Страшно это. Страшно и противно.

Я не умею врать. Но я кивнул.

Потому что это она меня сюда пригласила. Поручилась за меня. Атхена, сколько же ещё людей из-за меня пострадает?

Смерть Константина не удастся замять. Я ведь и не хочу этого... Это несправедливо. Для Кости - несправедливо.

Кажется, что ему не всё равно. Кажется, что там, в лабиринте, он жив. Может, спит. Спит, а мы его бросили. Так всегда: сначала не веришь, потом злишься.

Андрей говорил, не нужно пытаться верить. Нужно действовать, а не циклиться на чувствах.

Мои руки порезаны и в крови. Одежда - мокрая и грязная. Я развернул ладони, рассматривая дрожащие пальцы.

Золушка тоже посмотрела на мои руки долгим холодным взглядом.

- Ладно, пойдём. - Мария опять приобняла меня, выводя из каморки. - Пойдём...

- Мои картины - это оружие. - Тихо произнёс я. Мне нужно было это сказать, почувствовать, как звучит. Сделать мысль словами, а слова - звуком.

- Всё настоящее искусство - это оружие.

- Как ты меня нашла?

- По разрыву. В разрыв оно и входит.

- Кто? - Спросил я, шагая рядом с золотоволосой женщиной, которая пытается меня спасти.

- Искусство. Ты пытаешься быть «наполовину» там, и здесь - наполовину, это приводит к разрыву. В разрыв оно и входит. Искусство, которое оружие.

- Я не понимаю.

- Что тут понимать? Всё что убивает - оружие.

Мария привела меня в спальню и ждала за дверью, пока я переодевался. Я старался не смотреть на кровать Кости. Затем забрала мою грязную одежду и унесла.

А потом отвела в галерею и разделась, сев на высокий табурет модели.

Передо мной сидела прекрасная обнажённая женщина - а я не мог ни смотреть на неё, ни рисовать. Но мне пришлось.

5.3 Золушка

- Что он принял? Телос? Инфекция? Вы принимали это вместе? - Кайл Реган поставил на стол локти, а пальцы сложил домиком так, что образовавшийся угол указывал на меня. - Вы были с бедным парнем все утро. Вы видели. Вспоминайте, Олег. Вы внимательный молодой человек, должны помнить.

Кайл Реган изменился с нашей прошлой и единственной встречи. Постарел. Он крупный человек, с длинными руками и широкими перекачанными плечами. Мне нравятся его глаза: зелёные, с золотыми крапинками, в обрамлении пушистых рыжих ресниц. Четыре года назад у него на голове был такой же пушистый рыжий ёжик. Сейчас ёжик бел, как пух одуванчика и сквозь него просвечивает по-старчески пятнистая кожа, а морщин на круглом лице Регана стало намного, намного больше.

С лацкана деджова пропала звезда старшего дознавателя. Я помню её: восьмилучевая блестящая штуковина, с кроваво-красной точкой в центре, мне всё время хотелось потрогать.

Для «интервью» Регану выделили длинную узкую комнату с единственным окном. Заходящее солнце прогрело помещение, как в парнике. Деджову в его глухой чёрной форме из полиэстера жарче всех.

Я прикрыл лицо ладонью от солнечных лучей. Жаль, от духоты так не спрячешься. Пульс в затылке бился болезненно медленно.

Я забыл, какой тяжёлая голова после того, как поплачешь.

Левую руку я держал под столом, вцепившись в тёплый пластик - он казался мягким и живым.

- Ничего я не принимал. Я проснулся. Мы беседовали. Пошли завтракать. Встретили в кафетерии герру Дейке. Герра забрала меня на урок - а Костя сказал, что не спал всю ночь, и пойдёт ляжет.

Реган спрашивал одно и то же уже седьмой раз. И седьмой раз получал один и тот же ответ. В галерее Золушка заставила меня повторять его, пока язык не начал заплетаться.

Всё равно деджов Реган знает, что я вру. Я знаю, что он знает. Он знает, что я знаю, что он знает. - И как он будет вести разговор, зная, что я знаю, что он знает?... Мысли с трудом ворочались, я запутался. Зря прогуливал техники допросов.

А ещё деджов понимал, как мне больно лгать - и пытал меня ложью. Тяжело и гадко врать о человеке, который умер (нет, я ещё не верю), и который был мне важен. Каждое моё слово измазано в вонючей липкой грязи. Поэтому так хотелось прикрыть губы ладонью. Поэтому нужно контролировать руки.

