотным огнем. Вскрикнув от боли, юноша упал.

— Джай! — закричал Виру. — Держись, я иду на помощь!

Но по нему грянул такой плотный залп многих ружей, что он весь был иссечен мелкими осколками гранита. Виру бегло выстрелил по вспышкам и с удовлетворением услышал громкие стоны раненых.

Джай лежал, уткнувшись лицом в песок, и не двигался. Кое-кто из головорезов пытался подобраться к нему, но каждый раз меткая пуля останавливала очередного любителя отличиться в сражении с раненым. Виру понимал, что, потеряв надежду взять их живыми, бандиты начнут стрелять на поражение, надо было срочно что-то предпринять. Единственное, что он смог придумать, — броситься напролом под пулями, хотя это больше всего напоминало бы самоубийство. Помощь пришла неожиданно.

Танцовщица, нелепо выглядевшая в своем легкомысленном одеянии среди крови и смерти, подхватила Джая и потащила его за камни. Пули свистели вокруг нее рассерженными осами, с визгом ударялись о камни, высекая искры. Певец подхватил раненого, и вместе с девушкой они вынесли его из-под обстрела.

— Что с ним? — спросил подбежавший Виру.

Девушка сначала испуганно отшатнулась, приняв его за бандита, однако горестный вид незнакомца успокоил ее.

— Не волнуйтесь, он лишь оглушен, — сказала девушка, — пуля прошла вскользь чуть выше виска.

— Не время для беседы, — поторопил их певец, поглядывая на Виру, — надо скорее уходить отсюда, пока разбойники не опомнились.

— Убейте их! — раздалась команда Габбара. — Убейте всех, кто проник в лагерь!

Стрельба разгорелась еще сильнее. Виру не отвечал, чтобы не вызывать на себя огонь. Он ограничился тем, что снял с пояса пару ручных гранат и швырнул их туда, где громче кричали. Под грохот разрывов они благополучно скрылись, растворившись в густой темноте.

Глава двадцать восьмая

Акашганга — небесный путь, мерцал бесчисленными звездами, придававшими ночному небу зеленоватый цвет бездонной морской пучины. В черных кустарниках путались блуждающие огоньки светлячков. Тихо журчала вода крошечного ручейка, стекающая со скалы. Ручей исчезал за поворотом, сливаясь с другими. Туда прошла нильга — голубая длиннохвостая антилопа, редкий гость в этих местах. Плачущий всхлип шакала испугал ее, и она грациозно запрыгала по острым камням. Обитательница джунглей не привыкла к горам, из-под ее копыт посыпался легкий камнепад, гулко застучавший в кристально чистом воздухе.

Оторвавшись от ручья, Виру помотал головой, разбрызгивая во все стороны капли воды, словно искупавшийся тигр.

— Отлично, — пробормотал он.

Лакшми, так звали танцовщицу, подошла к Джаю, лежащему на теплом сухом песке.

— Нужно перевязать рану, — сказала девушка приятным мелодичным голосом. На вид ей было около двадцати лет. Длинные миндалевидные глаза смотрели на Джая с нескрываемым интересом, который явно не нравился Вишну — певцу, вырвавшему ее из рук Габбара.

— Ерунда! — отмахнулся Дэв. — Не обращайте внимания. Кровь уже остановилась.

Джай отказался от перевязки, он не хотел, чтобы Ратха волновалась, увидев его с забинтованной головой.

— Почему мы здесь остановились? — поинтересовался Вишну, нервно пощипывая тонкие усики. — Не лучше ли продолжить движение, пока бандиты не перекрыли дорогу.

— Они давно перерезали путь, — сказал Виру, — поэтому мы и не пошли через мост.

— Там, дальше, мы спрятали коней, — пояснил Джай. — Они довезут нас до Рамгара.

— Правда?! — оживилась Лакшми. — Мы там еще не были…

Она увидела, что Джай с удивлением взглянул на нее, и застенчиво опустила глаза. Девушка была хороша, как богиня любви, в честь которой ей было дано имя.

Где-то резко вскрикнула вспугнутая ночная птица. Ей ответил шакал, и тут же все услышали, как звякнуло железо.

— Где это? — прошептал Виру. — Кажется, совсем рядом.

