Так уж принято, что люди пусть разных, но похожих профессий, объединяются в одни коллегии. Союз лодочников, рыбаков, каботажников не должен удивлять. У варваров тоже есть нечто подобное, но не с таким размахом. Мастера предпочитают работать сами на себя.

Путникам повезло перейти мост, когда поблизости никого не было. Пешеходы потеснились, не мешали повозке. Если бы на встречу пошел другой транспорт, наверняка бы они застряли здесь на долгие часы. Уступать дорогу не принято без драки.

На другой стороне реки располагались поля, оставленные под паром. Вдалеке, примерно в миле, виден был рукав Таберы, уходящий на север. Потом он вернется на восточное направление. Путникам придется пересечь еще два моста.

Потянулись поля, стоящие вокруг деревья были увиты лозой. Или одичавший виноград, или плющ, не дающий сладких плодов. Зелень не была сплошной, так что прекрасно видны потрескавшиеся от летнего зноя полевые земли. Ничего, зимние дожди напитают почву.

Крыши исчезли из виду, дорога ушла вниз. Все-таки древние строили лучше, но их потомки попытались достичь могущества предков. Каперед расстроился, но не сильно. Теперь он не смотрел неотрывно в одну точку, опять глазел по сторонам. Оказавшись здесь, он понял, как скучал по обыденным видам.

Вроде бы вид дорог должен опостылеть путнику. Так и прозошло, но эта дорога не была очередной, идущей из ниоткуда в никуда. Она существовала не как нечто отдельное, а была частью большего - Города.

Так что Каперед наслаждался поездкой. Последней в его жизни.

Вид усадеб, садов и полей умиротворял. Каперед продолжал путь, смирившись с неизбежным, забыв о всех тревогах. Осталось только спокойствие. Пасторальные пейзажи никогда не вызывали у Капереда особого душевного подъема. Все из-за того, что его ремесло и так было связано с землей и ее плодами. Но сейчас вид полей, желтой и зеленой листвы деревьев умиротворяли.

Каперед наслаждался. Обыденные и некрасивые вещи - и те вызывали у него радость. Тем чудесней оказался миг, когда впереди показались уже не крыши домов, а стал виден весь поселок.

Еще не Город, по существу, лишь строения далеко за чертой померия. Вот только Город так разросся, что уже сложно сказать, где он начинается, где кончается. Для жрецов важно, где проходит граница, обыватели живут проще. Для многих Город начинается уже в Таберах, а эта дорога стала его длинной улицей, где поселились мертвые или крестьяне.

Дома не поражали видом, штукатурка местами обвалилась, занавеси в окнах - простая тряпка, кованых ограждений Каперед не видел. В Таберах строения и то масштабнее, красивее. Но ведь это окраина, даже не городская, а скорее сельская. В три или два этажа строения населяли несколько семей. Не обязательно, что они занимались одним ремеслом. Лавочки, харчевни и мастерские на первых этажах, небольшие складские постройки в глубине улиц.

Каперед разглядывал вывески, пытаясь вспомнить, что осталось прежним. Память его не сохранила ничего определенного, скорее собирательный образ или ощущение этих улиц.

Путники попали в селение к вечеру. Солнце стояло высоко, полуденный жар спал, но было душно, тяжко от зноя. Горожане и гости попрятались в тени, пили прохладные напитки и бездельничали.

Каперед прекрасно помнил это ощущение послеобеденной дремы. До ужина еще далеко, но есть не хочется. Тело и разум устали от трудов, голову напекло, работать дальше совсем не хочется.

Лишь иногда рабы нарушают покой улочек.

В тенистых проулках на ступеньках люди играют и общаются. Женщины заперлись в комнатах или сбежали к подружкам. Прекрасную идиллию нарушает только стук колес едущей повозки.

Бенефициарий не собирался останавливаться. Он подремал в пути, а с жарой боролся, упиваясь водой. Воин отчаянно потел, но не снимал плаща и сапог. Капереду было легче - он просто не замечал усталости.

Дорога не могла утомить этих путников. Они продолжали путь, мимо привлекательных вывесок, сладких запахов и веселых разговоров.