- Деджов, вы задали достаточно вопросов. - Мария, подпиравшая угол этой пропитанной душным солнцем комнаты.

Реган повернулся к ней всем телом, освобождая меня от тяжёлого взгляда:

- В вашем заведении парень скончался от передозировки. Я задам столько вопросов - сколько нужно.

- В нашем заведении вы по приглашению Мастера. Пока он его не отозвал. - Мария чуть наклонилась вперёд, будто готовилась прыгнуть на деджова.

- Константин не принимал наркотиков при мне. - Устало повторил я.

- Йасай. - Поправил Реган.

- Константин Йасай. Он ничего не вдыхал, не колол, не глотал, не предлагал мне. Все время бормотал рифмы и записывал в блокнот. Мы мало общались.

- Кроме вас он ни с кем не общался.

- Я знаю. Мне его так...

Жаль. Не хватает. Горько.

Дейке оттолкнулась лопатками от стены и подошла к Регану. Наклонилась, заглядывая к нему в лицо, и положив длинную ладонь на плечо мужчины.

- Мы пошли навстречу вашей... организации. - Мария невесомо поправила воротник чёрной формы Регана. - Студентам пора возвращаться к учёбе. Этому студенту тоже.

- Мария... - Попытался я предупредить.

Зачем она оскорбляет город? Дефендоры - руки и уши магистрата, а магистрат может в любой момент вышвырнуть её из Атхен. Нельзя, чтобы они сцепились.

- ...Пожалуйста, найдите виновного. - Сказал я Регану, поднимаясь. - Но я не могу ничего больше добавить...

Реган встал резко - Мария пошатнулась, и схватилась за край стола, чтобы не упасть. Деджов уставился на меня давящим взглядом не по-мужски красивых глаз.

Когда я входил в эту комнату, то споткнулся. Потому что понял, что он узнал меня. Дёргался вначале тоже поэтому. Впрочем, нет, я боюсь дефензивы, и это правильно их бояться - неважно, что её представляет хороший человек.

- Выйдите. - Повернулся Реган к Золушке. Мария не сдвинулась с места.

- Выйди, пожалуйста. - Повторил я его просьбу. Оставаться с ним наедине не хотелось, но я должен знать, что Регану нужно сказать.

- Нет.

- Мария, пожалуйста?

Золушка скрестила руки на груди и поставила ноги на ширине плеч. Не уйдёт.

- В прошлую нашу беседу я вам кое-что предложил. - Напомнил мне деджов. - Это предложение ещё в силе.

«В следующий раз это будет не разбитая голова и поломанные пальцы», - сказал Реган, пока мой брат неловко давал взятку хирургу в другом конце коридора. К счастью, врач их умел брать. «В следующий раз никого может не оказаться рядом, чтобы его остановить».

Тогда я дал себе слово, что не будет ни секунды, когда мы с отцом останемся наедине. Я сдержал его.

- Нет. По-крайней мере сейчас, - ответил я мужчине. Четыре года назад я отвернулся к стене. Четыре года назад у него под началом служило семь человек. Я кивнул на его лацкан, где прежде была красивая звёздочка. - Мне жаль. Из-за меня это?

- Вы не пуп земли, Лирнов. Разговор не окончен. - Деджов глянул грозно на Золушку и вышел, унося пустой комплект для анализа крови. У меня он её брать не имеет права. В отличие от других.

Дверь за деджовом закрылась с влажным герметическим шлепком.

- Что это значит: «По-крайней мере сейчас?» - сузила взгляд Мария.

- Вы даёте нам наркотики?

- Нет, конечно. Это было наглое и лживое обвинение.

- Костя мёртв. Это не моя вина... не только моя вина, раз он захлебнулся потому, что был под кайфом. - Так сказал Реган. А он честный до боли в зубах. Был честным.

- Тише...

- Это не моя вина. - Понизил я голос. Пытаясь убедить себя, убедить её. Я не виноват, просто я был рядом... был рядом, и не спас.

- В здании нет и не было запрещённых веществ.

- Тогда что со мной происходит?

Дейке молчала. Наркотики - это бы всё объяснило. Почти всё.

Я развернул скетчбук, который брал с собой на допрос - с ним спокойнее. Пролистал до последней страницы и протянул Золушке.