— Нет, — ответил Вишну. — В ночном воздухе звуки распространяются на очень далекое расстояние. Поверьте моему слуху — это зазвенел ствол винтовки. Разбойники двигаются по нашим следам, они на расстоянии двухсот ярдов.

Все молча поднялись и пошли вслед за Виру. Вдруг он остановился.

— Что случилось? — Вишну придвинулся поближе к Лакшми. — Ты что-то услышал?

— Нет, все в порядке. Просто думаю: почему мы должны убегать от этих негодяев? Пусть они нас боятся.

— Что ты надумал? — спросил Джай, морщась от боли, охватившей его голову, когда он встал.

— Я подожду их здесь, а вы идите. Устрою им встречу и догоню.

— Зачем рисковать? — спросила Лакшми. — Джай ранен, нам надо тихо исчезнуть.

— Вот поэтому я и прикрою вас.

— Не надо, друг, — сказал Дэв, — я уже в состоянии двигаться.

Подкинув на ладони винтовку, Виру с сожалением повесил ее на плечо.

Взрывы в горах разбудили жителей Рамгара, давно живущих в страхе. Ни один из них не рискнул выйти на улицу — а вдруг там банда Габбара? Мирные крестьяне не привыкли держать в руках оружие, к тому же деревню защищают всего двое смельчаков, а у Габбара много людей.

Лишь один человек стоял под зеленым ночным небом и смотрел в сторону гор, туда, где исчезли Джай и Виру. Это была Ратха. Она знала о том, что друзья решили предпринять вылазку в логово бандитов, знала, что они взяли хранящуюся у деревенского старосты взрывчатку. Когда край неба вспыхнул кровавым заревом и эхо гулко заиграло грохотом взрывов, Ратха поняла — защитники вступили в бой.

Прохладный ветер доносил до нее короткие щелчки выстрелов, и она напряженно вслушивалась в перестрелку, молитвенно сложив на груди тонкие руки. Когда бой неожиданно затих, она закрыла лицо ладонями и долго стояла так, словно мраморное изваяние.

Отодвинув легкую занавеску, на нее смотрел Тхакур, нахмурив густые брови.

Диверсанты нанесли огромный урон лагерю Габбара. Рассвирепевший разбойник отправил отряды по всем возможным путям отступления дерзких лазутчиков. Сам главарь не рискнул пуститься в ночную погоню.

Пятеро головорезов сгрудились вокруг ручья, стекающего со скалы. Каждому хотелось напиться, вымыть закопченое пламенем пожара лицо.

— Посмотрите, — негромко сказал бородатый разбойник в черном тюрбане, — здесь следы!

На мокром песке четко отпечатался след ботинка.

— Ты же и наследил! — хриплым басом проворчал верзила с огромным обнаженным кинжалом за кожаным поясом. Он старался выбиться в помощники Габбара и поэтому с ревностью относился ко всем, кто был поумнее его. Поскольку весь ум верзилы ушел в его непомерно огромные мышцы, он подозрительно поглядывал почти на всех товарищей.

— Нет, — возразил бородатый, — я охотник и хорошо читаю следы. Вот, смотри, из нас никто не ходит в таких ботинках, это городская обувь, в ней в горах далеко не уйдешь…

— Вот и я говорю, — оборвал его верзила, — они от нас не уйдут! Ну, что вы тут разлеглись? — рявкнул он на остальных разбойников, которые чуть ли не обнюхивали следы, пытаясь определить, кто из спорящих прав. — Вперед, в погоню!

Кто-то из головорезов недовольно заворчал, но верзила поднес к носу строптивца кулак величиной со среднюю дыню.

— Ты что, будешь со мной спорить? — прорычал он, оглядываясь на бородатого. — Всякие умники будут тут глупости болтать… Я из любого вышибу мозги!

Головорез молча поднялся. Верзила, довольный тем, что продемонстрировал бородатому, кто здесь главный, двинулся вслед за отрядом.

— Наконец-то мы добрались, — сказал Виру, присаживаясь на камень. Вслед за ним в узкое ущелье спустилась странная компания из полуодетой девушки, нарядного юноши и раненого с винтовкой на плече. К чахлой кривой сосне были привязаны две лошади, чернеющие неясными силуэтами.