А дальше за границей поселения опять начинались участки полей и садов. Иногда встречались хозяйственные постройки, какие-нибудь склады или конюшни. Мелкие собственники здесь не живут, участки дорогие. Дорога расширилась, она все еще шла на восток. Достигнув очередного моста, путники наконец-то увидили Город.

Похоже, даже бенефициарий взбодрился. Он уселся прямо, поправил плащ и размял лицо. Каперед видел тысячи черепичных крыш, сотни дорог, а на вершинах холмов располагались мраморные здания.

Два акведука рассекали город с севера и запада. Они несли чистую воду для горожан из горных источников. Между холмами Каперед увидел свободный участок, на самом деле там располагался цирк, где происходили скачки. А на холме возле цирка стоял огромный дворец, раскинувшийся... Каперед даже не помнил, сколько дворец занимал места. Три или четыре жилых квартала, может, больше. Дворец находился на вершине холма, а вокруг него разбиты сады, где горожане отдыхали. Фонтаны, общественные бани располагались на территории, тоже были открыты для горожан.

Каперед долго жил здесь, посещал эти бани, гулял в тени деревьев. Теперь же все это было похоже на сон, а Город казался наваждением.

Их путь лежал во дворец, Каперед может сойти раньше. У подножия холма находились казармы пожарных, где держат нарушителей общественного покоя. Скорее всего, бенефициарий оставит его там. Лично принцепс не пожелает встречаться с преступником, это за него сделают другие люди. Их встреча произойдет позже - Каперед уже составил подробный сценарий.

Все эти мысли, ощущения заняли не больше мгновения. Ослик продолжал тянуть цизиум, люди тряслись в кузове, Каперед неотрывно смотрел на приближавшийся Город. Его зрение было сужено до размеров мостовой, по которой они ехали. Вокруг он ничего не замечал.

Вход в Город на колесном транспорте в дневное время запрещен. Но так получилось, что путь от Табер занял почти весь день. Неспешное путешествие, остановки по пути - путники добрались до первых строений за час или два до захода.

Каперед уже не помнил, сколько длится день в Городе в это время. Многие горожане не запоминали эту информацию, ведь на форуме стоят часы и календарь, за которыми следили жрецы.

Никто не остановил путников, хотя они явно мешали пешеходам. Здесь на окраине не следили за такими мелочами. Бенефициарий взял свое копье, встал на сиденье и отгонял зазевавшихся людей. Дома вокруг жилые, в основном тут селились рабы, работающие на ближайших полях. А так же бандиты, проститутки, странствующие гадатели и прочее отребье.

Каперед помнил это место хорошо. Он два дня скрывался в одном из этих домов, договариваясь о месте на корабле. Ему удалось бежать, отдав все золото, взятое из тайника.

Где теперь тот дом, неизвестно. Частые пожары, обрушения меняют лик района. Ведь эти строения нельзя назвать настоящими домами. Скорее хижины, землянки: земляной пол весь заплеван; стены из тростника, мазанные глиной; соломенные крыши; почти полное отсутствие окон. Зачем этим людям окна? Чтобы видеть серость вокруг? Достаточно выйти на улицу.

Мастера работали прямо тут, на пороге дома. Даже в бедном квартале жили работники. В основном сапожники, корзинщики, а еду продавали на рынке. Множество питейных, но даже у истосковавшегося Капереда не возникло желания зайти в ближайшую таберну.

Конечно, харчи в темнице будут не лучше, компания еще хуже, но все равно не хотелось. Каперед решил, что истосковавшееся сердце будет удовлетворено и так.

Окраину отделяла река, двумя мостами можно было добраться в другие кварталы.

Капереду расстояния казались громадными. Ведь в варварском или провинциальном городе достаточно взойти на холм в центре и можно увидеть все! Здесь иначе, Город уникален. Он занимает огромную площадь, давно вышел за границы померия. И это только материальное свидетельство могущества Города. А сколько народов и царей подчиняются Городу? Не счесть их.

Так что можно смело сказать, что это сердце мира! И весь мир живет Городом.